Майя Зинченко - Маг Эдвин и император

-- Ты... прочел книгу?

-- Немного, всего несколько строк. Она прекрасна. Хоть мы и недолго общались, книга понравилась мне намного больше тебя. Я назвал ее Карой.

-- Ты дал ей имя?! - он возмущенно сжал кулаки. - Да как ты посмел?! Ничтожество!

-- Я спросил ее, хотела бы она иметь имя и она согласилась.

-- Ты! - мое злое отражение не находило слов. - Как можно было даже помыслить об этом! Примитивное создание, вторгающееся в сферу, тысячная доля которой слишком сложна для твоего убогого ума!

Теперь он не имел права называться моим Двойником, настолько его перекосило. Скорчившееся создание в серых рваных одеждах не спускало с меня злобного взгляда.

-- Почему это тебя так бесит? Уж не потому ли, что я посягнул на роль твоего создателя? Так все было законно, книга сама назвала меня Хозяином.

-- Это не так! Ты лжешь!!! - от его крика со свода начала сыпаться каменная крошка.

-- До чего же вы непохожи. Кара была такой доброжелательной, а ты с первой же нашей встречи насыщал все вокруг ядом. Вы словно свет и тьма.

После этой фразы неведомая сила вышвырнула меня из царства сновидений. Очнувшись, я резко сел, переводя дыхание. Несмотря на утренний холод, тело было покрыто испариной.

-- Кошмар приснился? - тихо поинтересовался Фаусмин.

-- Ты все-таки выполнил свою угрозу и не спал.

-- Ах, оставь... - он махнул рукой и сел поближе, дружески протягивая единственное одеяло.

При свете начинающегося дня было хорошо заметно, что похищение не прошло для него даром. Одежда порвана и вымазана грязью настолько, что нельзя было сказать, какого она в начале была цвета. Многочисленные синяки и ссадины покрывали не привыкшую к грубому обращению кожу, под глазами пролегли темные круги. Щетина и всколоченные пряди дополняли образ, делая его похожим на бродягу. И что самое страшное, я был уверен, что выгляжу ничуть не лучше.

-- Мы возвращаемся в столицу.

-- Это окончательное решение? - Фаусмин удивленно поднял бровь. - Не хочешь со мной посоветоваться?

-- Так нужно поступить по двум причинам. Во-первых, если тебя снова похитят, я не могу гарантировать что выдержу еще одну погоню и она закончится успешно. Не в моих силах сделать невозможное, поэтому ты должен вернуться, окружить себя тройным кольцом телохранителей, а потом уже разбираться, кто желает твоей скорой кончины.

-- Пока звучит убедительно. А вторая причина?

-- Мне не стоило пользоваться венцом Сумерек. Он все-таки загнал меня в ловушку. Я лишился магических способностей и умираю. Нет, это не физическая смерть, мое тело в порядке, но я исчезаю как личность и если в короткие сроки ничего не предпринять, то от Прозрачного мага Эдвина останется пускающий слюни идиот.

Судя по изумленному виду Фаусмин был огорошен моими словами.

-- Венец впитывает воспоминания как губка, забирая вместе с ними и меня.

-- Но ведь на тебе сейчас нет венца!

-- Это уже не имеет значения. Мне нужна квалифицированная помощь других магов. Желательно всех, кого удастся найти в столице, потому что вылечить меня будет непросто.

-- Непросто, но возможно? - Фаусмин сжал мое плечо. - Эдвин, не смей меня обманывать!

-- Случаев излечения от подобного я не встречал ни в одном учебнике, но мир магии столь сложен, что это ни о чем не говорит.

Криво усмехнувшись, я вдруг осознал, что это на самом деле может закончиться очень плохо. Пока мы спасали императора, я не позволял себе задумываться, но ведь действительно - сколько случаев чудесного освобождения из власти подобных опасных артефактов я знаю? Ни одного. Глупо погибнуть во цвете лет на вершине славы и могущества - это как раз в моем духе. Когда мои друзья попадали в опасные переделки, у них всегда находился верный друг Эдвин, который отправлялся на край света и спасал их от последствий собственного неблагоразумия, но кто спасет от неблагоразумия самого Эдвина?

-- Я знал, на что шел, надевая венец Сумерек. Волшебником быть опасно. Прости, что так получилось с твоей женитьбой.

-- Ах, это сущая ерунда по сравнению с тем, что ты мне сказал, - Фаусмин огорченно покачал головой. - Ты можешь на меня полностью рассчитывать, когда мы вернемся в столицу. Любые ресурсы будут в твоем распоряжении.

-- Ты, похоже, даже рад, что женитьба отменяется.

-- Она не отменяется, - он покачал головой, обернулся посмотреть, крепко ли спит наемница, и понизил голос. - Все уже решено.

-- То есть как это?

-- Мне требуются от тебя некоторые объяснения. Когда я дал Раде реликвию, она надела ее на шею и носила, не снимая?

-- Да. Сам удивился и хотел узнать, как такое возможно.

-- Отчего же камень вдруг нагрелся? Я видел, что Рада склонилась надо мной... - он испытывающее посмотрел мне в глаза.

-- Помнишь, недавно я рассказывал, что лишился магических сил? - император помнил, конечно, но мне хотелось воззвать к его чувству сострадания. - Мне пришлось прибегнуть к снадобью, чтобы прервать твой сон. Его использование предполагает определенные манипуляции...

-- Ты можешь выражаться яснее?

-- Чтобы ты проснулся, пришлось смазать губы Рады лекарством "Живое дыхание" и дать ей поцеловать тебя. Пойми правильно, - поспешно сказал я, видя, что Фаусмин становится мрачнее с каждой секундой, - это мог быть только один из нас. Ты же не хотел бы, чтобы на ее месте был я? С моей-то щетиной?

-- Нет, не хотел бы... Не в этом дело, - он отрицательно покачал головой. - Просто поразительно, Эдвин, как тебе это удается. У тебя просто невероятное чутье.

-- Теперь я не понимаю.

-- Ты в точности повторил ритуал, который я должен был провести со своей будущей женой, - прошептал император. - Только перевернул все с ног на голову. Это я должен был целовать предполагаемую невесту. Если в момент поцелуя камень нагреется, начнет светиться, то пара найдена.

-- О... Даже не знаю, что и сказать. Так значит, Рада... - я посмотрел на широкую спину наемницы и задумался. - Постой-ка... Ты же сказал, что твоя избранница должна быть дочерью Магерона!

-- Или близкой кровной родственницей. Возможно, Рада его незаконнорожденная дочь, племянница или внучка...

-- А она об этом знает?

-- Ты меня спрашиваешь? Или, - он прищурился, - подозреваешь ее в чем-то?

Фаусмину снова вернулся его природный оптимизм. Везде видеть заговоры - вот его принцип.

-- Нет, Рада не могла это подстроить. Исключено. Мы же сами пришли ей на помощь. Вспомни, как ты героически защищал ее от когтей шагота, а идея с лекарством была предложена мною.

-- Понимаю, - он едва заметно кивнул, соглашаясь. - Это сама судьба.

-- Значит, ты все решил насчет нее? Да здравствуют бастарды?

-- Не люблю это слово, - он поморщился. - И не я это решил, камень решил, - император подергал за цепочку. - Я же говорил, что у меня нет выбора. Хотя, надо быть реалистом, все могло быть и хуже. У моих предков жены бывали еще страшнее. Будут определенные трудности с ее происхождением, но мы с ними разберемся.