Виктор Исьемини - Дыхание осени

Архивариус потел в непривычно тяжелых доспехах и следил за движением засова… Вот за спиной затрещали барабаны — показалась колонна, во главе которой на черном коне ехал маршал. Увы, не слишком-то впечатляющее зрелище, Кевгар выглядел куда внушительней, чем нынешний полководец Могнака. Да и войско — что это за войско? Четыре десятка зомби да две дюжины магиков в старомодных доспехах с древним оружием.

— Отворяйте! — велел маршал.

Магики вскинули руки и стали хором декламировать заклинания, ворота содрогнулись… потом медленно-медленно стали отворяться.

Медленно… Медленно… все шире полоска серой степи в проеме. Архивариус бросил взгляд в ворота — серые травы, серые склоны, тень в ложбинах между ними, а где-то далеко, у самого горизонта край тени, там светлой полоской прочерчены освещенные солнцем холмы. А здесь, совсем рядом, по серому склону неторопливо спускаются варвары. Они тоже глядят в проем ворот — оттуда, снаружи. Что они видят? Черные стены, между зубцами ветер треплет черные одеяния могнакцев. В воротах — странные непривычные люди. Страшные ли? Архивариусу очень хотелось, чтобы открывшееся зрелище пугало пришельцев.

А молодой маршал не ведал сомнений. Он поднял руку, отдавая приказ. Под мерный рокот барабанчиков жалкое войско Могнака двинулось навстречу чужакам.

И брат архивариус послал коня вперед — вслед за войском маршала. Будь что будет, он — старейший и опытнейший из чародеев Могнака Забытого, он готов в числе первых принять судьбу, уготованную Городу-в-тени.

Воинство Могнака выступило из ворот, барабаны отбили новый ритм — неупокоенные перестроились в шеренгу, налетел ветерок, раздул просторные черные балахоны. Под грубой тканью тускло блестели решетчатые латы, на лезвиях алебард вспыхивали продолговатые узкие отсветы. Эти блики не были отражением солнечных лучей, потому что мертвые солдаты шагали под вечной тенью Могнака, блестело оружие от неаккуратно обновленных заклятий. Избыток магической энергии стекал по тяжелым наконечникам алебард и выплескивался в пространство продолговатыми светящимися каплями маны.

Магики выглядели тоже не слишком браво — под началом маршала Могнака состояли совсем юные ученики, едва вышедшие из подросткового возраста. Сейчас они шагали справа и слева от шеренги мертвых солдат. Маршал, верхом на крупном жеребце, выбрал позицию на правом фланге.

Позади черного строя двигались барабанщики, за ними — архивариус со своими учениками и магиками из свиты других братьев, в этот отряд включили всех, кто владел нужными заклинаниями либо был талантливей собратьев. Могнак собрал все силы для встречи чужаков, и архивариус очень остро сознавал, сколь эти силы невелики.

А пришельцы двигались все медленней, они перевалили последний продолговатый холм, теперь перед ними лежала пустошь, и дальше — распахнутые ворота. Между варварами и воротами — узкий черный строй, обрамленный справа и слева магиками в блестящих латах.

Чужаки, шагнавшие первыми, остановились. Те, кто шагал следом, упирались в спины предводителей, также останавливались, раздавались вправо и влево. Архивариус положил ладонь на грудь — сердце совсем выбилось из ритма, пот заливал глаза, а утереть лицо не позволял громоздкий старинный шлем. Сквозь узкую прорезь забрала старик глядел, как сокращается полоса серой травы между черными накидками зомби и дикарями. Те стояли и ждали. Чего они ждут? Пришельцы никак не проявляли ни враждебности, ни страха. Их поведение выглядело странно. Толпа варваров в грубой шерстяной одежде растекалась все шире — по мере того, как приближались задние ряды и упирались в спины тех, кто сейчас стоял и глядел на черные балахоны и блестящие латы могнакцев.

Маршал поднял руку, барабаны стихли. Черный строй замер. Вороной конь захрипел и затряс головой, грызя удила, животное волновалось. Вероятно эта лошадь, потомок многих поколений могнакских скакунов, была более чувствительна к магии, нежели обычные твари, а маршал сейчас шептал какие-то заклинания.

Архивариус ткнул в бока собственного коня, старик решил, что если маршал стоит на правом фланге, то он, великий мистик, займет место на левом. Так будет правильно, он здесь главный и должен встречать опасности наравне с любым из подчиненных чародеев.

Старик был неумелым наездником и, хотя его лошадь скакала не спеша, он не сумел остановить ее вовремя. Конь вынес архивариуса вперед, теперь он оказался перед строем мертвых и живых воинов Могнака Забытого, и сотни глаз глядели на него — глядели и жители города-в-тени, замершие на стенах, и люди брата маршала, и пришельцы, которые растекались перед строем черных солдат, как река, встретившая преграду… Где-то позади, за холмами, раздавалось многоголосое блеяние, стада брели следом за толпой кочевников…

Когда дряхлый архивариус выехал перед строем и остановил коня, по многотысячной толпе варваров прошло движение. Нестройная людская масса качнулась, и единым движением осела. Чужаки опустились на колени перед великим мистиком Могнака.

Пожилой бородатый мужчина, стоящий на коленях впереди соплемеников, заговорил. Его речь была незнакома архивариусу, и старик не понимал ни слова. Он не понимал, что вождь кочевого народа просит принять под защиту несчастный народ овечьих пастырей, просит великого владыку, Повелителя Тени, просит Восседающего на Черном Чудовище, просит того, от кого исходит дуновение колдовства, напоминающее степнякам о великом боге, Черном Отце, который обучил их народ магии, но сейчас пропал, сгинул невесть куда… оставил несчастных детей своих среди опасных и воинственных соседей-язычников, не чтящих Черного Отца…

Архивариус не понимал, что бородатый варвар просит защитить народ от страшных врагов, движущихся следом в пустынные Пределы, не понимал, что не пройдет и года, как новая волна варваров должна нахлынуть из степи к черным стенам города-в-тени… он видел лишь робких и покорных дикарей — тысячи новых слуг для Могнака. Новое оружие для разрушения Мира? Нет, всего лишь слуги, которые станут поддерживать и стеречь Могнак. В душе старого архивариуса давно уже отшумели бури, он больше не грезил о крушении мироздания, он хотел безопасности и покоя. И еще — он очень хотел, чтобы Кевгар позавидовал ему.

К постоялому двору добрались, когда день был в разгаре. Тени укоротились, солнце стало припекать, и путники скинули верхнюю одежду.

— Надо бы заехать, сообщить хозяевам, что Никлис возвратился, — заметила Ннаонна.

— Не знаю, не знаю… — Ингви ухмыльнулся. — А что, если Никлис хотел бы нагрянуть внезапно?

— Зачем же это господину Никлису? — подал голос фермерский сын.