Михаил Крюков - Еретическое путешествие к точке невозврата

Вольфгер с трудом открыл глаза.

Тяжёлый, однообразно повторяющийся то ли сон, то ли кошмар нехотя отступил, и барон пришёл в себя. Он лежал на спине, на стылом каменном полу, кожу лица стянуло засохшей кровью. Вольфгер ощупал себя — ран вроде не было, только на затылке набухла здоровенная шишка. И он ничего не видел. Вообще ничего. Вольфгер поднёс ладони к глазам и не увидел их. Вокруг была абсолютная, непроглядная тьма. У него перехватило дыхание: «Неужели я ослеп от удара по голове?! Да нет, не может быть… А где гном?»

— Рупрехт, — позвал он, — ты где?

Во рту у Вольфгера пересохло, язык еле ворочался, поэтому голос барона прозвучал хрипло и очень тихо, но гном услышал его.

— Очнулись, господин барон? — прозвучало откуда-то из темноты, — слава Великому Творцу, а то я уж боялся, что вам дубинкой все мозги вышибли…

— Рупрехт, я ничего не вижу! — пожаловался Вольфгер.

— Так и я ничего не вижу, — жизнерадостно откликнулся гном, — хотя к темноте приучен сызмальства. Очень уж здесь темно, окон-то нет.

— Выходит, я не ослеп? — с громадным облегчением спросил барон.

— Ну, это проверить легче лёгкого, — ответил гном, — щас, подождите, коптилку засвечу.

Он, как огромная крыса, завозился и зашуршал в темноте, потом что-то щёлкнуло, и Вольфгер увидел крошечный язычок света. Лицо Рупрехта подсвечивалось снизу, поэтому на него ложились странные и жутковатые шатающиеся тени. Гном был похож на мертвеца.

— Иисусе… — выдохнул Вольфгер, — я вижу…

— Конечно, видите, господин барон. Вот что я сейчас делаю?

— Коптилкой размахиваешь слева направо, а сейчас — сверху вниз…

— Точно, стало быть, глаза целы. А теперь попробуйте сесть.

Вольфгер оперся руками о пол и попробовал приподняться. В голове взорвалась боль, в ушах зашумело, накатила дурнота. Барон застонал и опрокинулся на спину.

— Эк они вас приложили… — пробурчал гном.

— Кто они-то? — прохрипел Вольфгер. — Слушай, а вода есть?

— Воды нет, — с сожалением ответил Рупрехт, — я тут всё обшарил, пусто, а пить ужас как хочется. Кто нас захватил, я понятия не имею, но это не монахи, мужики какие-то. Вы, когда в калитку вошли, сразу дубиной по голове получили — они за стеной прятались, нас поджидаючи. Наверное, вас шапка спасла, а то бы убили. Мужики-то здоровенные, били со всей дури. Я даже сопротивляться не стал, так, для виду поупирался. Ну, дали пару раз по рёбрам, и всё, подумаешь, дело привычное. Мне руки связали, а вас и связывать не стали, да и скинули вот в этот вот подвал, и даже крышку не заперли. Но люк высоко, никак не достать, я уже по-всякому пробовал, руки-то я себе сразу развязал.

— А что за мужики, не знаешь? — спросил Вольфгер.

— Они не представились, — пожал плечами гном, — и ливрей гербовых на них не было. Со мной они и слова не сказали, а между собой трепались, что утром, дескать, их пастор должен приехать, Штюбнер или как-то так, вот пусть он и решает, что с нами делать. Но, судя всему, ничего хорошего нас не ждёт. Если убьют быстро, считай, повезло.

— Пастор? Значит, секта какая-то евангелическая. Н-да, невесело… Эти сектанты сплошь одержимые. Им убить — как почесаться. Надо нам с тобой выбираться отсюда, пока не поздно. Попробую-ка я всё-таки встать…

Медленно и осторожно Вольфгер сел. В этот раз боль в голове была не такой сильной. Подождав несколько минут, он осторожно встал на колени, а потом поднялся на ноги. Барона пошатывало, но стоял он более-менее твёрдо.

