Джо Аберкромби - Герои

— Поверхностно, я, — вызвался Горст.

— Поверхностно — может вылиться в недопонимание. Это для нас недопустимо.

— Возьмите меня, — сказала Финри.

Отец уставился на неё, словно был ошарашен одним её присутствием, не говоря уж о возлагании на неё таких обязанностей.

— Ни в коем случае. Нельзя…

— …позволить себе ждать? — закончила она за него. — Только вчера я говорила с Чёрным Доу. Он меня знает. Он обсуждал со мной условия. Я подхожу лучше всех. Возьмите меня.

Он задержал на ней взгляд, а затем подарил легчайшую из улыбок.

— Что-ж, прекрасно.

— Я буду сопровождать вас, — пискнул дудочкой Горст, проявляя рыцарственность, до рвоты неуместную среди стольких мертвецов. — Можно позаимствовать ваш меч, полковник Фельнигг? Свой я оставил на вершине.

Итак, они отправились втроём под слабеющей моросью, сейчас из вершины холма отчётливо выступали Герои. Не успев высоко подняться, отец поскользнулся, неуклюже с выдохом упал, хватаясь за траву. Финри метнулась вперёд, чтобы помочь ему встать. Он улыбался и теребил её ладонь, но выглядел он неожиданно постаревшим. Как будто противостояние Байязу высосало из него десять лет. Конечно же, она всегда гордилась отцом. Но, кажется, ни разу не гордилась им так, как сейчас. Гордилась и одновременно печалилась.

Чудесная просунула иглу, следом протянула нить и плотно прижала. Обыкновенно, этим бы занимался Вирран, но к сожалению, Щелкунчик уже сметал свои последние стежки.

— К счастью, башка у тебя дубовая.

— Всю жизнь меня выручала. — Утроба пошутил, не задумываясь, не предлагая и не ожидая смеха, как раз когда из-за стены, обращённой к Детям, донёсся окрик. Оттуда, откуда положено доноситься окрикам при новом подходе Союза. Он встал, мир заколебался на огромных качелях, а его череп, похоже, собрался лопнуть.

Йон подхватил его под локоть.

— Ты как, ничё?

— Айе, по большому счёту. — И Утроба сглотнул рвотный позыв и протолкнулся сквозь толпу, перед ним раскидывалась долина — после уходящей бури небеса окрасились в необычные оттенки. — Они снова идут? — Не было уверенности, что он выдержит следующий натиск. Была уверенность, что нет.

Однако Доу весь ухмылялся.

— Образно выражаясь. — Он указал на три фигурки пробиравшиеся вверх по склону к Героям. Тем самым маршрутом, который несколько дней назад избрал Горбушка, когда пришёл просить обратно свой холм. Когда дюжина ещё была с Утробой в полном составе и надеялась, что он её сбережёт. — Видать, поговорить хотят.

— Поговорить?

— Пошли. — И Доу бросил покрытую кровавой коркой секиру Трясучке, расправил цепь на плечах и размашисто прошёл в пролом мшистой стены и далее вниз по склону.

— Не так быстро, — позвал Утроба, тронувшись следом. — Мои колени, боюсь, не выдержат!

Три фигурки приближались. Утроба почувствовал себя капельку веселее, когда узнал одну из них — женщину в солдатском плаще, ту, которую он вчера отвёл за мост. Однако благодать быстренько испарилась, когда он увидел, кто шёл третьим. Здоровенный союзный, тот который едва его не убил, с огромным перебинтованным лбом.

Они встретились где-то на полпути между Детьми и Героями. Там, где в землю воткнулись первые стрелы. Старик стоял, отведя назад плечи, сжимая за спиной в ладони кулак. Чисто выбрит, с короткими седыми волосами и острым взглядом, будто бы ему нечего терять. Он носил чёрную куртку с листьями, серебряной нитью нашитыми на воротник, сбоку меч, шишка навершия сделана из какого-то самоцвета — судя по виду, его никогда не извлекали из ножен. Девушка стояла подле него, безшеий солдат чуть дальше сзади, глаза прикованы к Утробе, один из белков весь покраснел, под другим — чернеет порез. Похоже, он потерял свой меч в грязи на вершине, зато обрёл другой. Тут за мечами далеко ходить не надо. Такие настали времена.

Доу остановился над ними, за пару шагов, и Утроба остановился за шаг до него, скрестив руки на груди. Как раз сподручно живо взяться за меч, хоть он и сомневался, что хватит сил вытащить проклятую штуковину. Стоять прямо и так непростая задача. Доу был пободрее.

— Так, так. — Всеми зубами ухмыляясь девушке и раскидывая руки в приветствии. — Совсем не ждал так рано снова тебя увидеть. Хочешь меня обнять?

— Нет, — ответила она. — Это мой отец, лорд-маршал Крой, командующий Его величества…

— Уже догадался. А ты соврала.

Она подняла хмурые брови.

— Соврала?

— Он пониже меня. — Ухмылка Доу расползлась ещё шире. — По крайней мере, так кажется с моего места. Вот ведь денёк нам выпал, да? Настоящий красный день. — Он поддел носком сапога союзное копьё и откинул его прочь. — Ну так чем я могу вам помочь?

— Мой отец хотел бы закончить боевые действия.

На Утробу накатила такая волна облегчения, что под ним чуть не подкосились колени. Доу был посдержаннее. — Могли бы закончить вчера, когда я предлагал, и всем нам пришлось бы меньше херачить лопатой.

— Он предлагает сейчас.

Доу переглянулся с Утробой, и Утроба почти что сумел пожать плечами.

— Лучше поздно, чем никогда.

— Пха. — Доу прищурился на девушку, на солдата, и на маршала, как бы склоняясь ответить «нет». Затем приткнул руки-в-боки и вздохнул. — Ладно. Не скажу, что так уж сильно всего этого жаждал. Среди моих собственных людей есть такие, которых мне пора бы уже начать убивать, вместо того, чтобы пыхтеть тут, с вами, негодяями.

Девушка произнесла своему отцу несколько слов, тот в свою очередь произнёс несколько слов в ответ.

— Мой отец безмерно рад.

— Значит, не зря я жил. Есть пара дел, которые надо утрясти, пока мы не обстучали детали. — Он одним глазом оглядел бойню на Детях. — У вас, наверно, тоже. Поговорим завтра. Скажем, после завтрака. У меня не идут дела на пустой желудок.

Пока девушка переводила это своему отцу по-союзному, Утроба смотрел вниз, на красноглазого солдата, а тот смотрел в ответ. Вдоль его шеи тянулось большое пятно крови. Его, или Утробиной, или кого-то из мёртвых Утробиных друзей? Менее часа назад они боролись из последних обрывков сил и истово желали друг друга поубивать. Теперь же это не нужно. Заставляет задуматься, а было ли нужно вообще.

— Нихуя он у вас, настоящий убийца, вон тот ваш человек, — сказал Доу, более-менее подытоживая мысли Утробы.

Девушка оглянулась через плечо.

— Он… — подыскивая верное слово. — Королевский наблюдатель.

Доу прыснул.

— Сегодня он заебись, так, понаблюдал. В нём сидит дьявол — в хорошем смысле, я имею в виду. Таким мужчинам, как он, неплохо живётся на нашей стороне Белой реки. Будь он северянином — гремел бы сейчас во всех песнях. Да ё-моё, может статься, и сам заделался бы королём, а не каким-то там наблюдальщиком. — Доу улыбнулся своей улыбкой убийцы. — Спроси, не хочет ли он поработать на меня.