Джо Аберкромби - Герои

— Ох, наш черёд, — прошептал он. Ткань развернулась, и золотое солнце Союза выглянуло из своего убежища. На нём плетёным узором цифра один. Штандарт полка капрала Танни, где он служил ещё с юных лет. Служил средь снегов и пустынь. Названия пары десятков старинных битв, вышитых золотой нитью, поблёскивали в тени. Названия битв, где сражались и побеждали лучшие чем он люди.

— Ох, черёд наш хренов. — У него защипало нос. Он поднял взгляд на ветви, на чёрные листья и яркие трещины неба меж ними, на сияющие капли воды по краям. Веки усиленно затрепыхались, отгоняя слёзы. Он выступил вперёд, на самый край подлеска и, пока рядом, длинной шеренгой, собирались воины, пытался проглотить тупую боль в груди. Руки и ноги щекотно покалывало изнутри. Позади — Желток и Уорт, последние из его выводка новобранцев, оба побледнели, взирая на воду и на стену с той стороны. Взирая на…

— Марш! — проревел Форест, и Танни сорвался с места. Он выломился из подлеска, вниз под длинный уклон, петляя промеж старых пеньков, перескакивая от одного к другому. Он услышал, как кричат позади него, бегут, но не отвлекался, высоко, двумя руками удерживая штандарт. Ветер подхватил ткань и натянул её как раз над его головой, сотрясая рывками пальцы, руки, плечи.

Он с плеском влетел в ручей, пробарахтался в медленной воде до середины, глубиной не более чем по ляжку. Повернулся, взмахнув знаменем в обе стороны — сверкнуло золотое солнце.

— Жми, суки! — заревел он бегущей вслед за ним толпе. — Давай, Первый! Вперёд! Вперёд! — Что-то проскочило в воздухе, выхваченное лишь краем глаза.

— В меня попали! — взвизгнул Уорт, шатаясь посреди потока, вцепившись в нагрудник — шлем съехал на ошарашенное лицо.

— Птички насрали, дурило! — Танни перехватил штандарт одной рукой, а другую просунул Уорту под мышку, проволок его несколько шагов, пока тот восстанавливал равновесие, и бросился дальше, высоко поднимая колени, плеская водой при каждом шаге.

Он подтягивался на поросший мхом берег, свободной рукой цепляясь за корни, мокрые сапоги боролись с податливым илом, и наконец забрался на нависший дёрн. Мельком глянул назад, не слыша ничего, лишь в шлеме гудело собственное дыханье. Весь полк целиком, точнее несколько сотен оставшихся, стекал с холма за ним через ручей, разбрасывая искрящиеся капли.

Он вскинул ввысь рвущееся на ветру знамя, и, издав нечленораздельный рёв, вытащил меч и побежал, ощерив сердитый взгляд, глухо топая к стене со вздыбленными остриями копий. Ещё два нечеловеческих шага и он взлетел над белым камнем, крича, как безумный, размашисто ударил мечом в одну сторону, потом в другую, лязгая о копья, сшибая их…

Там никого не было.

Лишь старые древки прислонились к стене, да на ветру колыхался сырой ячмень, да тихие, заросшие лесом холмы тускло вздымались на северном конце долины — подобно свои собратьям на южном.

Сражаться не с кем.

Безусловно, сражение было, и его досталось с лихвой. Правее — примяты колосья, земля у стены растоптана в жижу, усеяна людскими и лошадиными телами — ужасными отбросами и поражения, и победы.

Но теперь бой закончился.

Танни сощурил глаза. В нескольких сотнях шагов отсюда, дальше на северо-восток, поля пересекали фигурки, обрывки лучей пробившись сквозь тучи, поблёскивали на броне. По всей видимости — северяне. А раз не видно преследователей, значит они отходят по собственной надобности и по собственной воле.

