Светлана Багдерина - Не будите Гаурдака

Следуя старушкиным указаниям, ковер быстро нашел дорогу, сориентировался, и бодро помчался к цели, показательно игнорируя восторженные и изумленные восклицания пеших и конных странников с серой каменной ленты внизу.

— А муж с сыном ее так где-то в горах и заночевали, видать… — рассеянно проговорил Олаф несколько часов спустя, когда впереди горы стали расти уже не вверх, а вниз, что было верным признаком приближающейся равнины.

— Если они у нее вообще есть, — не отрывая напряженного взгляда от небосклона у них в арьергарде, сказала царевна.

— Почему ты так решила? — оторвался от созерцания своего сектора ответственности и удивился Иван.

— А ты при свете дня ее хозяйство видел? — оглянулась на него жена. — Сарай косой, дровяник кривой, дом раненый на все углы, крыша поехала…

Юноши задумались над ее словами.

Но первым молчание нарушил Иван.

— А кто же тогда, пока вы спали?.. — обращаясь, скорее, сам к себе, нежели к спутникам, недоуменно сдвинул он брови и тут же болезненно поморщился от потревоженного ожога.

— Что?! — подскочили все трое, включая Масдая.

— Да нет, ничего, ничего, всё ведь мирно было!.. — отпрянул от них лукоморец и успокаивающе вскинул ладони. — Просто среди ночи мне показалось, будто два человека тихонечко прошли мимо нашего сарая… и я подумал, может, это хозяин и сын… но если их вообще в природе не существует — значит, просто померещилось… ведь если бы это были ренегаты, мы бы до утра… до утра…

— Что? — снова подалась вперед вся троица.

— Посох, — плоским голосом выдавил лукоморец. — Он же голубой. А ночью светился золотом. А утром стал тусклее…

— И что это значит? — тупо уточнил Масдай.

— Это значит, — Серафима одарила мужа взглядом, приберегаемым до сего момента, вообще-то, специально для про-Гаурдаковской коалиции, — что у таких часовых… такими часовыми… таким часовым… растаким… и разэтаким… часовым…

Иванушка покраснел и пристыженно втянул повинную голову в плечи.

— … таких часовых книжек надо пожизненно лишать!!! — безжалостно договорила она. — Без права переписки!

Приговоренный к высшей мере наказания и сознавая всю ее справедливость до последней буквы, царевич развел руками, пробормотал сбивчивые слова раскаяния и прощения и, готовый искупить вину чем получится, с удвоенном рвением уставился в пустое синее небо на юге.

А с запада на них надвигалась гроза.

Первые капли дождя застигли их ближе к вечеру на подлете к большому и веселому городу на самой границе Эльгарда и Шантони.

— «Добро пожаловать на весеннюю моринельскую ярмарку», — прочел Иванушка красные буквы на желтой растяжке над дорогой, ведущей в город.

— Ярмарку? — оживился Олаф.

— Ярмарку?.. — скис Масдай.

— Ты что-то имеешь против весенних моринельских ярмарок? — удивилась довольно воодушевившаяся при этом праздничном слове Сенька.

— Против ярмарок — нет, — недовольно пробурчал ковер, брезгливо подергивая кистями, смахивая первые крошечные теплые капельки. — Чего я не люблю, так это переполненных постоялых дворов, гостиниц и прочих таверн, где приличной печки и целой крыши не найти и с городской стражей. И вообще — не знаю, как вы, а я приземляюсь. Погода нелетная.

В таких вопросах спорить со старым ковром было бесполезно, и уже через три минуты в город, не без удовольствия разминая затекшие за день ноги, вступили трое пеших путников и одно средство передвижения, прикидывающееся обыкновенным предметом роскоши.

Первым горожанином, попавшимся им навстречу, оказался подвыпивший сухощавый усатый мужчина в соломенной шляпе и со связкой кур подмышкой, не слишком успешно пытавшийся открыть калитку собственного домика.

— Скажите, пожалуйста, где находится ближайший постоялый двор? — обратился к нему Иван.

— И весенняя моринельская ярмарка, — нетерпеливо присоединился к опросу свидетеля отряг.

Мужичок при виде увешанной сталью и закованной в сталь рыжей рогатой громады значительно протрезвел, нервно сглотнул, прижал кур к себе и быстро ткнул дрожащим пальцем в ту сторону, откуда пришел.

— Там.

— Что из вышеперечисленного? — учтиво уточнила царевна.

— Всё, — коротко сообщил куровладелец и юркнул во двор, хлопнув неуступчивой калиткой так, что отвалилась и упала в пыль медная ручка.

— А вам с какой целью? С набегом? — высунулась из-за соседнего забора грузная чернявая тетка в синем с белыми лилиями чепце и таком же платье, одним взглядом оценила род занятий одного гостя Моринеля и заподозрила темное прошлое, мутное настоящее и туманное будущее второго за спиной любопытного мальчишки. — Так вы опоздали. Там еще вчера всё раскупили-разобрали, одни карусели да выставки остались. Кто ж на ярмарку в воскресенье вечером ходит?

Главного специалиста по набегам, к удивлению пухлой эльгардки, новость сия отчего-то не огорчила.

— Карусели — это… — на мгновение вспыхнули его глаза как у мальчишки, но тут же кодекс поведения бывалых отрягов — скитальцев морей взял свое, и он степенно, как бы нехотя, продолжил. — Это мы, наверное, поглядим… если время останется… и желание будет.

— А как насчет постоялого двора? — напомнила Серафима.

— А как вы на Южный поселок, где ярмарка на окраине, пойдете по этой вот улице, налево, никуда не сворачивая, так у вас по дороге их штук пять будет, не меньше. Хоть в одном-то местечко, поди, отыщется, — посоветовала женщина, махнула то ли им, то ли на них рукой, и поспешила к натянутой поперек маленького дворика веревке — спасать от надвигающегося дождя высохшее за день белье.

— Большое спасибо, — выкрикнул ей вслед Иван, и маленький отряд торопливым шагом направился в указанную сторону.

Постоялых дворов в действительности по пути было десять — больших и маленьких, в стороне от улицы, по которой они шли и совсем близко, приличных и не очень, но всех их роднило одно: комнат внаем даже на одну ночь не было ни на одном из них.

Вернее, именно на эту ночь их и не было: приглашений приходить завтра утром, когда гости, покупатели и продавцы разъедутся по домам, и арендовать едва ли не все комнаты, вместе взятые даже на год вперед, было хоть отбавляй.

— Благодарим, мы обязательно так и сделаем, — любезно раскланялся Иванушка в последней гостинице и задом-задом, потому что места, чтобы полноценно развернуться в набитом веселыми гуляками общем зале не было, вышел на улицу. Там под фонарем и мелкими, редкими, лениво падающими на мостовую каплями его ждали голодные и усталые спутники.

По грустной физиономии царевича они всё поняли и без слов.

— Может, попроситься к кому-нибудь из местных на постой на ночь? — предложил отряг.

Масдай хмыкнул.