Джеймс Клеменс - Звезда ведьмы

Капитан-элв’ин глубоко вздохнул, произнеся на выдохе:

— Любовь моя…

На миг Могвиду показалось, что он слышит ответные слова, пришедшие издалека. Но, наверное, это было всего-навсего эхо. Джеррик замер без движения.

— Он ушел, — сказал болотник.

Стоявший рядом с ними Магнам поглядывал в проход, где пять или шесть огров поднимались на ноги, потрясенные случившимся.

— Что-то не вижу я Тол’чака.

Д’варф не ошибся. От кучки огров отделился вождь клана — Хун’шва. Перебравшись через завалы трупов, он приблизился к мертвому телу Джеррика. Прижал кулак ко лбу, на мгновение склонил голову в знак уважения.

— Он умер как воин. Его подвиг будут помнить и чтить.

— Это если мы выживем, чтобы кому-нибудь рассказать, — заметил Магнам. — А где Тол’чак?

— Он пошел, чтобы сразиться с ведьмой-паучихой один на один, — Хун’шва опустил руку.

— Что? — охнул д’варф. — И ты ему позволил?

— Он приказал мне, — если огр мог выглядеть раздосадованным, то это был Хун’шва.

— И ты подчинился? — Магнам закатил глаза. — Что у вас вышло?

Вождь коротко поведал о встрече с Вира’ни, которая затаилась в пещере.

— Еще больше тварей, — вздохнул Магнам. Он оглядел маленький отряд, и его брови сошлись на переносице. — Топор, меч, кинжал и кулаки огров против королевы пауков и ее бессчетного воинства… Не то соотношение, что сулит победу.

— Тогда что же нам делать? — Могвид стоял, обхватив себя руками за плечи.

— Есть один способ… — Д’варф пристально посмотрел на него.

— И какой же? — спросил Джастон, опуская на камни тело капитана.

Но Магнам не глядел на него, по-прежнему буравя взором оборотня.

— Это зависит от кое-кого из присутствующих здесь.

— От меня? — отшатнулся Могвид.

Тол’чак, спускавшийся ко дну пещеры, оглянулся на Глаз Дракона. Вдали грохотал гром. Мгновение тому назад молния вырвалась из округлого входа, напоминая раздвоенный змеиный язык, а затем исчезла.

Не понимая, что же произошло, он обернулся, сжимая Сердце в кулаке. Смрад горелой серы и копоть жгли легкие.

Вира’ни, стоя на две ступени ниже и по ту сторону от провала, все еще смотрела на Глаз с испуганным выражением лица. Ее черные волосы бросали тень на бледную кожу, покрытую капельками влаги от густого тумана. Ниже талии ее тело переходило в туловище огромного паука.

Мокрый панцирь сверкал, переливаясь алыми бусинками воды.

Чудовищные отродья, повисшие на своде пещеры, замерли и казались теперь неровностями скалы.

Воспользовавшись тем, что ведьма отвлеклась, Тол’чак попытался найти оружие. Вокруг него раскинулись неподвижные, еле дышащие тела огров разных кланов, опутанные прочными нитями паутины. И никакого оружия! Никто не осмелился осквернить священное место, принеся с собой каменный топор или дубину.

Тол’чак растерялся. Но он точно знал, что в этот миг двое малышей огров находятся в опасности — паучиха удерживала их над огненной ямой. Он крепче стиснул сердце-камень. Осколок Сердца племени огров являлся ключом к Вратам Духов. Потерять его означало подвергнуть угрозе весь мир. Но прямо сейчас мир Тол’чака сузился до этих двух детей.

Вира’ни застонала.

— Мои малыши! — выкрикнула она. — Кто-то убил моих малышей.

Ее лапы дрожали от ярости. Маленькие огры, едва не свалившись, заплакали.

Тол’чак стремительно преодолел оставшиеся ступени и встал перед Вира’ни. Лицом к лицу. Их разделяла лишь трещина в полу пещеры. Здесь жар, вырывающийся из раскаленных недр горы, стал невыносимым. Вместе с горячим паром из Глотки Дракона вырывалось громкое шипение.

Чтобы привлечь внимание ведьмы, Тол’чак поднял над головой сердце-камень. В туманной мгле пещеры кристалл горел собственным светом.

— Вира’ни! У меня есть то, что тебе нужно! То, что нужно твоему Властелину! Не заставляй детей страдать!

Он умолял ее голосом и взглядом.

Ведьма прищурилась. Ее глаза горели яростью. Очень долго они сверлили друг друга взглядами.

Тол’чак начал опасаться, что она все же бросит детей в раскаленную лаву. Ведь она запасла их достаточно.

— Пожалуйста… Я ведь знаю, ты — мать. Прояви милосердие.

Один глаз паучьей королевы дернулся.

— Мать… — пробормотала она.

— Все матери жалеют не только своих детей, но и чужих, — упорствовал Тол’чак. Ее брови беспокойно зашевелились, она кивнула, услыхав последние слова.

— Бедные, напуганные малыши… — Вира’ни взглянула на маленьких огров, будто впервые их увидела.

Она начала опускать детей на пол, но тут из дальнего конца пещеры прозвучало знакомое царапанье когтей по камню. И Тол’чак, и Вира’ни обернулись.

Из Глаза выбежало одно из крабообразных чудовищ. Ужасно обгоревшее, утратившее клешню и две из восьми ног, оно трогательно скулило, попыталось подбежать к ведьме-паучихе, но свалилось и беспомощно покатилось, вызывая жалость.

— Мой малыш! — с возрастающим гневом закричала Вира’ни. Отбросив огра-ребенка, она поманила чудовище свободным когтем. — Кто причинил тебе боль, мой сладкий?

Тол’чак мысленно проклял несвоевременное возвращение дитяти.

Когда отвратительное существо подбежало к матери и спряталось под ее бочкообразным брюхом, в голосе Вира’ни послышалась нескрываемая ярость.

— Они заплатят за все! За каждого из моих малышей, которому причинят боль, я возьму плату! — Вира’ни вновь занесла маленького огра над ямой. — И начну с этого!

Новый шум донесся от Глаза, через который ворвались несколько огров, размахивая факелами. К своему удивлению, Тол’чак разглядел среди них коренастого Магнама и стройного гибкого Джастона. Из скопления тел неожиданно вырвалось некое крылатое существо и полетело по пещере, держась поодаль от усеянного чудовищными крабами свода. Глянув мельком, Тол’чак понял, что это — странный ребенок. Неужели какой-то новый демон?

— Это — маленькая девочка? — вытянувшая шею Вира’ни тоже казалась напуганной.

Тол’чак сморщил лоб. Его друзья гнались за этой новой тварью?

— Будь наготове! — донеслись слова Хун’швы, говорившего на огрском наречии.

«Наготове? Но для чего?» — удивился Тол’чак.

Вира’ни следила взглядом за полетом ребенка-демона. Вдруг на ее лице промелькнуло выражение ужаса.

— Что такое, малы… — спросила она, наклонив голову.

Слова перешли в отчаянный вопль, когда толстая нижняя часть туловища поднялась вверх, будто кто-то толкнул ее.

«Что происходит?»

Потеряв равновесие, Вира’ни нырнула головой в пропасть, широко раскинув лапы. Ведьма успела вцепиться когтями в камень, удержавшись от падения в огненную лаву. С испуганными криками она пыталась вскарабкаться обратно, но что-то продолжало толкать ее в брюхо, мешая вернуться.