Светлана Багдерина - Не будите Гаурдака

— Поэт?!.. — грозно взревела Аос и отбросила одеяло.

Эвакуироваться из розового замка команде сыщиков пришлось немедленно и через окно.

— А еще Рагнарок приглашает вас завтра на ужин в семь!.. — успел выкрикнуть через плечо сын Гуннара перед тем, как приземлиться на Масдая головой вперед.

Остальные посыпались горохом на него, и Масдай, благоразумно не выпытывая, к чему такая спешка, рванул с места так, что едва не оставил искателей приключений на свою карму на месте.

Отлетев от розовой обители красоты на безопасное расстояние — километров в двадцать — ковер остановился.

— Ну, что? Куда теперь?

— В Старкад, куда еще? — зевнул и пожал озябшими плечами Адалет.

— К Мьёлниру, — буквально понял риторический вопрос мага Масдай.

— Так ведь рассветет скоро, — повернул голову Иванушка в ту сторону, где, по его мнению, должен был сегодня располагаться восток.

— Ну, и что? Он же всё равно знает, кто мы и для чего сюда явились, — подержала ковер царевна. — Так что, чем в такую даль в Старкад возвращаться, заскочим к нему по дороге. Устроим сюрприз.

— А если его дома нет? — засомневался Олаф.

— Когда это отсутствие хозяев нас останавливало? — усмехнулся чародей и одобрительно похлопал Масдая по шерстяной спине. — Помчались!.. Может, там и завтраком накормят… Если сын в матушку пошел…

Но сын пошел в отца.

В приоткрытых воротах серого каменного замка прибытие ковра и его пассажиров уже ожидал одетый в шкуры, кожу и металл хозяин, угрюмо перебрасывая из руки в руку огромный молот, будто сухую палку.

По своему обыкновению он был лохмат, неопрятен, невежлив и хмур, но, для разнообразия, трезв.

— Припёрлись… — учтиво приветствовал он людей. — Не стёрлись…

— Тебе соврать, или ты сам нас внутрь пропустишь? — любезностью на любезность ответила за всех Серафима.

Мьёлнир ожег ее гневным взором из-под нависших кустистых бровей, поиграл желваками, но отступил.

— Заходите, — дернул он в сторону освободившегося пространства не шире Серафиминых плеч нечесаной бородой. — Но предупреждаю вас: пришли вы зря. Кольца здесь нет.

— А где оно есть? — невинно округлила глазки царевна.

— Откуда я знаю! — ощерился бог. — Если отец его не нашел, то вам тут вообще делать нечего! Дурью маетесь! Ерундой!

— Согласны, — быстро кивнул Адалет. — И если ты покажешь нам, как вашу гостеприимную страну покинуть, то мы не задержимся здесь ни минутой дольше.

Пасмурный лик бога грома и молнии грозовой тучей закрыло выражение, ясно и без обиняков говорящее, что, по его мнению, самый прямой путь из Хеймдалла для назойливых смертных — через Хел.

Но, скрежетнув зубами, сказал он — хоть и очень неохотно — совершенно другое.

— Верховный бог позвал вас сюда. Только он может вас отпустить… Так что — копайте… кроты… Ну, идите же, смотрите! Чего на меня-то уставились?..

— Благодарим за разрешение, — не моргнув и глазом, склонил голову Иван, поднапрягшись, плечом раздвинул перед супругой массивные скрипучие створки, и первым ступил под низкую, давящую одинаково на ауру и психику, арку ворот.

Действовали искатели Граупнера по отработанной, хоть и доселе бесплодной, схеме: рассыпавшись сначала по территории замка, а потом и по самому жилищу бога — такому же грубому, неряшливому и мрачному, как он сам, молодежь облазила все закоулки, выкрикивая имя пропажи. В это же время ветераны — чародей и Масдай — с той же набившей оскомину песней [56] На мотивчик модной когда-то в Лукоморье песенки уже к утру второй ночи поисков вся команда, включая Масдая, непроизвольно напевала себе под нос, а остальным — под ухо: «Гра-упнер… Гра-упнер… Светлого мая приве-ет… Гра-упнер… Гра-упнер… И зде-есь… е-го нет…». облетали стены, крыши, кроны деревьев и прочие недоступные с земли места.

Через двадцать минут они встретились у ворот и обменялись известиями об очередной неудаче.

— Ничего не нашли? — тяжелым недружелюбным взглядом встретил их Мьёлнир.

— Нет, — коротко отчитался за всех маг.

— Тогда проваливайте.

— Нет, — так же лаконично ответил Адалет.

— Мы не смогли попасть вон туда, — Иванушка обернулся и для полной ясности и недвусмысленности ткнул пальцем себе за спину.

Туда, где за кособоким сараем и кучкой амбаров, слева от замка, возвышались ровные каменные стены, окружающие площадь размером со среднюю лукоморскую деревню.

— Да? — деревянно улыбнулся бог и умолк, не предлагая ни разрешения, ни ответа на невысказанный вопрос.

— Перелететь через них мы тоже не смогли — там как будто стеклом сверху закрыто. Непрозрачным. И непробиваемым, — сообщил волшебник не столько Мьелниру, сколько своим товарищам.

— И что? — упорствовал в непонимании сын Рагнарока.

— Мы бы хотели поглядеть, что у тебя там, — просительно, с тщательно, но безуспешно скрываемым обожанием, уставился в непроницаемые глаза цвета отряжского ледника Олаф. — Пожалуйста?..

— Нет.

С таким же успехом сын конунга мог попросить об услуге сам ледник.

— Но почему? — воззвал к здравому смыслу бога грома Иван. — Если там нет кольца, то вам абсолютно нечего скрывать от…

И снова Мьёлнир доказал, что он — сын своего отца.

— Не вашего ума дело.

— Но…

— Там. Вам. Делать. Нечего, — обрубая словно топором каждое слово, мерно и четко проговорил Мьёлнир и уставился на непрошенных гостей неприветливым холодным взглядом. — Еще вопросы есть?

— Когда у вас тут завтрак? — обнаглела Серафима.

Масдай заподозрил, что бог разорвет их на части.

Иван — что он поразит их ударом молнии.

Олаф — что прибьет своим молотом, где стояли.

Адалет — что и то, и другое, и третье, сначала сразу, а потом еще раз и по очереди.

Даже Сенька подумала, не пора ли пожалеть о том, что при жизни она была не очень хорошим человеком.

Но, вместо того, чтобы обрушить на их головы кары земные и небесные, Мьёлнир запрокинул лохматую голову назад и хрипло расхохотался.

— Если бы набор в брунгильды моего отца не был закончен, просто так ты бы отсюда не ушла!.. Как тебя зовут?

— Серафима, царевна Лесогорская и Лукоморская, — не дрогнув ни единым мускулом, представилась Сенька, словно на приеме. — Ну, так как там насчет пожрать, хозяин?

— Идите на кухню, — хмыкнул Мьёлнир. — Цверги вас накормят.

— А вы к нам не присоединитесь? — учтиво полюбопытствовал Иванушка.

— Нет. Я сейчас отправляюсь к родителям.

— Какая жалость… — состроила лицемерную мину царевна.

— И, кстати, — наклонился и уставился ей в глаза бог. — Если твое бесцеремонное высочество думает, что в мое отсутствие можно будет попытаться пробраться туда, где я вас видеть не хочу, то оно ошибается. Туда, кроме меня, попасть не может никто. Ни смертный, ни цверг, ни великан, ни зверь, ни другой бог. Запомните: кольца я не брал. Так что, не тратьте время. Лопайте свой завтрак, и валите на все четыре.