Светлана Багдерина - Не будите Гаурдака

Или просто спасалась от голодной трески.

Врун или Вруно — гвентское произношение имени Бруно

И поэтому очень часто Сеньке приходилось это делать за двоих.

После шатт-аль-шейхской жары прохладные майские утра предгорья Красной Горной страны даже Олафу казались холодными, а что уж говорить об остальных…

А так как они и до этого у него находились в полуприкрытом состоянии, то вирши свои он прочел с глазами полностью закрытыми, а с последним аккордом погрузился в тревожный, но чуткий сон.

И первым в списке этих хронически удивленных неизменно стоял сам Агафон.

А посему представить монарха, вскакивающего с постели раньше кухарки, не способный по определению.

Хоть и не уверенному до конца, так ли следует обращаться с имуществом и подданными их без пяти минут союзника.

Первая — в адрес своей внешности, вторая — на ажурную кольчугу цвета морской волны, тонкую и легкую, как паутинка, и прочную как молибденовая сталь — персональный подарок отца Масдая. Конечно, Олаф, Иван, Агафон и Ахмет получили точно такие же подарки, только серебристых тонов, но скромно носили их под одеждой, где им и было, по их мнению, место. Серафима же была убеждена, что прятать такую красоту от людских очей — все равно, что носить ожерелья под платьем, а кольца — под перчатками. И Эссельте, получившая от старого волшебника именно такие дары, была единственной, кто искренне с ней соглашался.

Для усугубления ли комфорта или для уменьшения его, так как много комфорта — тоже зло, за спинами их, всего в паре метров, выстроились все три десятка гвардейцев из приемной.

«Наконец хоть что-то золотое», — с сострадательным облегчением подумал Ахмет.

Каким-то непостижимым образом под покрытие королевского кивка не попал лишь усевшийся в самую середину Кириан.

А также, что вторых встреч с ними, равно как и третьих, четвертых и последующих — ни приятных, ни неприятных — до конца своей жизни он не планирует.

Особенно при подобных обстоятельствах.

Хоть и привык, как и многие другие государи, что это другие народы, предусмотрительно оставляя диковинные обычаи дома, приезжали в Шатт-аль-Шейх вместе со своей культурой, а заодно и товарами, не требуя от его правителя ни малейших усилий по перемещению в пространстве.

Результаты заставили магов за спиной короля снова схватиться за свою сеть.

Да, Олаф до сих пор считал, что боги Эзира дали человеку руки, а не вилки потому, что руками есть удобнее.

Не менее своего седока в этот момент пожалевшего, что принц по природе своей был так ехиден.

И — в случае кучеров — беззлобными ругательствами по адресу «этого слепого болвана, который прет поперек дороги на своем рыдване и не видит, что тут люди едут».

А Кириан почувствовал себя обманутым вдвойне, только не понял, кем больше: Олеандром или лиственским владельцем лесопилки — ведь его голем был совсем не таким!..

Философская истина о том, что камень, обтесанный в виде подушки и обтянутый бархатом, все равно остается камнем, всегда познается именно с таким выражением на лице.

И там, куда падали заинтересованные взоры големов, громкость и раздражение как-то сами по себе сходили на нет.

Плюс неразлучная коллекция топоров, участвующих и не участвующих в сражении.

Потому что какой же зритель, достойный своего билета, останется в дальнем конце зала, когда с ближнего видно всё гораздо лучше, и все букмекеры уже там?

«…в принципе, Аос может использовать ее как плафон для ночника… или вешать на нее шляпки… или двери подпирать, когда уходит…»

«Я так и знала, что не может быть абсолютно бесполезной такая уйма ткани!»

Да, естественно, в первую очередь потому, что не умел играть, но ведь была и очередь вторая!..

Много времени на то, чтобы добраться до адресата, у него просто не было.

Хотя Сенька краем мозга и взялась прикидывать, какой процент с прибыли букмекеров им причитается.

В сторону, противоположную арене, естественно.

Или успешно делал вид, что хотел поспеть.

Что искал он, было понятно: любой фрагмент, по которому было бы понятно, от чего он был оторван, сгодился бы на сувенир для Аос.

Левый — вторично.

Гораздо более заинтересованно.

И был абсолютно прав: в понятии Сеньки словосочетание «двойное дно» относилось лишь к чайникам улучшенной планировки.

То же самое, что пограничный столб, но гораздо эффективнее по части предотвращения контрабанды и незваных входов-выходов из пределов страны.

Во имя справедливости будет сказано, что скорее из чувства противоречия и глубокого недовольства прошедшим днем, нежели врожденной верности данному слову.

Или пьяный лунатик.

Впрочем, так оно и было.

Восвояси на карте Белого Света располагались рядом с Вотвоясями на территории бывшей Вамаяси. Да, гражданская война — штука нехорошая…

Если бы даже трактир носил название, выигравшее гран-при Всесветного конкурса на самое дурацкое, или был бы безымянным, энтузиазма уставшего, оголодавшего и почти засохшего барда это бы не убавило.

Хотя главной версией все-таки было, не нашел ли он там запас продуктов и, самое важное, пива или вина.

«Две порции!» — успел выкрикнуть ей вслед Кириан. — «И соланского красного бутылку! Две!»

И кусочками этой свеклы за воротником.

Стопроцентное содержание идиотов даже в хмельной толпе отрицается теорией вероятности.

Но благоразумно при этом не трогаясь с места.

Первый был применен без особого успеха парой часов раньше.

Отважный трактирщик покинул компанию сразу после того, как Вяз согласился отвести его гостей к Демону, и на лице его при этом было написано такое буйное облегчение и восторг, что если бы утром он продал «Скелет» и до конца своих дней занимался исключительно разведением аквариумных рыбок, Сенька не удивилась бы.