Кол Бьюкенен - Фарландер

— Вы точно спятили, если думаете, что пройдете со всем этим.

— Ты опоздал, — проворчал Бараха.

Незнакомец стащил с головы видавшую виды шляпу.

— Примите мои извинения. — Он поклонился так низко, что даже чиркнул шляпой по бетону. — Ваша девчонка дала не самые точные указания, но я тут, и все, что вам нужно, у меня с собой.

От незнакомца воняло. Воняло так сильно, что Алеас почувствовал это за несколько шагов. Редкие волосы свисали грязными прядками, обсыпанными чешуйками перхоти. Засаленная накидка мешком висела на тощем теле. Когда он почесался, Алеас увидел на ногтях запекшуюся грязь, а его ухмылка обнажила бурые, гнилые зубы.

Незнакомец сунул руку в карман и вытащил крысу. Он держал ее за хвост, а мерзкое существо отчаянно дергалось. Крыса была полностью белая, с розовыми глазками.

Из другого кармана незнакомец извлек бумажный пакетик и ловко развернул его одной рукой. В пакетике была щепотка белой пудры.

Поднеся бумажку к заостренной усатой мордочке, он подул на пудру, и крыса дернулась и издала звук, который мог быть чихом.

Алеас с интересом наблюдал за манипуляциями незнакомца, который, по-прежнему держа крысу за хвост, начал раскачивать из стороны в сторону, а потом выпустил. Тварь взлетела, перевернулась и упала... прямо в разинутый рот незнакомца. Тот моментально сомкнул челюсти. Снаружи остался только дергающийся розовый хвост.

Незнакомец поочередно взглянул на каждого из зрителей и, с удовлетворением зафиксировав изумление — представление не тронуло только Эша, который знал, чего ждать, — опустился на корточки. Опустив низко голову и почти касаясь подбородком крыши, он потянул за хвост, вытащил крысу изо рта и положил ее на бетон. Крыса лежала неподвижно, словно мертвая.

Алеас замер, ожидая продолжения.

Незнакомец подул в ее крохотную мордочку. Крыса шевельнулась, дернула усиками, открыла глаза. Перевалилась на бок и как зачарованная посмотрела на незнакомца. Тот взял ее обеими руками, осторожно поднялся и обошел стоявших полукругом рошунов. Подходя к каждому, он сжимал зверька так, что из того брызгала струйка мочи. Пометив таким образом их одежду, незнакомец достал из кармана холщовый мешочек, бросил в него крысу и, вырвав из головы волос, аккуратно перевязал. Пленница отчаянно забилась.

— Держи. — Незнакомец протянул мешочек Эшу, который после небольшой паузы кивком указал на Бараху.

Но и алхаз желания принять сомнительную честь не выразил.

— Пусть мальчишка возьмет, — решил он.

Вот так Алеас пополнил арсенал мешочком с беспокойной крысой.

— Это крысиный царь, — объяснил незнакомец Алеасу. — Остальные крысы, когда он позовет, пойдут за ним.

— И когда же это будет?

— Прямо сейчас.

Алеас огляделся. Ничего. Никаких крыс.

— Благодарю. — Эш протянул незнакомцу тугой кошелек.

Тот снова поклонился, хотя уже и не столь церемонно, как в первый раз, нахлобучил шляпу и прихлопнул ее для верности ладонью.

— Что ж, желаю удачи, да вот только товар этот в наше время редкий. Не стоит расходовать добро на глупцов. Так что прощай, Эш. И да будет славным твой конец.

С этим благословением он и уковылял.

— Говоря, что нам понадобится армия, — пробормотал Бapaxa, когда они пересекли улицу и подошли к мосту, — я имел в виду настоящую армию. Людей и все такое. Солдат с оружием. В доспехах. В боевом строю.

В тумане что-то мелькало, какие-то неясные тени. Их становилось все больше, и они приближались. Крысы.

— Эти лучше, — сказал Эш.

Путь рошунам преградила караульная будка. Из будки, держа руку у ремня, вышел алтарник в маске. Он даже начал что-то говорить, но захлебнулся собственными словами, когда Эш всадил ему в грудь кинжал.

Алтарник начал заваливаться. Эш вырвал кинжал, и из открытой раны со свистом вышел воздух. Караульный еще дышал, и под маской что-то шипело и клокотало.

Алеас вдруг заметил, что его пленник в мешочке перестал дергаться. Крысиный царь затих. Алеас бросил взгляд через плечо — за ними следовала какая-то неясная масса. Впереди из темноты проступали очертания башни. Кто-то невидимый наблюдал за ними. Амбразуры на нижнем уровне храма были устроены таким образом, что лучники могли стрелять непосредственно вниз. Алеас попытался выпрямиться и придать походке больше естественности, но груз сковывал движения и тянул вниз плечи.

Они остановились у основания башни, перед массивными железными воротами. Встроенная на уровне пояса дверца решетка открылась, обнажив черную пустоту.

Дальше Алеас действовал по инструкции. Потянув за волосок, он развязал мешочек и вытащил зверька.

Почти сразу же из тумана выбежала и устремилась к воротам серая армия грызунов. Рошуны расступились перед этим живым потоком, успевая только стряхивать лезущих по ногам крыс. Добегая до ворот, животные падали, как принесенные ветром листья. Кучка быстро росла, и вскоре крысы уже начали протискиваться в открытую решетку.

— Дым, — скомандовал Эш, протянув руку.

Алеас торопливо нащупал под накидкой мешочек с корой джупа и семенами барриса и бросил старику.

За воротами послышались встревоженные крики. Зазвонил колокол.

Эш чиркнул спичкой, поджег фитилек и бросил мешочек на землю. Клубы белого дыма смешались с туманом. Короткая стрела щелкнула о камень у ног Алеаса, и он моментально, без раздумий, вскинул арбалет, прицелился в амбразуру, находившуюся футах в двадцати над головой, и выстрелил. Из другой бойницы вылетел дымок. Стреляли из винтовки, и пулю никто бы не заметил, если бы она по пути не разорвала Барахе левое ухо.

— Алеас! — взревел алхаз.

Алеас повернулся и снова выстрелил.

Пока он вел огонь по невидимому противнику, ветераны пытались снять с него один из кегов с черным порохом. При этом Бараха совершенно не обращал внимания на разорванное и обильно кровоточащее ухо.

— Вяжешь узлы, как моя мамочка, — бормотал недовольно алхаз.

Между тем стрельба продолжалась, от грохота закладывало уши, и по ногам били щепки. Кег наконец отвязали. Алеас перезарядил арбалет и притаился у ворот, за которыми слышались громкие вопли атакованной крысами стражи.

— Больше! Надо заложить больше! — прокричал Бараха, перекрывая треск выстрелов. — Одного кега будет мало.

Эш его не слушал. Положив бочонок у ворот, он смочил фитиль водой и поспешил прочь.

— Прячься! — проревел Бараха, и все трое спрыгнули с моста на бетонное основание.

Хотя фитиль и был короткий, прошла, казалось, вечность, прежде чем он пропитался водой. Емкость для него — тот самый кег — была вырезана из цельного куска дерева. Имевшееся в верхней части отверстие, с палец шириной, запечатывалось густой, наполовину затвердевшей смолой. В это отверстие вставлялся фитиль, и, когда проникшая через него вода попадала на содержимое, последнее воспламенялось от контакта с влагой.