Андрей Шулятьев - Грации солнца. Приманка для зверя

-- Вот же он, мой брат Фламиниус! -- воскликнул Квинтус, указывая на мужчину, шедшего чуть позади наместника. -- Вскоре мы сможем всё обсудить.

-- Светлые новости, -- удовлетворилась априка, рассматривая пурпурную полосу, окаймлявшую полу тоги проконсула.

Маниус шёл рядом с Ано, стараясь вернуть себе присутствие духа. Наместник продекламировал длинную приветственную речь, поблагодарив априк от лица сената и народа. Затем спутники отправились к вилле. Стоило процессии ступить на широкую главную улицу, как солдаты начали выкрикивать слова приветствия и благодарности, заполнив воздух города непрерывным шумом.

Маниусу стало неуютно среди огромной толпы; в душу закралось желание сбежать в ближайший лес. Охотник взглянул на старейшую. Ано мило улыбалась жителям и махала рукой. Юноша скукожился, чувствуя на себе взгляды сотен любопытных глаз; рука Лучезарной одобряюще упала на плечо.

-- Видишь, сколько народу приветствует нас, -- пропело мягкое сопрано. -- Гляди, друже: девушки смотрят на тебя.

Вслед за пальцем старейшей, взгляд Маниуса нацелился на второй этаж одного из многоквартирных домов. Занавески его окон тут же захлопнулись.

-- Думаю, они смотрели на вас, -- не согласился охотник, слегка покраснев.

-- И на тебя тоже, -- не уступила древняя. Звук голоса Ано растворился в новом приветствии легионеров. Примус погрузился в молчание, ожидая конца процессии.

Хаотичный шум не успевшей разойтись толпы почти не проникал сквозь толстые стены виллы. Украшенный богатой мозаикой пол просторного атриума едва озарялся тусклым светом пречистого бога. Колонны бросали на стены лёгкие тени, закрывая изображения римских воинов, преследовавших и режущих бегущих варваров. Под сводом поставили широкую жаровню, в которой покоились тлеющие угли. Подле неё -- столик с едой и напитками. Вокруг жаровни разметили пять низких стульев: три для представителей республики, два для посланников априк.

Маниус и Ано оставили вещи и боцьены в вестибюле. Лучезрная прихватила с собой свиток. Острые лезвия продолжали украшать юбку древней. Сенаторы рассматривали оружие априки с нескрываемыми интересом и опаской, затем переглянулись и кивками выбрали оратора.

-- Мыйо собрались огромной стаей в восточной Аремории, на восточном берегу Хорридуса, -- начал Фламиниус, тяжело вздыхая. Грубое, отмеченное крупным шрамом лицо проконсула не выражало определённых эмоций; низкий голос наполняла усталость. -- Как и говорила Аноко, мы построили сигнальные башни, чтобы сразу узнать о выдвижении тварей.

Фламиниус потеребил не сбритую щетину.

-- Всё это известно мне, светлый проконсул, -- заметила Ано. -- Мне неизвестно только точное количество ваших войск.

-- Четыре легиона и несколько вспомогательных отрядов. Всего двадцать девять тысяч и четыре сотни человек не считая рабов и мобилизованных на работы.

Лучезарная кивнула.

-- Я почти достроил второй вал с северной стороны города. На третий не хватает времени... если ваши сёстры не ошиблись.

-- Они не ошиблись, будьте уверены, -- перебила Ано. -- Что более важно, я могу попросить вас сделать всё в точности так, как здесь написано?

Закончив говорить, Лучезарная подала проконсулу свиток. Нониус развернул ткань; глаза нобелей забегали по строчкам.

-- У вас идеальный почерк, -- заметил Квинтус. Лучезарная предпочла не реагировать. Маниус всмотрелся в напряжённые лица знатных людей, затем взглянул на безмятежное лицо старейшей. " Я лишний здесь ", -- решил юноша, не зная, куда себя деть.

