Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — император

Увидев мое величество на корточках у костра, остановилась, оба младших командира торопливо ушли, а она, поколебавшись, пошла в мою сторону.

Я поднялся, взял ее за локоть, она заметно напряглась, но я почти силой отвел ее в сторону.

Она сказала с неловкостью:

— Ваше величество, я со всем почтением.

Я прервал:

— Боудеррия, мы с тобой друзья с тех времен, когда… в общем, когда небо упало. Даже рухнуло, как сейчас помню. Я потом дня два синяки рассматривал.

— Ваше величество, — запротестовала она, — только без подробностей! Мало ли как мы поздоровались!

— Мне понравилось, — сказал я. — Твоя интуиция опережает время, Боудеррия. Когда-то именно так и будут знакомиться… Ты, можно сказать, весточка из будущего. Наверное, и не визжишь при виде мышки?

Она спросила с недоумением:

— А чего визжать? Они такие милые. Ваше величество…

— Для тебя, — прервал я, — и немногих друзей никакое не величество, а все тот же сэр Ричард. Или даже просто Ричард. Ты явилась потому, что все Зачарованные Места зачистила?

Она улыбнулась при напоминании о том безумном походе, но тут же посерьезнела и произнесла почти строго:

— Их за сто лет не зачистить, однако… здесь, как я понимаю, решается, быть или не быть всему? В том числе и Зачарованным Местам?

— Знаешь, Боудеррия, — произнес я, — хоть это и непедагогично говорить, но я в самом деле рад, что ты здесь, хоть ты и явилась без зова, а даже, можно сказать, вопреки.

— Почему?

— Почему рад?

— Почему нельзя мне такое сказать!

— Нос задерешь, — сказал я обвиняюще. — Он у тебя хоть и орлиный, но все же с двумя дырочками.

Она поморщилась.

— Подумаешь… Я что, должна обезуметь от счастья?

— Ну да, — сказал я, — типа того.

— Не дождешься, — отрезала она. — Мои люди отдохнули, ваше величество, готовы в бой! Где нам встать? Учтите, ваше величество, у нас богатый опыт борьбы с чудовищами!..

Я всмотрелся в нее внимательно.

— Ты прибыла ради борьбы с Маркусом?

— Разумеется, — ответила она настороженно. — А что?

— А после Маркуса? — поинтересовался я. — Что-то в твоих глазах…

Она поспешно провела ладонью по лицу, словно стирая нечто такое, что не хотела бы выказывать.

— Что? — переспросила она. — Там так и написано, что прибыла ради вас, сэр Ричард?

— Хотелось бы, — ответил я. — Но там что-то другое.

— Что? — спросила она с вызовом. — Ничего, кроме вашего личного обаяния.

— Флот, — произнес я с расстановкой. — Флот… Мне кажется, он тебя чем-то интересовал.

Она напряглась, посмотрела чуточку исподлобья.

— Не так, — произнесла подчеркнуто ровно и спокойно, — чтобы слишком. Просто вот почему-то захотелось постоять на палубе…

— На причале или в открытом море?

Она чуточку улыбнулась.

— Конечно, в море. Я его почти не помню!

— В следующий раз возьму, — пообещал я. — Поварихой. Или мальчиком на побегушках. Юнгой.

От нее пахнуло чистой светлой и свирепой радостью, даже ликованием, но спохватилась, нельзя мужчинам такое показывать, тут же обнаглеют, с усилием нахмурилась и оглядела меня с некоторой надменностью.

— Ваше величество, на кораблях командуют капитаны! А короли всего лишь пассажиры.

— Я капитан из капитанов, — произнес я скромно. — Капитан-генералиссимус! В прошлый раз изволил милостиво от личных щедрот командовать эскадрой из трех кораблей, а в этот раз под моих орлиным крылом будет хотя бы с полсотни гигантов! А то и сотня, там решу.

Она оглядела меня с недоверием.

— Ваше величество, кораблем нужно уметь…

— Командовать? Командовать я люблю!

— Командовать вы любите, — согласилась она. — А как насчет уметь?

— Не дворянское дело уметь, — возразил я. — А извозчики на что?.. Я ставлю стратегические задачи!.. Но сейчас, Боудеррия, тебя не возьму, уж прости.

Она гордо выпрямилась, глаза сверкнули гневом, но сдержалась, только спросила придушенно:

— Можно поинтересоваться…

— Можно, — ответил я. — Интересуйся.

Она спросила почти злобно:

— Почему?

Я оглядел ее с сомнением.

— Знаешь, лучше я приберегу тебя для последней битвы.

— А что сейчас?

— Разведка боем, — ответил я хмуро. — С большими потерями.

— И как это будет… долго?

Я поморщился.

— Спешим так, что друг другу ноги оттаптываем. Нужно успеть увидеть их слабые стороны.

— А если их нет?

— Тогда какие именно сильные стороны использовать против них же, — сказал я.

Она бросила на меня быстрый взгляд и тут же посмотрела в сторону.

— У вас получится, ваше величество.

— Если бы только время не поджимало, — сказал я с тоской. — Я вообще-то неторопливей, есть такое животное, по деревьям лазает. Наблюдение за их кораблем установлено, но кто знает, сколько собираются набрать народу? Может быть, пару сотен, а может, и десятки тысяч.

— Предпочли бы, — спросила она, — десятки тысяч?

Я сказал откровенно:

— Еще лучше миллион!..

— Зачем? В неволю?

— Здесь мир будет уничтожен, — напомнил я. — Но чем дольше они будут находиться здесь, тем больше у нас шансов.

Она посмотрела на меня гордо, но я ощутил, что горда за себя потому, что рядом со мной, будем сражаться за человечество рядом, либо победим, либо умрем, все равно все с честью.

— Мы не можем не победить, — произнесла она с убеждением. — Иначе зачем тогда жили? Зачем преодолевали?.. Зачем вообще это все?

Донесся хлюпающий стук копыт, из-за деревьев выметнулся на взмыленном коне молодой парень в легких доспехах из кожи, прокричал с ходу:

— Ваше величество, разведчики докладывают, в окрестностях ни одного чужака! Все до единого в их летающей крепости!

— Прекрасно, — ответил я, — продолжайте. Наблюдайте, имею в виду. Боудеррия…

Она сказала быстро:

— Я только ради этого и спешила!.. Ну как я могу? Это же последний бой!

Я посмотрел на нее с сомнением.

— Бой еще будет. Сейчас только пристрелка. Но, Боудеррия… мои приказы выполнять не задумываясь. Даже самые глупые и дикие.

— Клянусь, — ответила она, не задумываясь. — Сэр Ричард, у вас голова набита колотым льдом, вы ничего не делаете сгоряча! Потому да, я выполню все. У вас не будет слишком уж дикого… ладно, дикое будет, но не глупое.

— Хорошо, — сказал я, — собирайся. Выедем через пять минут. Ты, конечно, не успеешь.

— Успею, — отрезала она. — А вы хотите, чтобы я поехала голой?

Я широко заулыбался, она свистнула, примчался ее конь, я смотрел, как принялась потуже затягивать подпруги, а из барака вышли и пошли в нашу сторону очень деловые Альбрехт и Норберт.

Оба заметили Боудеррию, переглянулись, в их глазах я увидел чисто мужской интерес, но весьма осторожный, это если и женщина, то тигрица, а мы все по-мужски предпочитаем иметь дело с овцами.