Моранн Каддат - Сказания о Хиль-де-Винтере

Воин поднялся, при этом все его облачение звякнуло, и размашистыми шагами направился к выходу. Рокберн вздохнул, проводив его, и хотел уже было в одиночестве выкурить трубку, но ему помешал все тот же молоденький слуга, прибежавший с донесением. Он запыхался, но сообщил новость до того, как Рокберн собрался злобно осадить его за бесцеремонность.

— Господин мэр, там привезли герцога Эритринского.

Рокберн вскочил, глаза его горели, а руки тряслись.

— Где же он, где? — Крикнул он на слугу, начавшего бессвязный рассказ о том, как его доставили.

— Он на самом верху башни в каземате.

В мгновение ока Рокберн схватил дарственную, свой пурпурный плащ и ключи от кабинета, крикнул, чтобы подали коня, и был таков. Хорошо еще, что каземат был на соседней улице, а не то он загнал бы бедную лошадь, так глава города торопился увидеть плененного Матея.

Соскочив, наконец, с непрерывно нахлестываемого им животного, он бегом поднялся вверх по лестнице в башню каземата и остановился лишь на мгновение перед нужной дверью, чтобы сделать лицо победителя.

— Там есть еще кто-нибудь, кроме НЕГО? — Спросил Рокберн у охранников.

— Четырнадцать вооруженных солдат, начальник каземата с заместителем и священник.

— Священник-то зачем? — Расхохотался граф, дергая за ручку двери.

Секунда — и он встретился взглядом с бывшим владельцем замка.

— Ну, кто тут у нас? — С нескрываемым весельем Рокберн прошествовал мимо охраны и чиновников и остановился в метре от задержанного герцога. — Ах! Как же я мог пропустить это событие! В каземате сегодня сам Маттеус Верлус, герцог Эритринии и Мраморных островов, неудавшийся престолонаследник и бывший владелец замка Хиль-де-Винтер?

Матей расхохотался под стать Рокберну, чем привел в негодование присутствовавшего священника.

— Неужели бывший, Рокберн?

— Не смей называть меня по имени, — зашипел на него глава, так, чтобы не слышал святой отец. — Для тебя я «ваше сиятельство, глава города Совитабра».

— Тогда уж для тебя я «ваше превосходительство», граф Глас-Норд-Вэйский, глава города Совитабра, потрудись обращаться ко мне в соответствии с табелем о рангах, — тихо усмехнулся Матей, глядя прямо в зрачки своему противнику.

— Итак, в чем мы можем обвинить его? — обратился граф к начальнику каземата.

— В причастности к беспорядкам после праздника Урожая, — невозмутимо ответил начальник, плотный мужчина с большим бриллиантом-пуговицей на воротнике.

— Я был в другом конце города, — усмехнулся герцог, надменно покосившись на начальника.

— Ага! — Глаза у Рокберна блеснули, как у рыбака, поймавшего в свои сети по меньшей мере кита. — Ты знаешь, где были они, эти беспорядки, значит, это ты их и организовал!

— Да нет же, Рокберн, — по-прежнему улыбаясь, Матей говорил это таким тоном, словно объяснял что-то маленькому ребенку. — Это вы их сами и организовали, чтобы иметь повод к моему задержанию, это ясно, как дважды два.

Начальник каземата вдруг заерзал, достал большой шелковый платок и стал промакивать им пот, бисеринами выступивший на лбу. Он пришел в себя только после того, как Рокберн выразительно посмотрел на него и чуть слышно сказал «спокойно».

— Если у вас больше нет ко мне никаких вопросов, я, пожалуй, я вас покину, — Матей демонстративно отряхнул полы своей горностаевой мантии и шагнул к двери, но стражники преградили ему путь.

— Как же нет? — Рыкнул Рокберн. — У святого отца есть вопросы.

Святой отец удивился этому, как будто ему сообщили, что он выиграл в лотерее.

— Окрестности города кишат всякой нечистью. Эти волки или волколаки, кто ж их разберет, не дают покоя жителям Эритринии. — Рокберн говорил об этом так спокойно, словно рассказывал ребенку сказку на ночь. — Ходят слухи, что в Белой пустыне водятся гулы-кровопийцы. — Он замолчал, наблюдая за реакцией Матея, но по надменному выражению лица того сложно было что-то понять.

— Капеллан Хиль-де-Винтера каждую службу молится о путниках, чтобы они не были растерзаны тварями в дороге. Какое я имею к этому отношение?

И тут, к его удивлению, свой ход сделал священник.

— Капеллан Иоанн, надо же! По всей стране ищем этого еретика, отступника, этого развратителя умов человеческих, а вы скрываете его в замке от правосудия! Отлученный отступник! Все еще смеет вести церковную службу? Если бы он потрудился изучить Закон Божий, то не смел бы учить, что спасенье — в Любви! — Старик не на шутку разволновался, произнося эту речь. Закончил он ее, потрясая в воздухе своим посохом, отделанным золотом.

— Побойтесь Бога, святой отец, какие-то нюансы догматики, а вы уже так разволновались и прокляли праведного человека. — заметил Матей. — кстати, ваше имение хорошо просматривается в ясный день из бинокля с Северной Башни, так что, мне известно, что в любви вы тоже неплохо разбираетесь, а не только в вере.

Священник вскрикнул, словно лицом к лицу столкнулся с каким-нибудь рогатым демоном.

— Оскорбление церкви в лице священнослужителя, Матей, потянет суток на пятнадцать, — удовлетворенно изрек Рокберн, делая знак заместителю начальника каземата, чтобы тот записывал. — Плюс сопротивление при задержании и попытка дачи взятки должностному лицу.

— Тебе что ли, Рокберн, взятки захотелось? — Поинтересовался герцог. — Я тебе могу лишь дырку от бойницы предложить хиль-де-винтеровской.

— О, — наигранно вздохнул Рокберн. — Не утруждайся, Его Величество уже назначили меня на должность протектора Мраморных островов и всего твоего Хиль-де-Винтера. А тебе пока что могу предложить одиночную камеру под башней каземата, без окон. — Последнее он сказал, делая знак начальнику тюрьмы, и круто повернувшись на каблуках, Рокберн вышел вон. Матей заметил, что при этом глава города цвел, как майский ландыш. За ним последовали чиновники и епископ, все еще не оправившийся от реплики герцога. Часть стражников также направились за ними, оставшиеся грубо подтолкнули престолонаследника к двери, а затем к винтовой лестнице вниз, в подземелье.

Кольчуги, надетые на них, звенели в такт ходьбе, и это не давало герцогу сосредоточиться. С каждым шагом они уходили все глубже под башню, и все тошнотворнее и влажней становился воздух. Вот они прекратили спуск и двинулись по бесконечно длинному ходу, по бокам которого находились зарешеченные камеры. Разглядывая их, Матей уже прикидывал, какое заклинание стоит использовать для освобождения, хотя понимал, что в нетрезвом послепраздничном состоянии это вряд ли удастся.

Тяжелая дверь камеры захлопнулась за ним, охранник поспешил закрыть ее и убраться восвояси, предпочитая не встречаться с Матеем взглядом. Да уж. Рокберн сделал немало, чтобы слухи о нем как о черном маге поползли по городу. Его это, конечно, не особо волновало, пока он был владельцем Хиль-де-Винтера. Укрывшись в одной из его крепких башен и исправно получая долю от работорговли, развернувшейся на территории замка, он мог ни о чем не беспокоиться. А теперь оставалось расстелить на полу темницы горностаевую мантию и хорошенько вздремнуть.