— Йа! — подбегая, истошно завопил Желток, его боевой клич, вероятно, не спугнул бы и утку. — Йа! — Он перегнулся через стену, неистово коля мечом. — Йа?

— Никого нет, — заметил Танни, медленно опуская собственное оружие.

— Никого нет? — пробормотал Уорт, пытаясь поправить съехавший шлем.

Танни сел на стену, держа штандарт промеж колен.

— Один он. — Невдалеке стояло пугало, к каждой торчащей руке прибито по копью, на голове из мешковины — надраенный блестящий шлем. — И по-моему, с целым полком ему не сладить. — Сейчас всё это смотрелось жалкой уловкой. Но с уловками так и бывает, коли тебе ясно в чём дело. Танни полагалось бы об этом знать. Он сам проворачивал их не раз, хотя обычно со своими же офицерами, а не с врагом.

До стены добрались и другие солдаты. Мокрые насквозь, сбившиеся, вымотанные. Один перелез через неё, подошёл к пугалу и поднял меч. — Именем Его величества, бросай оружие! — проревел он. Раздались смешочки, резко оборвавшиеся, как только на стену вскочил Валлимир с лицом свирепей чем у дьявола, вместе с ним был и сержант Форест.

Конный, тяжело стуча, въехал сквозь проём справа от них. Тот проём, где, будьте уверены, шла лютая сеча. Схватка, ход которой им полагалось доблестно переломить. Схватка, что уже закончилась. Всадник натянул поводья перед ними — и сам, и лошадь тяжело дышали, замызганные от скачки галопом.

— Генерал Миттерик тут? — поперхнувшись, выдавил он.

— Боюсь, нет, — ответил Танни.

— В чём дело, рядовой? — перебил Валлимир. Соскакивая со стены, он запутался в ножнах и едва не сверзился вниз головой.

Гонец рублено отдал честь.

— Сэр. Лорд-маршал Крой приказывает немедленно прекратить все боевые действия. — Он улыбнулся, зубы сверкнули белым на пятнистом лице. — Мы с заключили с северянами мир! — он умело развернул лошадь и поехал прочь, мимо пары рваных обляпанных флагов, забыто свисавших со склонённых древок, направляясь в сторону рядов союзной пехоты, продвигавшихся по разрытому полю.

— Мир? — пробубнил Желток, вымокший и дрожащий.

— Мир, — прохрипел Уорт, пытаясь оттереть с нагрудника птичий помёт.

— В пизду! — прорычал Валлимир, швыряя на землю меч.

Танни вскинул брови и воткнул свой клинок в траву. Нельзя сказать, что его проняло наряду с Валлимиром, но приходилось признаться, ощущалась толика разочарования от того, как всё обернулось.

— Но такова война, а, радость моя? — Он начал скатывать знамя Его величества Первого, ногтём разглаживая складки — так женщина могла бы к концу празднества убирать свою свадебную фату.

— Вот это знаменошество, капрал! — Форест находился в паре шагов, водрузив ногу на стену, с ухмылкой поперёк морщинистых шрамов. — Впереди всех, ведя бойцов, на самом опасном и самом почётном месте в строю! «Вперёд!» — вскричал храбрый капрал Танни, швыряя свою отвагу прямо в зубы врагам! Я, в смысле, врагов-то тут не было, как оказалось, но всё равно, я знал, что ты ринешься напролом. Как всегда. Не смог удержаться, да? Капрал Танни, герой Первого полка!

— Отъебись ты, Форест.

Танни начал аккуратно просовывать знамя в чехол. Глядя поверх плоской равнины на северо-восток, наблюдая, как последние северяне спешат через залитые солнцем поля.

Удача. У кого-то она есть. У кого-то — нет. Кальдеру оставалось сделать лишь такой вывод, пока он прыгал сквозь ячмень за своими людьми — усталый и перемазавшийся, но как никогда живой, а стало быть, у него она есть. О, мёртвые, есть.