Стэн Николс - Воины Бури

Однако вид и одежда в этом случае создавали поверхностное впечатление. Хоброу был человеком, про которого – выйди он на улицу голым, улыбаясь во весь рот, – все равно бы сказали, что в сердце у него горит холодное, но свирепое пламя.

– Отец! Отец!

Вид дочери, встретившей его у входа в палатку, несколько смягчил Хоброу. Подойдя, он положил руку ей на плечо.

– Что происходит, отец? – спросила она. – Приближаются дикари?

– Нет, – заверил он ее, – язычники сюда не придут. Тебе нечего бояться, Мерси. Я здесь. – Он провел ее в палатку и усадил.

Мерси Хоброу больше походила не на отца, а на свою мать, о которой они никогда не говорили. В отличие от отца, она не напоминала скелет. Девушка еще не перешла грань между подростковым возрастом и взрослостью, и щенячий жирок еще не сошел с нее. С волосами медового цвета, точеными руками и ногами и чистыми синими глазами, она слегка походила на куклу. Впечатление нарушалось лишь капризным выражением лица и злым ртом.

По сравнению с одеянием тех, кем окружил себя отец, ее одежда выглядела почти жизнерадостной. Чураясь черного, она носила узорчатые наряды и даже простые украшения. Все это говорило о том, что Хоброу ее балует, то есть обращается с нею совершенно не так, как со всем остальным миром.

– Они побили нас, отец? – Глаза Мерси расширились. – Эти чудовища побили нас?

– Нет, дорогая, не побили. Нас наказал Господь, а не эти нелюди. Он использовал их как инструмент, чтобы предостеречь нас.

– А зачем Бог нас предостерегает? Разве мы что-то сделали не так?

– Нет, ничего плохого мы не делали. Но вот хорошего сделали недостаточно. Он счел, что мы медлим с выполнением задачи, которую Он на нас возложил. Теперь я это понимаю. Мы должны делать больше.

– Но как, папочка?

– Он хочет, чтобы мы стерли орков и им подобных вместе с примкнувшими к ним дегенератами-людьми в порошок и развеяли его по ветру. Из Троицы идут подкрепления. Кроме того, я разослал гонцов в Гекстон, Терпение, Волну, Клипстоун, Коптильню и во все остальные богобоязненные поселения Центразии. Когда там услышат призыв Господа, мы станем больше чем армией. Мы начнем крестовый поход.

При упоминании орков по лицу Мерси скользнуло облачко.

– Ненавижу этих Росомах, – прошипела она.

– И правильно делаешь, детка. Эти звери вызвали особенно сильную божью ярость. Они разрушили мои планы по очищению земли во имя Господа, и они украли реликвию.

– А этот урод, дворф, он прикладывал нож к моему горлу.

– Знаю. – Хоброу слегка сжал ее плечо. Этот жест был одновременно и нежным, и сдержанным. – Им придется за многое ответить.

– Сделай так, чтобы они умерли, папочка. – Голос дочери звучал безжалостно.

– Их души будут гореть в вечном огне, – пообещал он.

– Но мы не знаем, где они.

– Мы знаем, где они были в последний раз – где-то в районе Дрогана, с бандой других безбожных тварей, полу лошадей-полулюдей. Мы пойдем по их следу.

– Если Бог так сильно презирает низшие расы, то для чего тогда сотворил их?

– Может быть, для того, чтобы испытать нас. А может, их создал вовсе не Господь. Может быть, они – дело рук рогатого. – Хоброу перешел на шепот. – Это дело Сатаны, насылать чуму на чистых.

Мерси передернуло.

– Господь сохранит нас, – выдохнула она.

– Воистину сохранит. И сделает так, что мы будем процветать – при условии, что распространим Его Слово. Если понадобится, с мечом и копьем. Такого Его повеление. – Глаза Хоброу загорелись новым светом. Он устремил их в точку где-то за крышей палатки. – Ты слышишь меня, Господь? Если Ты направишь нас, мы вынесем славное бремя расовой чистоты, которое Ты возложил на нас. Вооружи меня Твоим мечом возмездия и защити щитом праведности, и я обрушу пламя Твоей ярости на дикарей!

Дочь смотрела на него с чем-то вроде благоговения.

– Аминь, – прошептала она.

– Жирная задница!

– Сраные штаны!

Со сжатыми кулаками, Джап и Хаскер надвигались друг на друга, горя желанием перейти от оскорблений к действиям.

– Стоп! – рявкнул Страйк.

Пылая гневом, буяны медлили на грани того, чтобы ослушаться приказа. Страйк, работая локтями, протиснулся между ними, уперся ладонями в грудь тому и другому и распихал по сторонам.

– Вы в этом отряде офицеры или кто? А? Если хотите остаться сержантами, ведите себя как сержант!

Рыча, они попятились.

– Я не буду терпеть ваши драки, – добавил Страйк. – Если вас распирает, приберегите силы для врагов. Или возьмитесь за работу, чтобы избавиться от лишней энергии. Назначаю вам обоим наряд. – Он бросил на драчунов взгляд, от которого слова застряли у них в глотке. – Хаскер, будешь чистить лошадей.

Джап ухмыльнулся. Страйк повернулся к нему:

– А ты, сержант, видишь это дерево? – Он указал на одно из самых высоких. – Залезай на него. Там будет твой пост… Шевелитесь!

С каменными лицами, орк и дворф заковыляли прочь.

– Перемирие не продлится слишком долго, – сказал Элфрей.

Коилла кивнула:

– Прямо как в старые добрые времена.

– Мне кажется, им нравится быть на ножах, – рассудил Страйк. – Это помогает им выпускать пар. А сейчас как раз затишье, вот они и бесятся.

– Среди рядовых тоже неспокойно, – сообщил Элфрей. – Правда, ничего серьезного. Так, ссоры, небольшие стычки, все по мелочи.

– Ради богов, мы здесь всего тридцать шесть часов!

– Хорошо еще, что надо было помогать в работе над оборонительными сооружениями. Иначе бы все давно вышли из себя. Но теперь, когда с этим покончено…

– Я не стану терпеть недисциплинированность только потому, что им скучно.

– Они не скучают, Страйк, – поправила Коилла, – они разочарованы. Недовольны неопределенностью в наших дальнейших планах. А ты разве доволен?

Страйк вздохнул.

– Я понятия не имею, что делать дальше, – признался он. – Где искать следующую звезду, я не знаю.

– Все равно, нельзя же сидеть здесь вечно, пока не решим. Надо куда-то отправляться. Если, конечно, ты не хочешь дождаться встречи с Дженнестой.

– Мы выступаем сегодня. Даже если для того, чтобы решить, куда идти, придется бросать монету.

– И чем все кончится? – поскреб в затылке Элфрей. – Пойдем куда глаза глядят? Проведем остаток жизни, бегая от королевы и всех остальных, кто висит у нас на хвосте?

– Если у тебя есть предложения получше, поделись ими, – вскипел Страйк.

– Смотрите! – прервала Коилла.

Они повернулись в указанном ею направлении. Приближался Кеппатон. Состояние его усохшей ноги заметно улучшилось. Нарастала новая, здоровая кожа, и хромал он уже меньше. Да и в целом держался бодрее.

Когда он подошел, Страйк доброжелательно высказался по этому поводу.

– Моя болезнь отступает, – отвечал кентавр. – Хотя еще не совсем ушла. Хеджестус сказал, что сегодняшняя процедура будет последней.