M. Nemo - Песнь Люмена

Раскинувшиеся под землёй гроты сурово принимали одинокого путника, решившего нарушить их безжизненный покой. Редким отсветом заглядывался на него лёд, тонкой коркой расползшийся по стенам. И кристалл, что слабо пульсировал светом, оставался тих и верен себе.

В месте, где когда-то наверх вели гладкие ледяные ступени, пришлось вскарабкиваться вверх. К имперскому костюму пепел не приставал.

«Танцы вокруг огня, корни не от поклонения сфере. Танец вокруг огня — круг. Люди, кружащиеся, взявшись за руки».

Забираясь на новый выступ, Люмен оживлял в воспоминаниях каждое сказанное слово отверженными. Лишённые интонаций, их слова походили на фрагменты отдельной речи.

«Кристалл — источник жизни. Он дарит тепло и свет, без кристалла невозможна цивилизация и существование жизни…».

Кристалл — жизнь. Но он и так знает это! Гладкие ступени сменились ровными острыми гранями. В последний раз подтянувшись, Люмен оказался в прямом коридоре.

«… как в таких условиях могла развиться такая форма жизни…».

Глаза. Его собственный вопрос о глазах заставил тогда Его посмотреть на Люмена и неизменившимся голосом ответить. Всё так, как должно быть. И в этом ответе была ложь: цивилизация не могла сделать человека таким, каковым он является. Не могла она появиться раньше самого человека.

«Тебе нужно было тогда уже спрашивать, почему мы не обросли шерстью, ведь так теплее!»

«Тобиас».

«Ибо воистину».

Что ты делаешь, Люмен?

Мне нужно знать?

Зачем?

Путь вёл вперёд и вверх.

Когда Он спрашивал тебя, для чего так часто посещаешь астрологические башни, ты ответил: «Ты же знаешь, я не могу по-другому». Оно совсем рядом. Вихрь лихорадочных мыслей наполняет тело, быстрее движутся кровяные тельца, с каждым новым усилием понять, на горизонте появляется ясность, похожая на пока слабые свет. Мучительно сводит, как будто он пытается высвободиться от тугих пут. И делает всё новые и новые попытки вырываясь, а они всё пытаются стянуть, давят тело, вгрызаются в руки.

И чем сильнее желание, тем острее чувствуются сами верёвки. Что-то есть на тебе и всегда было. Как мягкая пелена, за ней темно и холодно. А здесь тепло и сонно. Не уходи от нас, так хорошо и уютно. Там стужа и коченеет всё, даже глаза. Там ты замёрзнешь и упадёшь в сугроб, и кожа превратится в камень.

Остановись.

Почти бегом он ворвался в последний грот, очутившись среди чёрного простора совершенно один. Здесь раньше были отверженные, здесь ему предложили кристалл и здесь же никого не было. Как тогда подходя к отверженному, теперь Люмен шёл в пустоту. Привезя его сюда, они стояли по сторонам и наблюдали за каждым шагом, однако в этот раз никто не мешал ему и не вливал чуждое и непонятное в сознание. Он сам шёл вперёд, видя пустое пространство, лишённое льда, не было здесь и кристалла. Осталось всего несколько его стержней и теперь те слабо пульсировали вдалеке. Не стали убирать легионеры пепел от сожженных белых фигур. Воздух здесь был застоявшимся, не было ветра и потому те так и лежали на земле. Пройдя мимо, Люмен остановился. Отверженные так и стояли, когда их сжигали не предпринимая попыток спастись.

Им это было не нужно, да и не смогли бы они, даже возжелав того. Он был легионером и знал, что ничто не может избежать своей участи, если легионер выступает как каратель.

Совершенный мир. Когда рыба испускала пузыри воздуха на поверхность Гавил говорил: «Смотри, это совершенный мир». Сфера, круг, фигура прежней Обители. Запрещённое искусство, поддержка ремесла. Распространение нужных легенд.

Дыхание дрожало.

Развитие одной техники и целенаправленное угасание другой. Вечный холод, вечная темнота и жизнь посреди этого необъяснимая и непонятая. Он очень осторожно ступал вперёд, как если бы пепел вдруг поднялся и облепил лицо и застлал глаза. Дышать всё труднее, сердце бьётся как в стальном обруче.

Люмен замер, напрягшись всем телом. Один обруч лопнул. Всё должно было быть не так.

Продвижение вперёд давалось с тягостным трудом.

Вначале всё иначе. Причинно-следственные связи. Чтобы человек стал человеком и каждое живое существо таким, какое есть. Всё с самого начала…

Второй обруч. Шумный оборвавшийся выдох. Невозможно объяснить само существование. Если нет источника света и тепла достаточного для этого. Его же нет… тогда…

И год от года движение замедляется, так что вскоре вовсе исчезнет, лёд наползает на всё мирозданье. Всё, мой друг, говорит с тобой. Только ты не слышал раньше. А теперь падаешь на колени возле единственного источника света и не дышишь, трясясь всем телом.

Тебя бьёт дрожь, тебе не холодно, и чувствительность в руках ушла, твои глаза полны ужаса от понимания.

Перед ним был небольшой кристалл. В матовом его свечении лицо Люмена терялось как выступающая из воды маска. Кристалл светился и даже излучал тепло, хоть и был слишком мал и молод для этого. А в самом кристалле…

Третий обруч.

Мир совершенен.

Совершён.

… а в самом кристалле светилась ещё ярче, режущим раскаленным светом, заточённая там агора и не было для неё выхода.

Уже заранее Аджеха почуял приближение легионера и выпрямился у вездехода. До того он так и стоял здесь, опёршись о тот в выжидании и дождался своего. Люмен показался на выходе и, заметив стража, проследовал к нему без видимого намерения предпринять какую-либо гадость. Остановился неподалёку и Аджеха повнимательнее всмотрелся в того.

— Меня послали найти тебя.

— Ты справился.

— Я шёл по твоим следам.

Люмен продолжал смотреть на него.

— Вначале. Пока не потерял их.

Всё тот же непроницаемый взгляд.

— Потом понял, куда ты придёшь.

И тогда Люмен ответил:

— Понятно.

— От тебя пахнет человеком. Что такого важного могло заставить легионера спустится к людям? — это скорее не было вопросом и в голосе Аджехи прозвучала неприкрытый сарказм.

— А от тебя пахнет легионером, — невозмутимо парировал тот. — Слишком долго ты пробыл с ними, так что уже и не отличишь.

Аджеха усмехнулся. Второй вездеход стоял тут же, так что он предупредил на всякий случай.

— Тебе лучше поехать со мной.

— Чертог и в этом отдал чёткие распоряжения? — интонации в речи Люмена отдавали мрачной понятливостью. — И оставить имперский вездеход здесь, где его может найти кто угодно?

— Это запретная территория, — Аджехе не нужно было повторять очевидное и всё же пусть будет так, ему всё равно.

— Или опасаешься, что не угонишься за мной?

Конечно ему удалось сохранить невозмутимое лицо. Чего ещё следовало ожидать от его высочайшего легионера? Ради потехи тому ещё возжелается устроить соревнование. Но не для того Аджеха потратил столько времени добираясь сюда, чтобы ввязаться в подобное на забаву Люмену.