Павел Кузнецов - Удачная охота

— Значит, забота альт распространяется и на это? Очень интересно. Почему-то мне об этом никто из них не говорил, иначе бы я уже давно сменил бы свой трон на леса Альтрии, — во взгляде и в голосе говорящего вновь вроде бы проснулась ирония, но я ощутимо занервничал, предчувствие буквально взвыло. — Ну и как она в постели?

Явно провокационный вопрос императора не поставил меня в тупик, даже позволил успокоиться. Дальнейший ход разговора был очевиден, мне нужно было лишь держаться той версии, которая была отражена в прошлых протоколах допросов.

— Мой император! Как вы могли такое подумать!? Она лишь делала мне массаж и ещё что-то, что успокоило нервы и мышцы. А потом мы действительно заснули, обнявшись, словно брат и сестра! Ведь все альты друг для друга — сёстры, и меня они уже считают братом, — мои глаза лучились честностью и праведным возмущением. И уже тише я добавил. — И… Просите меня за откровенность, но я не могу не сказать. Ваш вопрос дискредитирует честь Алисии. Это недопустимо. Любого другого я бы за такое вызвал на дуэль.

— Ну, ну! А головы лишиться за замечание императору не боишься? — поинтересовался государь уже без того еле заметного напряжения. Было видно, что замечание пришлось ему по вкусу, переключив его внимание с основного крайне щекотливого для меня вопроса.

— Нет, мой император. Я верю в вашу порядочность. Вы так спросили, чтобы прямым провокационным вопросом в лоб заставить меня нервничать и отвечать если не откровенно, то, уж точно, неуверенно. Вы вели допрос, и это всё объясняет.

Государь коротко кивнул, подтверждая мою догадку, оторвался от спинки стула и жестом руки поманил меня за собой.

Мы шли по коридорам Башни, и все встречаемые нами надзиратели вытягивались по стойке смирно. Впереди и сзади от государя скользили по две тени, и по движениям натренированных тел я безошибочно определил мастеров мечного и рукопашного боя, а ощущение исходящей от них магии добавляло ещё больше в образы телохранителей. Это были лучшие боевые маги, каких мог выставить Совет Магов, в равной степени владеющие всеми видами оружия и, собственно, магией. Вот кого следовало назвать настоящими Цепными псами Императора, а не нас, простых гвардейцев. Возможно, на дуэли я бы и выстоял против такого, но вот в обычном бою, когда они станут применять магию наравне с приёмами мечного боя, шансов у меня было исчезающе мало.

Государь самолично дождался, пока мне выдадут сданное оружие, лично проверил клинки, любовно погладив их рукояти. Хорошее оружие он ценил, имея неплохую подготовку как мечник. Только когда я развесил свои орудия убийства на теле, мы покинули, наконец, стены Башни.

— В общем, так, лейтенант, — начал Император, когда мы оказались на ступенях узилища, — просто немного отойдёшь от здания, и альты сами тебя встретят. Мне лишний раз в их обществе лучше не появляться, так что мы распрощаемся прямо здесь.

— Мой император, я вынужден принести свои извинения за несвоевременное возвращение из отпуска… — начал я не совсем приятную часть разговора, отвешивая государю глубокий поклон.

— Какого отпуска? — не совсем понял меня Император.

— Вы предоставили мне отпуск в месяц, а я уже никак не успею прибыть к месту несения службы в отведённый срок, — счёл необходимым пояснить я.

— А, ты о своей службе! Забудь, я уже отправил тебя в отставку, — и, коротко подмигнув, добавил. — Теперь у тебя есть только одна служба — береги свою возлюбленную. Будешь отвечать за её душевное и физическое спокойствие передо мной. Понял?

— Да, мой император! — вытянулся во форунт я, несколько ошалевший от слов государя.

— Если решишь вернуться на службу, придёшь ко мне на аудиенцию. Место в столице я тебе подберу такое, чтобы в полной мере использовать твои таланты и твою преданность Империи. А сейчас, прощай! — с этими словами он стремительно запрыгнул в подъехавшую точно по заказу карету, и ещё через мгновение императорский кортеж из кареты и целого подразделения конных телохранителей застучал копытами и колёсами в сторону дворца. Всё это время я так и стоял, вытянувшись по стойке смирно, совершенно обалдевший и не верящий, что всё так неожиданно разрешилось.

Отойдя от Башни на несколько кварталов в сторону поместья синеволосой, я наткнулся на обещанных императором альт. Первой увиденной мною альтой оказалась Стассианна. Я со счастливой улыбкой направился в её сторону, протягивая руку в принятом у них приветствии, однако вместо ответного приветствия её ладонь стремительно метнулась вперёд, и мою щёку обожгло пощёчиной.

— Как ты мог обменять возлюбленную на интересы империи!? — прорычала разъярённая фурия.

— Только не говори мне, девочка, что Виктория поступила бы по-другому, — не стал оправдываться или наседать я. — Когда она уходила вершить вашу кровную месть, меньше всего думала об интересах возлюбленного. Тебе на кажется, что всех нужно мерить одним метром?

— Она оставила Алисию позаботиться о тебе.

— К сожалению, я не знаю других мужиков среди альт, поэтому не мог никого оставить вместо себя, — прорычал уже я в ответ, и мои слова буквально сочились иронией.

— Убью, — просто ответила Стася, стремительно извлекая мечи из ножен.

Впрочем, исполнять свою угрозу она не спешила, просто гоняла меня по площади, оставляя на теле всё новые и новые порезы. Драться с ней было совершенно невозможно, так как я банально не успевал за её движениями, и стоило мне выставить меч для блокирования одного удара, как уже начиналось и завершалось ещё два.

— А на моих скоростях слабо? — поинтересовался, наконец, я, когда мне всё это порядком надоело. В душе кипели злость на слишком быструю альту и недовольство слишком уж медленным мной.

— Обойдёшься, — ответила дама, оставляя особенно глубокий порез в районе внутренней части бедра. — «Вот зараза! Так и норовит побольнее поддеть мою гордость».

— Ну, ты и стерва, Стася! Или тебя это возбуждает? — воительница ответила звериным рыком, и в следующий момент я оказался прижатым к земле её нечеловеческой силой.

— Ты ещё поговори у меня, — услышал я её тихий голос над самым ухом, но в нём не было угрозы, только слышался какой-то отголосок знакомого уже мне безумия. Она укусила моё ушко и вдруг мило проворковала. — Соскучился, наверное, по женской ласке?

Ответить я не успел, потому что женщина без всяких переходов просто взяла меня прямо на мостовой небольшой площади, совершенно не заботясь о наверняка присутствующих взглядах любопытных обывателей. Думать во время близости с альтой было просто физически невозможно, всё сознание буквально растворялось в эмоциях и удовольствии, так что соображать я начал лишь спустя какое-то время, когда дама несколько ослабила свою хватку.