Вера Камша - Синий взгляд Смерти. Рассвет

— В таком случае Фридриху следовало бы остаться в живых.

Руппи не понял, вот не понял, и всё. В окне что-то призывно блеснуло, раздался веселый звон, перед глазами вспыхнули знакомые ночные искры, но разум уже схватил разогнавшуюся радость под уздцы.

— Фридриха убили?!

— И принцессу Гудрун тоже. Я всю жизнь считал, что в Дриксен предпочитают вешать, однако этих двоих сперва посадили на колья, а потом заживо взорвали.

— Как... Как...

Альмейда рассказал. Знал он не слишком много, но этого хватило; перед глазами встала библиотека в Фельсенбурге и белый, похожий на подушку живот. Кто-то придумал набить его порохом, кто-то это сделал. «Как пожелает мой кесарь...» «Умереть в один час»... Вот и сбылось, вот и умерла.

— Как они держались?

— Меня там не было.

— Фридрих орал, — твердо сказал Руппи, — а она молчала. Пока могла. Господин адмирал, Марге не мог не струсить, иначе это был бы не он!

— У него могло не остаться выхода.

— У Марге?! Чтоб не угодить на кол, он мог обещать весь мир и пару кошек в придачу, но кто бы его слушал?!

— Я тоже так думаю. — Альмейда потер подбородок. — Обуздать пошедшую вразнос толпу, из которой добрая половина — солдаты и гвардейцы, может настоящий вождь всех варитов, а не шаркун и кляузник. Значит, либо ваш Марге вас дурачил годами, либо в Эйнрехте завелся оборотень.

— Туда ведьмы не идут... — Руппи брякнул то, что следовало держать при себе, но кэналлиец и не подумал расспрашивать. Конечно, он же командует Вальдесом, должен понимать... — Господин адмирал, я вам еще нужен? Мне... хотелось бы спуститься к морю.

— Море и не такое смоет, — кивнул гигант. — Вы мне здесь не нужны, но можете быть полезны в Придде. Смерть кесаря не меняла ничего, «свадьба» Фридриха меняет многое, по крайней мере для Бруно. Я хочу отправить вас в распоряжение регента Талига, ему будет о чем вас расспросить, а дальше как карта ляжет. Мы заинтересованы в перемирии, но теперь оно понадобится и вам. Если Дриксен не пойдет за Марге, вестимо.

Что сделает бабушка, узнав про несчастную лосиху? Бабушка, Бруно, Штарквинды, Бах-унд-Отумы? Какое же счастье, что мастер Мартин успел уехать... «Успел»?! А ведь это ты велел старику уезжать и напрочь об этом забыл. Не вспомнил даже в разговоре с отцом Луцианом, а ведь «лев» спрашивал едва ли не напрямую. Было, было в Эйнрехте нечто, из-за чего ведьма повернула, Марге расхрабрился, а гвардейцы с горожанами сорвались со всех якорей.

— Я готов выехать утром. — Руперт фок Фельсенбург посмотрел в сощуренные черные глаза. — Перемирие нужно Дриксен не меньше, чем Талигу. Если потребуется, я напишу своей бабушке герцогине фок Штарквинд и принцу Бруно. Я не представляю, что сейчас происходит в Эйнрехте, но адмирал Вальдес может что-то знать.

— Он знает лишь одно, — махнул ручищей Альмейда. — Ведьмы плачут все сильней и тянут в море. Кого из ваших людей вы желаете взять с собой?

Никого не желает, но при встрече с Бруно наследнику Фельсенбургов понадобится слуга, телохранитель, врач, секретарь, духовник, да хоть кто-то, лишь бы «свой». Лучше всех подходит Лёффер, но ему в седло пока рано. Канмахер пригодится Олафу, абордажники слишком много видели, остается папаша Симон... А что? Рану он перевяжет, колесо починит, а болтливых палачей не бывает.

— Со мной поедет человек, который ухаживал за лейтенантом Лёффером. — Смерть на плахе, даже на виселице и та чище расправы на площади! — Господин адмирал, что бы вы подумали, если б такое случилось не в Эйнрехте, а в Олларии?

— Не знаю. — Альмейда поднялся, почти загородив окно. — Я родился в Алвасете. У нас такого не будет никогда.

Лисенок рисковал сильнее, но волновался отчего-то Капрас. Проклятая политика стремительно подгребала маршала под себя, просто воевать не получалось, хотя в приличные времена армии водили одни, а цель им указывали другие. Они и сейчас пытались, только уж больно много их пришлось на одного командующего отнюдь не лучшим в империи корпусом; как ни вертись, всего не исполнишь. Карло про себя помянул «указчиков» злым тихим словом и привстал в стременах, оглядывая дорогу, хотя выказывать нетерпение вообще-то не следовало. Будущую встречу обставили как инспекцию возвращающихся в Гурпо войск, и вести себя надо было соответственно. Капрас и вел. Принимал рапорты, проезжал вдоль марширующей колонны, проводя коротенький смотр, и оставлял продолжавший движение батальон за спиной. Если в эскадроне сопровождения и был кто-то купленный Каракисами, он не видел ничего необычного, насторожить возможного подсыла мог лишь сам маршал. Капрас это понимал и все же, чем ближе была деревня с очередным непроизносимым названием, тем больше хотел дать жеребцу шенкелей.

— Агас, — окликнул маршал втянутого им в заговор гвардейца, — вы меня не осуждаете?

— Нет, — без особой уверенности откликнулся сын старого знакомого. — Я не в том чине, чтобы думать о таких вещах, только... Вы не присягали ни Хаммаилу, ни Каракисам, а убираться отсюда нам нужно.

Довод был и сильным, и слабым — вопрос, с какой стороны посмотреть; других, впрочем, не имелось, разве что увертки.

Третий по счету батальон скрылся за поворотом, поднятая башмаками пыль понемногу оседала, впереди, разрывая желтизну полей, зазеленели сады. Значит, уже скоро.

Баата оказался точен, группа всадников — по виду, казарон из небогатых, и при нем с полдюжины то ли родичей, то ли охранников — неспешно трусила навстречу. Путники, и путники, в одиночку сейчас нищий и тот никуда не отправится. Вспомнив, что нужно кивнуть Агасу, маршал придержал коня и понял, что таки волнуется. Сговоры за спиной командования Карло всю жизнь почитал свинством, а будучи полковником, и вовсе отказался сесть за один стол с неким почтенным землевладельцем, сколотившим состояние за счет оговоренного опоздания вверенных ему полков. Теперь кто-нибудь молодой и честный, чего доброго, сочтет продажной шкурой уже Капраса, и зря, потому что брать деньги, если их предложат, гайифец не собирался.

— Мой маршал, — громко доложил вернувшийся в сопровождении пары кавалеристов Демидас, — мы их расспросили. Паломники ...

— Паломники? — столь же громко переспросил Карло.

— Да, — подтвердил гвардеец, — видите рощу? За ней есть место, якобы дарующее удачу в пути. Там построили часовню.

— Удача в пути нам не повредит, — продолжил мистерию Капрас, — а лошадям не повредит водопой; от ручья до ручья тут ехать и ехать. Заодно и Гапзиса дождемся, не хочу забираться слишком далеко на север. Командуйте привал. Демидас, вы и еще четверо... шестеро, за мной.

Проезжая петляющей среди каких-то злаков тропой, маршал удивлялся самому себе. Недавнее покушение настраивало на подозрительный лад, но Лисенка Капрас не боялся совершенно, и отнюдь не из-за эскадрона, который, начнись в роще стрельба, был бы на месте в считанные минуты.