Моранн Каддат - Сказания о Хиль-де-Винтере

— Приветствую тебя, дочь Лары, — спокойно и вроде бы доброжелательно, но все же с ноткой снисходительности проговорила она. Като изумилась тому, что это морское создание откуда-то проведало имя ее матери.

— Приветствую тебя, э… морская Владычица.

Та в ответ расхохоталась.

— Можно и так, можно и так, — проговорила она себе под нос, справившись с приступами хохота. — надеюсь, ты знаешь, кто и зачем привел тебя сюда.

— М-м, — замешкалась Като. — Меня привел сюда гул.

И снова хохот.

— гул действовал по чьему-то указанию, это ли не очевидно? Будь у него такая возможность, он бы напал на тебя, а не устраивал ночные экскурсии.

Като кивнула, выражая свое согласие. Все равно ей нечего было сказать на это. Она все еще не знала, по чьей воле она здесь очутилась и тем более, для чего.

— Возможно, — с нажимом произнесла Владычица. — Ты пожелаешь испить из этой чаши, — и, грациозно выхватив костлявыми пальчиками раковину у одной из русалок у ее ног, протянула Като. Та хотела ответить, что не испытывает жажды, но подумала, что это было бы совсем невежливо, потому подошла ближе и отпила из импровизированной чаши.

Като с трудом сдержалась, чтобы не выплюнуть соленую морскую воду с привкусом водорослей. Но когда она отняла раковину от губ, то чуть не выронила ее от удивления, благо Владычица придерживала ее цепкими пальцами.

Вода в чаше вдруг закружилась, завертелась, на поверхности выступила пена, которая тут же разом очистилась. А на ее месте словно из ниоткуда появился комок свалянных ниток нежно-голубого цвета.

— Все еще не догадываешься, кто вызвал меня сюда? — спокойно и отрешенно, словно о планах на пикник, проговорила Владычица.

Като отрицательно замотала головой, наблюдая, как кружатся нитки в лопающейся пене.

— тогда смотри дальше, — Кивнула на раковину владычица.

Като вгляделась в чашу. Шутит она так, что ли?

Комок ниток вдруг пошел на дно, закружился там волчком, и на поверхности проступили неясные тени. Като нагнулась к раковине так низко, что почти коснулась носом поверхности воды, но все равно не разглядела ничего.

— Подумай о чем-нибудь, — предложила Владычица, также следившая за танцем теней в чаше.

Като вспомнился почему-то круглый диван, кальян и вообще вся ее теплая и уютная спаленка в замке.

И тут же сразу тени закружились с умопомрачительной скоростью, разошлись к стенкам сосуда, и поверхность воды, словно зеркало, отразила небо. Посреди него неслась темная крылатая фигура. Като оторвалась от созерцания чаши и вгляделась в ночное небо. Оно было звездным и ясным, и ни одна птица не разрезала его крыльями.

Владычица улыбнулась.

— Это не та реальность, которая сейчас тебя окружает.

Като хотела было спросить, что это значит, но Владычица шикнула на нее и призвала снова погрузиться в созерцание воды в морской раковине.

Внезапно летящую фигуру в чаше разорвало на куски, тени снова начали свою безумную пляску, и Като почувствовала головокружение и подступающую тошноту.

— Потерпи, — заметив ее состояние, проговорила главная из русалок.

Като еле нашла в себе силы вернуться к чаше.

Сначала кошачьи глаза. Затем весь кот, все яснее и яснее. Это Гард. Он что-то говорил ей, но что? Безмолвная гладь воды не могла передать того, что он кричал ей. И тут его лапы подкосились, и Гард ухнул куда-то вниз. Затем и он пропал, а поверхность воды в чаше окрасилась в багряный цвет крови. Като, испуганно вскрикнув, отпрянула.

— Смотри дальше, — призвала ее владычица спокойным и холодным тоном.

В чаше, как в зеркале, отразилась она сама, вся в слезах, опухшая и раскрасневшаяся от слез. Под глазами у нее залегли синеватые тени, на веках проступили кровеносные сосуды. Она сидела где-то в лесу, на поляне, словно в трансе, раскачиваясь и бесцельно теребя выбившуюся прядь волос. И вдруг все снова распалось на тени, а голубые нитки всплыли наверх. Больше ничего она не увидела.

— Твои враги уже строят тебе козни, — расшифровала Владычица. — Будь внимательной и осторожной, реальность вокруг полна знаков и предупреждений, которые можно читать, как книгу, только вы, смертные, почему-то почти никогда не замечаете их в своей извечной суете.

Като перестала ждать новых видений в чаше и взглянула прямо в глаза главной русалке. Та рассматривала ее высокомерным, но не лишенным живого интереса взглядом.

— Те, кто кажутся тебе врагами, могут протянуть тебе руку помощи, а те, кто был вхож в круг твоих знакомых, могут оказаться недоброжелателями. — Владычица сделала паузу. — Гул, показавший тебе дорогу, был и в той Армии Тьмы, что гналась за тобой до самого берега, а русалка, от которой ты так стремительно убегала в лесу, хотела всего лишь проводить тебя сюда. Племя ткмеров, от которого ты также поспешно ретировалась, приняло твое спасенное русалками тело, они нанесли на твою кожу, я вижу, татуировки. Я слышала, ваше племя умеет сводить их, но не торопись делать это — ткмеры наносят рисунок в трансе, так что это может быть как оберег, так и знак тебе к познанию твоей собственной сущности.

Като погрузилась в философские размышления, на которые ее натолкнули пространные рассуждения Владычицы.

— но довольно слов, — ударив посохом о влажный песок, вдруг вскрикнула та и поднялась с трона. — До рассвета осталось не так уж и много.

Поднявшись, Русалка сбросила с себя налипшие на ее зеленоватую кожу водоросли. Тонкая и гибкая, с гипнотизирующим взглядом лимонных глаз, она невольно подчиняла на каком-то ментальном уровне.

Владычица, подняв костлявые руки к небу и нараспев произнеся какое-то неизвестное Като слово, сделал два шага к ней вперед. И только сейчас Като заметила, что они стоят в центре какой-то фигуры, начертанной на песке. У нее мелькнула безумная мысль, что почти такие же знаки она видела у Матея в подземелье. Неужели она сейчас в руках врагов?

Словно прочитав ее мысли, Владычица прервала исполнение какого-то ритуала и шепнула ей:

— Ничего не бойся.

Като уставилась себе под ноги, силясь прочитать загадочные письмена, что змеились по кругу вокруг фигуры.

— Не рассматривай тайного, — все тем же загадочным шепотом произнесла Владычица.

Пока она кружилась, читая заклинания, тритоны установили по периметру фигуры факелы, стараясь не пересекать разделявшей их с владычицей линии. Русалки, вскрикнув, как чайки, резко и отрывисто, бросили раковины и исчезли в пенистом прибое. Если раньше Като казалось, что у них есть ноги, то теперь в свете луны сверкали чешуйчатые рыбьи хвосты. Тритоны, покончив с факелами, также покинули сушу, оставив Като один на один с их предводительницей.

Владычица, не заходя в углы рисованной на песке фигуры, обходила ее по кругу. Она быстро-быстро читала какое-то заклинание, шум обрушивающихся на песок волн частично заглушал ее слова, и все, что ей удалось расслышать, было несколько раз повторившееся слово «отала».