Наталья Корнева - Ювелир. Тень Серафима

Однако на сей раз, приглядевшись внимательнее, заклинатель отметил в них какую-то странную прозрачность, которой не было прежде. Тело дракона словно бы таяло, увядало, постепенно исчезая из этого мира. Светоносное существо медленно гасло, подобно сиянию фонаря, в котором заканчивается масло. Несомненно, Альварху срочно требовалось новое вместилище духа.

Меж тем требования к женщине, которой выпадала сомнительная честь стать сим временным сосудом, были велики. Во-первых, и самое главное, она обязана была быть чиста. Ни мужчина, ни другая женщина никогда не должны были касаться её. Учитывая современные реалии Ледума, найти такую здесь было чрезвычайно сложно, исключая, конечно, совсем уж юных созданий. Однако тут, в противоречие первому, вступало в силу второе обязательное требование: девица должна была полностью созреть и находиться на пике своего развития, дабы выносить такой страшный плод. Беременность эта была отнюдь не простой и требовала идеальных физических данных. Кроме того, по каким-то не до конца понятным причинам драконы были привередливы в вопросах крови, и питали склонность к представительницам древней аристократии, коих оставалось совсем немного. И последнее - девица должна была быть найдена и определена незадолго до ритуала, а не выращена заранее, во избежание нарушения сложных причинно-следственных связей, которые были ведомы лишь самим ящерам.

- Я нашел в Ледуме только одну женщину, которая полностью удовлетворяет всем возможным требованиям, которые диктует ритуал. Уверен, что, используя её, я не столкнусь ровным счетом ни с какими осложнениями. Это наилучший вариант, и я хочу получить его.

- Разумеется, Альварх, ты получишь, всё, что пожелаешь, - пожал плечами лорд Эдвард, по-прежнему не понимая, почему дракон сам не возьмет то, что ему нужно. - Всё, что есть в этом городе, находится в твоем распоряжении.

- Это не так, - быстро возразил ящер, - в моем распоряжении только ты. Драконы не могут владеть городами, это выходит за правила игры. Однако я рад, что ты посодействуешь мне в этом щекотливом вопросе. Это мудро.

- Итак, имя девицы?

- Эмма, - убийственно спокойно отозвался дракон, прямо отвечая на прямой вопрос, - инфанта Ледума.

Первые несколько минут лорд Эдвард просто молчал, осознавая сказанное, но оно плохо укладывалось в голове. Тем временем дракон отвернулся и медленно прошествовал к выходу, давая понять, что разговор окончен. Спорить с этим было чревато, однако, придя в чувство, правитель стремительно бросился следом в туннель коридора, не прибегнув даже к излюбленным магическим перемещениям, которые помогали ему являться столь неожиданно и эффектно. Никогда прежде и никогда после не чувствовал он себя более беспомощным и ничтожным.

- Позволено ли мне обратиться к своему господину с просьбой? - недобро ощерился заклинатель, что вступало в некоторое противоречие произносимым смиренным словам.

- Нет, - оборвал дракон, резко остановившись. Голос его, обычно льющийся медом, сейчас был подобен скрежету металла. - Я отказываю тебе.

- Но я еще ничего не просил.

- Мы оба знаем, дитя, чего ты хочешь, для этого даже не нужно быть телепатом, - отмахнулся ящер. - Однако решение моё не обсуждается. В венах твоей дочери течет малая толика животворной крови старейшей расы, которую ты передал ей. Силой этой крови она благословлена... и проклята. Ты ведь уже догадался, Эдвард, что такое положение дел противоестественно и не может продолжаться долго: ни один из твоих отпрысков не доживет до седин. Здесь уже ничего не поделать: иногда наши решения влияют не только на нас. Сила старшей крови делает Эмму уникальной, второй такой женщины нет во всей Бреонии. Я получу её - так или иначе, это записано в скрижалях судьбы. Никто не в силах повлиять на это. Ты понимаешь, о чем я?

Голос ящера резал слух, причиняя острую физическую боль. Правителю показалось - еще немного, и в голове его что-то лопнет, и из ушей обильно пойдет кровь.

- Я знаю, Альварх, что ты видишь будущее так же ясно, как и настоящее, - аккуратно заметил маг, с трудом избегая в своей речи ругательств, - однако мне известно и то, что грядущее имеет множество вариантов. Неужели так сложно сделать другой ход?

- Некоторые события критичны, Эдвард, - отрезал дракон. - Они должны произойти во всех бесконечных вероятностях.

- Уверен, смерть моей дочери - не из их числа.

- Возможно, - раздраженно подтвердил ящер. - Но до конца уверенным в таких вещах не может быть даже дракон. Однако, Эдвард, этот разговор мне неинтересен. Остановись. Как смеешь ты просить и требовать, тогда как сам ничего не можешь предложить взамен? Ты уже отдал мне всё, что у тебя есть. Разве не знал ты, на что шел? А потому молча пей свою чашу судьбы. Или рискнешь разозлить меня?

- Будь ты проклят, Альварх, - сквозь зубы процедил маг, не в силах больше сдерживать лавину многолетней ненависти. - Это уже чересчур. Убей меня, если хочешь, - я выхожу из игры!

Тишина. Мгновение тишины, страшной, умопомрачительной тишины, принесшей с собой умопомрачительный ужас. Черта была пройдена. Пройдена без возврата.

- Что ты сказал, страж?

Альварх обернулся, и заклинатель застыл, оглушенный и ослепленный его взглядом. Впервые маг видел высшего дракона по-настоящему разъяренным, и это было подобно тому, как если бы солнце взошло прямо у него в голове. Ящер не проронил более ни слова, но человек явственно чувствовал гнев светоносного существа, разлившийся в сознании расплавленной золотой лавой. Он задыхался в этом гневе: мучительный жар его не позволял сделать вдох. Заклинатель замер, с ужасом ощущая, что сейчас высокая волна захлестнет его, затопит рассудок и уничтожит, выжжет все проявления личности... Нет, пойти на такое он не мог. Дракон всё равно получит своё, и смысла в жертве не будет никакого.

А жертва велика, слишком велика. Он бы даже сказал - непомерна.

Нет, невозможно. Он клялся в послушании. Он не посмеет ослушаться.

- Я повинуюсь, великий, - глухо вымолвил наконец лорд Эдвард, склонившись в поклоне.

...Воспоминания эти заставили волну горячей ненависти пробежать по жилам. Его нежная девочка, его Эмма, маленькая копия матери... он сам, сам отдал её этому кровожадному чудищу. Но хуже всего то, что сохранить этот грех в тайне не удалось. Потрясение мага было столь велико, что он не сразу заметил неладное: случайным свидетелем судьбоносного разговора в коридоре оказался его сын.

Шестнадцать лет - непростой возраст, щедрый на категоричность и бунтарские выходки... А жаль. Эрик всегда был его любимцем, более всех похожим на отца и к тому же самым одаренным. Рука не поднялась оборвать эту яркую, столь много обещающую жизнь. Минутная слабость - и страшные последствия, неминуемая расплата за милосердие.