Лилия Касмасова - Инферняня

- Но ведь он же и так не просто человек... - удивилась я.

- Идемте же в сарай, - сказал вдруг Алан и бодро зашагал между яблонь.

- Он лизнул топлива, - тихо сказал Томас.

- И запил его Шато-Икемом, - крикнул Алан.

- И-кем-он? Запил? - тихонько спросила я Томаса.

- Вино такое, - сказал Томас.

- Значит, любой человек может стать телепатом? - ух ты, я бы не отказалась.

- Поверь мне, я бы и не нюхал это масло, если б знал, чем это обернется! - сказал Алан.

- Нет, - сказал мне Томас, - многие пробовали, и в лаборатории исследовали, и наши, и инопланетяне... Совершенно особый случай. Видимо, какие-то личные характеристики...

- Моя мама была танцовщицей, - сообщил всему саду Алан, - а папа графом!

- Не думаю, что дело в этом, - тихо сказал Томас.

- Много ты понимаешь, - проворчал Алан.

Мы подошли к покосившемуся здоровенному строению из досок, и Алан открыл - нет, не дверь, а целые ворота.

- Пришлось из-за тележки их сделать, - сказал Алан, - в дверь она не проходила.

Да. Вот это тележка! Ее ручка вздымалась высоко у меня над головой. Алан включил свет, подошел к тележке и почти нежно похлопал ладонью по дощатому ее боку (доски были будто из какого-то баобаба - такие толстые и рисунок среза дерева будто нарисован толстой кистью, а гвозди так вообще походили на грибные шляпки).

- Да, - гордо сказал Алан. - Хороша?

- Хоть матрас какой-нибудь дай, - сказал Томас. - А вы, дамы, лучше бы остались меня ждать в замке. Тряска в лимузине по сравнению с той, которая вас ожидает в этом чуде - просто покачивание колыбели.

Вивиан, сморщив нос, тронула пальцем тележкин бок:

- Да она вся в занозах.

- Зато внутри я сделал скамейку! - гордо сказал Алан.

Томас заглянул внутрь - благо его рост, в отличие от моего, позволял:

- Отличная скамейка. Хотя вряд ли кому удастся на ней удержаться во время полета.

Я ухватилась руками за край борта, потянулась, встав на цыпочки, потом еще и подпрыгнула и только тогда на мгновенье увидела вовсе даже не скамейку, а шикарный, бархатный с кистями и прочими украшательствами диван - спинка его лежала на стороне тележки, противоположной ручке.

- Ого! - воскликнула я. - Томас, ты такой придирчивый!

- Спасибо, - сказал довольный Алан. - Я посчитал, что эта чудесная тележка достойна самого чудесного дивана. Это Паолини. Его изготовили в Милане по заказу. Нужен был необычный размер, понимаете, - сказал Алан мне.

- Дизайнер Паолини, - шепнул мне Томас.

- Я знаю, - отрезала я.

Если честно, я подумала, что это название. Дивана, да. А что? Ведь у них бывают названия - когда мы ходили с Кэтрин присматривать диван для моей квартирки (финансов моих хватало только на диван секонд-хэнд, а присматривали мы новые, чтобы во-первых, понять, какую конфигурацию я хочу, а во-вторых, разведать диванную моду, да и вообще, ходить по мебельным так весело - заглядываешь в шкафы, выдвигаешь ящики комодов, садишься на кровать или кресло и воображаешь, что все это уже твое. И ведь это почти правда, потому что, возможно, когда-нибудь ты сможешь купить именно этот лиловый шкаф с зеркалом во всю дверь!), так вот, насчет названий. Продавщица тогда представляла эти диваны нам, будто они были важными персонами: "А это - Гармония. А вон тот, с удобными, покатыми ручками - Соната". (Разве покатые ручки могут быть удобными? Ни чашку чая ни поставить, ни тарелку).

Так что у диванов бывают названия! И если их могут звать Гармония или Соната (вы не знаете, кстати, почему производители мебели так любят музыкальные названия? Почему бы не назвать диван Жуком или Чемоданом, например? Диваны на них даже больше похожи). Так вот, если есть диван-Гармония, то почему не может быть дивана Паолини?

- Так ты купила тогда диван? - поинтересовался Алан.

Черт, все время забываю о его способности.

- Да, - сказала я. - Желтый в красную и зеленую клетку. Не новый. Соседка как раз собиралась его...

- Выбрасывать? - подсказала Вивиан.

- Продать, - огрызнулась я и, отвернувшись от нее, объяснила остальным: - Просто она сошлась с одним... пенсионером, а тот привез всю свою мебель. А диван очень даже...

- Приличный, - досказал Алан. - Значит, тебе повезло.

- Точно, - кивнула я.

Через минут пятнадцать мы втроем - я посередине, Вивиан и Томас по краям - сидели на удобном бархатном диванчике, вцепившись кто во что смог - Томас с Вивиан в борта гигантской тележки, а я - в них обоих, больше-то было не во что!

Ветер дул в уши со страшной силой, мы неслись почти вертикально вверх. А где-то еще выше, на фоне ночного облачного неба, мелькали здоровенные копыта, туши и крылья наших поэтических проводников.

Томас правил телегой с помощью тонкого желтого садового шланга, привязанного к длинной рукоятке (слышали бы вы, как возмущался Алан средству управления, так неподходящему для бесподобной чудесной тележки, и предлагал принести из дома свои шелковые шейные платки от Гуччи и связать их в одну уздечку, на что Томас возразил, что тележка садовая, шланг тоже, и, мол, лучшей пары не найти). Сейчас, разумеется, никуда Томас нашу повозку не направлял - он просто вцепился зубами в шланг, и тянул изо всей силы на себя. Даже жалко его стало - видели бы вы, какое странное выражение лица у него при этом было.

И я не ожидала, что Вивиан поедет. Она так долго ворчала по поводу неотполированых досок, отсутствия ремней безопасности и вообще, крыши, что я удивилась, когда она решительно поднялась по приставленной Аланом деревянной лесенке и, поддерживаемая Томасом, неуклюже плюхнулась на диван Паолини.

Если вы спросите меня, как же проехать на Олимп, я вам отвечу: в облака и потом налево. Именно по такому маршруту мы и двигались.

Кони добрались до нужной высоты и помчались по облакам, ну и мы за ними. Томас вцепился в шланг обеими руками, чтобы выровнять тележку, и тут же слетел на дно, да так и остался там сидеть, подскакивая и как будто паря в воздухе некоторое время. Мне казалось, мы не по воздуху мчимся, а по вскопанным грядкам.

После того, как Томас упал, я подвинулась к борту, и теперь держалась за него. Но все равно, тележка то резко подпрыгивала вверх и я сползала с сиденья к Томасу, то она проваливалась в какое-то небесное болото и я превращалась в гимнастку, знаете, когда они держатся руками за перекладину, а ноги их выписывают кульбиты сами по себе.

А потом мы остановились. Мои уставшие руки выпустили борт и я свалилась на то место, где до этого на полу сидел Томас, но сейчас он, к счастью, распластался впереди на стенке, так что мы оба остались невредимы.

Я со стоном подняла голову, села.

- Что случилось? - спросила я Томаса.

Кони, остановившиеся неподалеку, с шумом вентилятора махали крыльями, как будто бы хотели привлечь наше внимание, и мотали головами, словно указывая куда-то. В той стороне я увидела только туман. Вернее, как бы большой холм из тумана.