— Рупрехт, а откуда у тебя светильник? — спросил барон.

— Это рудничная коптилка, склянка с земляным маслом, в ней фитилёк и кремень с колёсиком. Моя работа! — с ноткой гордости пояснил гном. — Ни у кого такого нет, а я придумал! Он долго гореть может, только света даёт совсем чуть-чуть. Когда нас обыскивали, оружие забрали, а коптилку не нашли. Повезло…

— Ладно, — сказал Вольфгер, — показывай, где тут люк? Давай я тебя на плечах подниму, попробуй подтянуться.

Они подошли к люку и Вольфгер поставил Рупрехта себе на плечи, придерживая его за ноги. Увесистый гном долго возился в темноте, осторожно переступая на плечах барона, кряхтел, чертыхался, наконец, тяжело спрыгнул на пол.

— Ничего не выходит! Люк-то не закрыт, но там, оказывается, сверху ещё решётка есть, они её не заперли, а чем-то тяжёлым придавили, у меня сил не хватает её сдвинуть, все руки изодрал, не ухватишься толком.

— Сможешь меня на плечах удержать хоть немного? — спросил Вольфгер.

— Попробую… — с сомнением ответил гном.

Но барону тоже не удалось открыть решётку.

— Здесь не выберемся, — прохрипел он, сжимая ладонями пульсирующие виски. — Другого выхода нет? Ты всё осмотрел?

— Весь подвал облазил, да не по одному разу, даже стены простучал. Нет здесь второго выхода. Может, до утра подождём, когда за нами придут? Нападём на это мужичьё, перебьём их, да и все дела…

— Голыми-то руками? Ох, вряд ли… Получим арбалетный болт в спину или копьём в бок. А знаешь, что самое плохое?

— Что? — спросил Рупрехт, — у меня выбор этого самого плохого такой богатый, что я даже не знаю, что выбрать.

— Самое плохое, — не принял шутки Вольфгер, — это то, что, не дождавшись нашего возвращения, девушки, монах и Карл отправятся нас искать, и тоже окажутся в плену. Отца Иону и Карла убьют, а вот о том, что сделают с Утой и эльфийкой, я даже думать не хочу. Нет, надо выбираться отсюда, во что бы то ни стало.

— Надо, — кивнул гном, — кто бы спорил? Мне здесь тоже не больно-то нравится, вот только как?

— Когда я без памяти лежал, — задумчиво сказал Вольфгер, — у меня в голове что-то вроде бреда или кошмара крутилось, будто я сквозь стену пытаюсь пройти. Думаю, это неспроста, должен здесь где-то быть тайный ход.

— Ну, может, и должен, так ведь нету! — возразил гном, — я всё обыскал…

— Значит, это потаённый ход, такие бывают, я читал, — упрямо сказал Вольфгер. — ты какие-нибудь заклятия, открывающие ходы, знаешь?

— Я философ, а не ярмарочный колдун! — обиделся тот.

— Послушай, Рупрехт, — терпеливо сказал барон, — выбор у нас с тобой небогатый, и жить нам осталось всего-то до утра, если не сумеем отсюда выбраться. Скажи на милость, что мы теряем, если ты попробуешь открыть ход заклинанием? Я вот, например, ни одного не знаю, а то бы и просить тебя не стал. Ну?

— Ладно… — нехотя сказал гном, — я попробую. Только всё равно ничего из этого не выйдет, глупость какая-то!

— Давай-давай, пробуй, а я пока прилягу, голова никак не проходит…

— Только не смотрите на меня! Я не могу колдовать, когда смотрят, тогда уж точно ничего не выйдет!

— Я глаза закрою, — покладисто сказал барон, — только ты, уж пожалуйста, попробуй всё, что знаешь.

Вольфгер лёг на спину и, как обещал, закрыл глаза. Гном отошёл в сторону, уселся на пол, скрестив ноги, поставил перед собой коптилку и стал читать заклинания, время от времени делая руками странные пассы.