Строчка свитка сменяла строчку, и проконсул развернул окончание документа. С каждым предложением лица нобелей всё сильнее краснели. Наконец свиток кончился. Проконусул передал его рабу, сказав:

-- Сделай копию.

-- Две, -- добавил Квинтус.

-- Это немыслимо! -- воскликнул наместник Мирнии, глядя в глаза Априки. -- Даже если и исполнить ваши слова, то получается, что мы самовольно передали вам империум...

-- Консулы могут и призвать нас к ответу за такое, -- тихо добавил Квинтус. -- Но мой легион исполнит вашу просьбу, не беспокойтесь.

-- Благодарю вас, уважаемый легат, -- улыбнулась Ано. Проконсул смерил брата строгим взглядом.

-- Мы никогда раньше не отражали стаи мыйо, -- начал Квинтус в своё оправдание. -- У нас совсем нет опыта даже охоты на них. Как солдаты будут биться с ними?

-- А как они обычно сражаются? -- парировал Фламиниус.

-- Когда мыйо засвистят, слушать приказы уже не получится, -- добавил легат.

-- Я и сам подумал о командах флагами, Квинте, -- отмахнулся проконсул.

-- А кожу тварей ты тоже научился пробивать? Или излечил своих людей от трусости?

-- Империум или нет, но написанное здесь -- это условие безопасности ромейских городов, -- мягкое сопрано прозвучало громко и чётко; Маниус почувствовал, как по спине пробежал холодок. -- Мы придём за мыйо несмотря на ваше желание или нежелание сотрудничать с нами. Если вы не выполните мои просьбы, я не смогу гарантировать безопасность ромейских граждан и ваших солдат.

Ано смолкла.

-- Мы ещё не видели вашей "помощи", -- не успокоился Туллиус. -- Может вашей "армии" и вовсе не...

Фламинус положил ладонь на плечо наместника, выразительным взглядом прося замолчать.

-- Помощь придёт. Я гарантирую это, -- твёрдым тоном уверила Лучезарная. -- Мне думается, здесь больше нечего обсуждать.

Атриум заполнила тишина. Маниус и наместник непрерывно смотрели на Фламиниуса. Квинтус изучал одеяние Лучезарной.

-- Я передам ваши слова сенату и исполню вашу... просьбу, -- выдавил из себя Фламиниус и удалился. Квинтус вышел следом.

-- Если вас прогневали мои слова, то накажите меня, -- угрюмо проговорил Аквилиус. -- Я уже стар: говорю то, что думаю.

-- Я и не думала гневаться, -- успокоила Лучезарная.

-- Здесь всё решает сенат, потом проконсул. Дать империум вам -- это немыслимо. Без их разрешения он не может пойти на такое. По крайней мере, официально.

-- Это мелочи, -- заметила старейшая.

-- Мыйо ведь пойдут по большим городам, -- продолжил наместник, разминая лоб. Ано кивнула.

-- Я хотел бы, чтобы вы остановили их у ворот Нонии, иначе они рано или поздно придут сюда. Не знаю известно ли вам это...

Мгновение старик колебался. Затем взял серебряный стакан и пригубил вина.

-- Сенаторы уже собрали свои богатства и перевезли на острова. Эквиты, кто мог, тоже сбежали. Кто не забыл о чести, собирается оборонять стену Фабиусов, так что помощи больше не будет... Мои жена и дочери сейчас тоже за морем. Нониусы боятся потерять свои рубины: им проще умереть на стенах Нонии, чем терпеть унижения после бегства...

Аппиус прервался ради нового глотка.

-- Я уже стар. Я прожил десять счастливых лет в Мирнии и не хочу никуда уезжать. Если на то воля Юпитера, я умру здесь, на стенах города. Мой младший сын ведь встретил вас в деревне? Я вверяю его и легион Фламиниусу. Выживет ли? То только боги знают, -- старик тяжело вздохнул.