Анна Дил - Забытыми тропами

Неудивительно, что она с удовольствием забыла об этой дате, а вспомнив, запаниковала. Конечно, вряд ли празднование на "Бешеном кальмаре" могло походить на пышный прием в отцовском замке, но после девятнадцати тягостных праздников Айна не ждала ничего хорошего и от двадцатого.

- Это была иллюзия праздника, хотя на самом деле вряд ли кому-то было по-настоящему весело, - подвела итог невеселым воспоминаниям графиня.

Голубь давно улетел, унося на берег письмо, и все внимание присутствующих было приковано к пригорюнившейся Айне.

Дар и Зари заговорщицки переглянулись. За годы дружбы они отлично наловчились понимать друг друга без слов.

- А почему бы нам вместо иллюзии праздника не создать праздник иллюзий? - довольно ухмыляясь от уха до уха, предложил колдун.

Айна подняла голову, недоверчиво всматриваясь в лицо Дарилена.

- Как это?

- Увидишь, - вместо друга пообещала Заринна.

К незапланированному празднованию графининого дня рождения компания отнеслась со всей возможной ответственностью.

Дарилен занялся украшением палубы - как он и обещал, иллюзорным. Вотий помогал Учителю по мере сил: лез под ноги и приставал с расспросами в самые неподходящие моменты. Учитель гневно сопел и скрипел зубами, но терпеливо объяснял любознательному ученику все тонкости создания качественных иллюзий.

Маржана испекла праздничный торт - не иллюзорный, а самый настоящий и необыкновенно вкусный. На все расспросы о том, как ей удалось сотворить такое кулинарное чудо в условиях корабельной кухни да еще с минимальным набором продуктов, хайяри отвечала загадочной улыбкой. Дарилен тоже довольно улыбался - определенно, быть Наставником способных и к тому же прилежных хайяров ему нравилось все больше и больше.

Светомир слонялся по палубе без дела, мешал всем, кто попадал в его поле зрения и приставал с глупыми вопросами. Бедному рыцарю не нашлось занятия, и он искал его себе самостоятельно, доводя окружающих до белого каления. В конце концов Лучезарного спровадили на кухню, к колдующей над выпечкой хайяри, и вздохнули с облегчением. То ли рыцарь наконец угомонился, то ли Маржана, дорвавшись до нежно любимых кастрюлек, проявила поистине ангельское терпение, но на палубе рыцарь не появлялся до вечера.

Заринне досталась почетная миссия - наведение красоты на прекрасную половину компании. Половина мужественная от услуг магички по подбору костюмов и причесок сдержанно отказалась.

Зари подошла к делу ответственно, стараясь поспеть везде и всюду. Ее цветастая юбка мелькала то тут, то там. После моряки клялись, что видели ее в нескольких местах одновременно.

Но, как и полагается по закону подлости, когда Дару понадобилась помощь подруги для создания какой-то особенно хитрой иллюзии, магичка как в воду канула. Дарилен последовательно обошел палубу, камбуз и трюм - Заринну видели везде ("Вот только что тут была!"), и отовсюду она успела скрыться с завидной прытью.

Немного поразмыслив, Дар решил заглянуть в "женскую спальню".

Увы, магички не было и там. В комнатушке в одиночестве причесывалась Айна, устроившись прямо на полу перед небольшим зеркальцем. "Зариннино", - опознал маг. Значит, он опять не успел.

Графиня обернулась на скрип двери, лицо осветилось улыбкой, но маг успел заметить на нем обеспокоенное выражение. Дарилен нахмурился, зашел внутрь и прикрыл за собой дверь.

- Ты выглядишь взволнованной. Что-то не так?

Графиня на секунду смутилась, но отпираться не стала.

- Дар, мне страшно… Я не хочу совершеннолетия.

- Что ты такое говоришь? Что-то случилось?

- Случилось… Не сейчас, а гораздо раньше. Лет двадцать назад… Дар, что ты знаешь о сиднарской знати?

Мягко говоря неожиданный вопрос поставил мага в тупик.

- Думаю, то же, что и все. Все незнатные сиднарцы.

- Ты никогда не задумывался, почему дети древних родов предпочитают создавать семьи с себе подобными? И вообще мало общаются с низшими по происхождению? Почему внебрачных детей, таких как… как я, оставляют в живых, от них почти никогда не избавляются и не подкидывают под чужие двери, как котят?

- Полагаю, ответом на последний вопрос может быть сильно развитый родительский инстинкт. Или обычное человеколюбие. Все-таки мы живем в просвещенном обществе. А первые два… Это обычная аристократическая спесь, ты уж извини. И потом, чаще всего семьи создаются внутри сословий, и дело тут не в знатном происхождении. У крестьян и купцов дела обстоят так же.

- Это не так… Не совсем так. Все верно: и материнская любовь, и спесь… Но есть еще одна причина, о которой мало кто знает.

Говорят, все знатные семьи ведут свой род от древних богов. Боги создали их в качестве то ли детей, то ли любимых игрушек и после помогали любимчикам, давали советы, покровительствовали. И в доказательство божественного происхождения наделили их особыми дарами. Каждого - своим, в зависимости от покровителя. Это не было чем-то материальным - божественным даром могли быть выдающиеся способности, сверхъестественные умения, особенности характера, которыми не могут похвастать простые смертные. Эти дары сохранялись в семье и передавались из поколения в поколение. Но вскоре дети чрезмерно возгордились своей родословной, стали кичиться ею, спорить, чей бог сильнее и могущественнее. Людские глупость и чванство разгневали богов. Они решили отобрать у спесивых отпрысков свои дары, и лишь в последний момент пожалели, оставили. С одним условием: об этих особенностях аристократов не должен был знать никто. Даже они сами, до поры до времени. С тех пор лишь в день совершеннолетия представители известных сиднарских фамилий узнают о себе нечто новое. Старший в семье рассказывает вступающему во взрослую жизнь о том, что божественность знати - не просто громкие слова. Что отныне он отмечен печатью богов, хотя об этом лучше не распространяться. Ну и все остальное, что обычно говорят в таких случаях. Но главное - ровно в полночь, на пороге между детством и зрелостью, проводят особый ритуал, позволяющий принять дар богов и осознать свои новые права и обязанности. Своеобразное вступление в должность.

- Постой-постой. А ты-то откуда все это знаешь?

Айна невесело усмехнулась.

- Я была непослушным ребенком, Дар. И очень любила разгадывать тайны. Когда мне исполнилось десять, моя мать умерла, и я оказалась предоставлена сама себе. Чем мне было заняться? Я обследовала дворец вдоль и поперек. Легенду о божественных дарах я нашла в отцовском столе… в столе графа Иджи, когда мне было лет двенадцать. Ума не приложу, почему он отнесся к ней так легкомысленно и хранил чуть ли не на виду. То ли не придал ей значения и посчитал очередной красивой человеческой выдумкой, то ли ему не пришло в голову, что кто-то осмелится забраться в его кабинет и рыться в его бумагах.