Нобору Ямагути - Серебряный праздник Сошествия

— Сайто!

В этот момент… неожиданно на фамильяра наорали. Это были не драгуны из отряда Рене и не Гиш. Луиза, вскочив, тряслась от возмущения.

Сайто медленно повернулся к своей хозяйке.

— В чем дело?

— Ты, извинись. Извинись перед Гишем и драгунами!

— С какой стати?

— Подвергать понятие "Честь" оскорблению непростительно, — сказала Луиза, трясясь.

Она обнаружила настоящую причину — она беспокоится за Сайто.

Причина, которую она ощутила: "Он меня не понимает… Сайто совершенно не ощущает важности того, что я забочусь о серьезных вещах, поэтому я беспокоюсь о нем .

Его манера вести бой… особенно из-за того, что у него плохое настроение, — это меня не злило. Я взбесилась потому, что фамильяр, не робея, сказал: "И что с того, что миссия провалена?"

Сайто возразил раздраженным голосом:

— Разве за исключением этого у тебя не существует чего-то более важного, что следует защищать?

— Говоришь, нет ничего другого, чтобы защищать? Даже по сравнению с собственной жизнью честь — более важная вещь. Если я потеряю ее, то больше не буду дворянкой. А если я не буду дворянкой, то не буду сама собой. Поэтому второй раз не произноси передо мной слова, отрицающие дворянскую честь, — твердо произнесла Луиза.

Со своей стороны Сайто тоже заметил причину.

Он узнал ее в выражении лица и глазах Луизы. Будучи почти раздавленной големом Фуке, у его хозяйки было такое же выражение лица.

В тот момент девочка крикнула: "Того, кто не показывает спину врагу, называют дворянином!"

Сайто считал эту Луизу подлинной, и в то же самое время ощущал, что она чем-то отличается.

И тут фамильяр спохватился.

У него в памяти всплыла фраза, которую недавно сказала его хозяйка.

"Хотя смерть прискорбна… Однако смерть в бою почетна… Почетна… Они погибли ради великой победы. Они достойны жалости, если ты скорбишь по их смерти".

Сайто нашел истинную причину, почему он сердился. Кокетничать в сторонке с Джулио и вести себя холодно со своим фамильяром — это не были единственные причины.

Для Луизы по сравнению со мной долг… иначе говоря, честь важнее, не так ли? Я был до такой степени подавлен, поскольку ощутил это.

И разозлился из-за недавнего высказывания Гиша.

Что же это?

Честь до такой степени важна?

— Тогда, ты…

Сайто сердито уставился на Луизу.

— Что?

— Если прикажут умереть, ты погибнешь? Совсем как эти парни? — спросил Сайто, указывая на драгун из эскадрона Рене.

Луиза до крови закусила губу.

— В случае если "Непосильно?", такое самодовольство… — фамильяр уже собирался это сказать, но хозяйка его опередила.

— Умерла. Это ж само собой разумеется, разве нет?

У нее был дрожащий голос.

— Тыыы… — Сайто был потрясен. Что касается Луизы, в ее тоне присутствовала безупречная месть "око за око".

— М-моя жизнь посвящена Принцессе и отчизне. Если будет дан приказ, охотно отдам ее.

Сайто разозлился на нынешнюю Луизу.

Не слишком ли неосмотрительно так говорить о готовности умереть?

Ведь даже в письме учителя Кольбера разве не было сказано? Из-за войны становишься привычным к смерти! Те слова звенят в мозгу, когда видишь, как гибнут люди.

И тогда он взбесился. По сравнению со мной честь — действительно важная вещь?

Сайто подступил вплотную к Луизе.

— Тогда как насчет меня?

— Что?

— Если тебе прикажут умереть, я тоже погибну?

Луиза с выражением неловкости на лице пробормотала, вероятно, пытаясь увильнуть:

— Ч-что… ты боишься умереть?

— Само собой разумеется.

— Трус! Хотя, приехав сюда, каждый готов к смерти!

— А у меня такой готовности нет. Не был ли я привезен сюда против моей воли в качестве твоего сопровождающего?

— Никто тебя не приглашал, разве не так?!

— А было ли мне вообще дано время подумать?! Идем туда, едем сюда!

Два человека, незаметно повысив голос, шумно спорили. Все присутствующие, кто выпивал и закусывал в шатре, ошеломленно уставились на этот обмен любезностями.

— Послушайте… не пора ли знать меру? — произнесенное Рене и Гишем, похоже, привело Луизу в чувство.

Она потрясла головой и с напускным самообладанием объявила своему фамильяру:

— Вы правы… это — неприлично. Итак, Сайто, возвращайся в свою комнату и отдохни. Ведь в любую минуту может прийти приказ, а когда — неизвестно… Будешь бесполезным, как в недавней миссии — и нас отстранят.

Да что такое… ведь разговор еще не окончен? Тем не менее, она беспокоится о видимой стороне медали?

На мгновение поразмыслив над этим… Сайто снова обратил внимание.

Его мысль была: "Ведь все время я не хотел этого замечать…

Дистанция, которую я ощущаю между мной и Луизой — это истинный облик нашей несовместимости.

Собственно говоря, а что моя хозяйка думает обо мне?

Между моментом времени, когда я так подумал, и нашей несовместимостью существует связь.

Похоже, генералы… воспринимают стихию Пустоты, которой управляет Луиза, как инструмент…

Я тоже для Луизы — не более чем "инструмент".

Легендарный фамильяр Гандальв.

Существо, специализирующееся исключительно на том, чтобы защищать хозяйку во время произнесения заклинаний…

Другими словами, я — важный инструмент для защиты ее чести и долга, которому она следует…

То есть, я должен также понимать ее настроение. Ничего, что иногда я к ней прикоснусь — в любом случае, вероятно, это будет для меня наградой от нее".

— Разве ты не такая же, как те генералы? — пробормотал Сайто.

— Эй! Что это значит…?

— Я — "инструмент"? Именно так. Фамильяр.

Оттолкнув Луизу, он пошел к выходу и покинул шатер.

И хотя хозяйка прокричала ему: "Подожди!" — Сайто не остановился. Сиеста, которая сидела поблизости, вскочила и побежала следом за ним. Луиза схватила бутылку с вином, тут же налила себе полный стакан и, не добавив ни меда, ни фруктового сока, выпила в один присест.

* * *

Нетвердой походкой Сайто бесцельно бродил по городу, засыпаемому снегом. Притом, что город называли древним, составляющие его камни были в приличном виде, и не было заметно отколовшихся частей. Неизвестно, правда это или нет, но, похоже, внешний облик города сохранился таким же, какой был у него тысячелетия назад в момент постройки. Возможно, это было благодаря наложенному в древности заклинанию Фиксации.

Это был белый город, словно сделанный из снега. Стены, составляющие город и крепость вокруг него, излучали абсолютную белизну, похожую на цвет снега, который, кружась в танце, падал с неба.

Мальчик ковылял по этому ослепительно белому городу, и тут его окликнули сзади: