Михаил Крюков - Еретическое путешествие к точке невозврата

— Ты можешь отвести нас туда? Покои не заперты?

— В монастыре нет замков, — ответила Эльза, — пойдёмте, только чур я первая.

Они шли по территории монастыря, и Вольфгеру казалось, что их ведёт не обычная девочка, худенький и несчастный ребёнок, а демон мести — холодный, безжалостный и беззвучный, как ночной кошмар.

Внезапно Эльза, свернувшая за угол какого-то строения, резко отшатнулась и упёрлась ручками в грудь Вольфгера.

— Дальше нельзя, — прошептала она, — там!

— Что там?

— Там разбойник. Стоит…

— Один?

— Я видела одного…

— Этого попробуем взять живым и допросить, — сказал барон.

Он половчее перехватил охотничий нож часового и выглянул из-за угла. Перед ним лежала маленькая площадь, на другой стороне которой виднелся дом с освещёнными окнами, по-видимому, трапезная. Оттуда доносились пьяные крики. Посередине площади выделялась засыпанная снегом клумба, в которую было вкопано распятие с фигурой Христа. Перед распятием стоял вдребезги пьяный человек в распахнутом полушубке и, качаясь, мочился на него. Он был так увлечён своим занятием, что не услышал шагов Вольфгера у себя за спиной.

Разбойник задушенно ахнул, когда почувствовал у горла холодное и острое лезвие ножа.

— Ты кто такой? Ты это чего? — прохрипел он, не делая попытки вырваться, потому что чувствовал, как по шее бежит струйка крови от пореза.

— Я-то? — усмехнулся за спиной незнакомец. — Ну, считай, что я твоя смерть. Иди вперёд, и не вздумай дёргаться. И спаси тебя Господь орать. Понял?

— Понял, понял… Не убивайте!

Они зашли за стену трапезной, Вольфгер убрал нож, дёрнул полушубок за воротник, спустив его с плеч разбойника и, таким образом, лишив его возможности шевелить руками, и повернул лицом к себе. Он увидел белые от ужаса глаза и дрожащие губы невзрачного человечка.

— Ты?.. — изумлённо пробормотал он, — как же это ты выбрался? А ведь я говорил…

— Заткнись! — пнул его ногой в голень Вольфгер.

Человек взвизгнул и замолк.

— Кто вы такие? — спросил барон.

— Мы-то? — Да мы-то известно кто. Мы — перекрещенцы.

— Перекрещенцы? А, понял, анабаптисты…

— Ну да, вроде так нас называют, ну те, которые образованные.

— Сколько вас?

— Дюжина… Десять вон там, — мужик кивнул на трапезную, — и двое часовых на стенах. И ещё дюжина утром вернуться должна.

— Вернуться? Откуда? А ну, отвечай, живо!

— Дык за пропитанием они уехали, и пастор наш, отец Штюбнер, значить, с ними. Раньше-то мы продукты в одной деревне брали, ну, той, что рядом с монастырём, а крестьяне взяли, да и сбежали. Все пожитки свои собрали, и сбежали, значить, чтобы не платить оброк. А другие деревни далеко, вот и приходится теперь надолго уезжать…

— Поня-я-ятно, — протянул Вольфгер. — Теперь скажи-ка мне вот что: монахинь кто убил?

— Дык, мы же их и того… По приказу отца Штюбнера.

— За что?

— Вам бы отца Штюбнера послушать… По его выходит так, что светопреставление скоро. А монастыри есть семя греховное, диавольское, и тот, кто монаха порешит, значить, душу свою спасёт от пламени адского…

— А шестерых монахинь зачем оставили?

— Дык, эта… перекрещать их будем в истинную веру! — заржал мужик, потом вдруг забулькал, захрипел, и мягко завалился под ноги Вольфгера, который не выдержал и ударил его ножом в сердце.

— Осталось девять, — невозмутимо заметил гном, отпихнув носком сапога сведённую предсмертной судорогой руку разбойника. В руке была горсть подтаявшего снега.

— Всё равно, многовато, — ответил Вольфгер. — Может, устроим засаду у трапезной? Должны же они выходить до ветру? Будем их резать по одному.

— Не выйдет, — помотал головой гном. — Одного, ну, двоих, мы тихонько прикончим, а потом остальные поднимут тревогу и все вместе вывалятся на улицу. Не отбиться нам. Но у меня есть идея получше, только бы до своего мешка добраться!

— А что за идея?

— Увидишь! — таинственно сказал гном, — Эльза, пошли в покои аббатисы.

Войдя в дормиторий [74] Дормиторий (лат. dormitorium) — спальное помещение в католическом монастыре. и закрыв за собой дверь, Рупрехт засветил коптилку и огляделся.

Перед ними лежало пустое, неуютное помещение без мебели, пол которого был засыпан соломой.

— Куда дальше? — спросил он у Эльзы.

— Это комната, где спали сёстры, справа лестница на хоры, а нам вон туда.

Недлинный коридор привёл их в келью аббатисы. Простая кровать, шкаф для одежды, стол, распятие на стене, перед ним деревянная подставка, покрытая вытертым ковриком, на которую она вставала на колени, когда молилась, вот и всё убранство.

В углу кельи были свалены вещи барона и гнома.

— Смотри, Вольфгер, вот твой меч и кинжал! Целёхоньки! — радостно воскликнул Рупрехт, — а вот и мой мешочек. Ну-ка поглядим, не совал ли в него кто-нибудь свои грязные, загребущие лапы?

Гном развязал мешок и стал перебирать его содержимое. Наконец он выудил какой-то свёрток, бережно положил его на стол и развернул несколько слоёв ткани. Вольфгер нагнулся и при тусклом свете коптилки увидел два шара, изготовленных из тусклого зелёного стекла. Каждый был размером с кулак Карла.

— Что это за штуковины?

— А это как раз и есть то, что поможет нам покончить с разбойниками, — весело сказал Рупрехт, завязывая мешок. — Скоро сам всё увидишь.

— Какие красивые… — прошептала Эльза, осторожно поглаживая шар.

— Смотри, чтобы на пол не скатились, — поспешно предупредил её гном, — а то, знаешь… Мне нужна верёвка. Можно её здесь найти?

— Длинная? — спросила девочка, не отрывая заворожённого взгляда от блестящего стекла.

— Чем длиннее, тем лучше!

Эльза вздохнула, с трудом оторвалась от необычной игрушки, прошла вглубь кельи и вытащила из шкафа нечто, похожее на верёвку.

— Вот, запасная подпояска матушки, — сказала она, — подойдёт?

— Пожалуй, подойдёт, — сказал гном, прикидывая её длину на руке. — Теперь пошли к трапезной! Там, внутри, какие-нибудь перегородки есть? — спросил он у Эльзы.

— Нет. У входа в стену вбиты крючья, на которые зимой вешают тёплые плащи, посередине трапезной стоит длинный стол и лавки, а больше там ничего нет.

— Ну, и хорошо! Ты, Эльза, стой за углом, и вообще, близко не подходи, поняла?

Девочка кивнула.

Рупрехт на цыпочках, подкрался к двери трапезной, привязал к ручке верёвку и отдал её Вольфгеру.

— Стань вот тут, у стены, — сказал он, — когда махну рукой, дёргай за верёвку. Как дверь откроется, сразу падай и закрывай голову руками.

— Что ты задумал?

— А вот сейчас увидишь, — ответил гном, занимая место у закрытой двери. — Готов?

Вольфгер кивнул.

— Тяни!!!

Вольфгер рванул верёвку на себя, но падать, как велел гном, не стал, а только присел. Он увидел, как Рупрехт размахнулся и метнул в трапезную шар зелёного стекла, потом, перехватив второй шар из левой руки, метнул и его и тут же отпрыгнул, прижавшись к стене.