Макс Саблин - Архия

Уверенно посмотрев в сторону особняка Мамы-плюшки, арх попытался встать на ноги. Сильно качаясь со стороны в сторону, он с трудом добрался до ограждения нужного ему дома.

Перебирая чуть ли не каждый кирпичик, находившийся на уровне рук, плененное тело передвигалось вдоль забора по направлению к калитке. Внезапно потеряв равновесие, арх, спотыкаясь, побежал вдоль стены. Наклоняясь все ниже и ниже к земле, он упал, но все-таки добрался до нужного ему места.

Поднявшись на ноги, плененное тело попыталось открыть калитку, но безрезультатно, она была закрыта изнутри, а сил преодолеть препятствие, конечно же, не было. Вселившаяся в чужое тело душа ведьмы не могла справиться с этим заданием, пьяница практически не поддавалось контролю, это был тупик.

Вырвавшись на свободу, Эльза оставила бесполезного арха в покое, он тут же обмяк и снова упал. Свернувшись клубком, он подложил руки под голову и захрапел. Именно в этот момент ведьме улыбнулась удача: внезапно на втором этаже особняка открылось одно из окошек, расположенных в детской спальне. Услышав звук распахнувшихся ставней, она незамедлительно направилась к появившейся возле окна детской фигурке.

Маленькая девочка не знала, что вместе с ночной свежестью она запускает в комнату нечто страшное. Развернувшись, Пэтта отправилась обратно спать, но, не успев сделать второй шаг, остановилась, услышав позади чей-то нежный шепот:

— Тишина-а-а-а.

Обернувшись, она ничего не увидела, но чувство страха завладело маленькой девочкой.

«Бежать, прятаться», — это была ее первая мысль.

Именно так она и сделала. Укрывшись одеяльцем, Пэтта чувствовала чье-то присутствие, по щекам покатились слезы.

Ощущая себя хозяйкой положения, ведьма неторопливо проникла в комнату и направилась к крепко спящей Пэтти.

Из-под одеяла показались глаза спрятавшейся Пэтты; вспомнив о своей сестренке, девочка все же осмелилась выглянуть наружу.

— А-а-а! — звонко крикнула она, увидев рядом с Пэтти призрачную тень.

Мгновение — и, поймав испуганный взгляд девочки, ведьма вселилась в очередную жертву, затмив ее душу своей. Громкий крик разбудил Пэтти.

— Пэтта, что с тобой? — спросила она, и тут же отправилась в сторону открытого окошка.

Закрывая створки, девочка продолжила в строгом тоне:

— Бабушка запретила нам открывать окна.

Разговор не складывался, вселившаяся в тело девочки душа Эльзы замерла, немножко растерявшись от такого оживления, которое, собственно, сама и вызвала.

Темнота скрывала тайну затуманенных глаз Пэтты, но за дверью уже слышались чьи-то шаги, кто-то очень быстро поднимался по лестнице.

«Пробраться тихо не удалось, надо что-то делать», — подумала ведьма.

Одновременно со скрипом открывающейся двери глаза Пэтты приобрели свой прежний вид, однако ее тело по-прежнему оставалось плененным.

Первым на пороге появился Алфей, в руках он держал массивный подсвечник с горящими в нем свечами, которые и осветили темную комнату. За ним показались и все остальные обитатели дома.

— Что случилось? — тут же спросил хранитель.

— Мне приснился страшный сон, — растерянно ответила Пэтта.

Пэтти решила пожаловаться и немедленно рассказать про открытое окно, но, посмотрев на свою сестру, она не смогла отвести взор от ее холодного взгляда. Попав под влияние гипноза, девочка заторможенно смогла произнести только первое слово:

— Она…

Дальше последовала небольшая пауза. Медленно моргнув глазами, ведьма дала ей свою установку.

— Она напугала меня, — продолжила Пэтти.

— Ложитесь спать, ничего страшного, это всего лишь сон, — успокаивала ее бабушка, желая разрядить обстановку.

Языки пламени, обжигающие внутренние стенки камина, освещали уютную комнату первого этажа, в которой собравшиеся полуночники продолжили свою прервавшуюся беседу. Через некоторое время к ним присоединилась Мама-плюшка.

— Спят? — шепотом спросил у нее Алфей.

— Уснули, — ответила она.

— На чем мы остановились? Так вот. Странные вещи у нас происходят, поэтому мы и защитили дом заклинаниями, — продолжила Мама-плюшка.

А в это время плененное тело девочки передвигалось по коридору. В отличие от предыдущей жертвы, Пэтта была полностью контролируема и находилась в абсолютной власти черной души, поэтому ведьма могла делать с ней все, что угодно. Плавно перемещаясь по воздуху, не создавая лишнего шума, Пэтта подобралась к двери, за которой шла беседа.

— Значит, проводника к древу жизни здесь нет? — уточнил хранитель.

— Нет. Говорят, тот, кто уходил его искать, либо возвращался без результата, либо не возвращался вообще.

— Ты же знаешь, сынок, единственным вернувшимся был твой отец, да и тот не мог толком рассказать, где оно находится. Царство ему небесное, не к ночи помянут.

По щеке Мамы-плюшки покатилась слеза, которую она тут же смахнула платочком.

Беседа подходила к своему завершению, время было позднее, да и собеседников оставалось все меньше и меньше. Сидящий в кресле-качалке Антон уже не поддерживал разговор; слушая остальных, он пытался бороться со сном.

— Ну ладно, пора отдыхать, — прошептала Мама-плюшка, накрывая юнгу одеялом.

— Перед дорогой зайдите в магазинчик Дэбилла Фотта, может, он что подскажет.

Этих слов Антон уже не слышал, он уснул.

Полученной информации ведьме было достаточно, теперь она знала, куда они направляются и что за хранитель их сопровождает.

Через некоторое время, когда все уже ушли, Антон проснулся от смеха ребенка. В помещении было темно, лишь остатки тлеющих углей в камине, излучая тепло, слегка освещали комнату. Кресло, в котором он сидел, вдруг закачалось само по себе, сзади опять послышался детский смех. Приподняв голову, юнга обернулся, но ничего не увидел.

— Хи, хи, хи, — послышалось снова.

Резко повернув голову в сторону, откуда доносился смех, он увидел перед собой Пэтту. Внезапно появившись, девочка испугала его, вызвав естественную реакцию. Откинувшийся назад Антон чуть не упал с кресла.

— Давай поиграем, — не своим, звонким голосом сказала она.

Пэтта подошла к камину. Взяв в руки несколько крупных угольков, она начала жонглировать. Изумлению Антона не было предела, тлеющие куски сгоревшей древесины в ловких руках маленького жонглера быстро разгорались, приобретая ярко-красный оттенок. Однако это никак не вредило самой девочке, раскаленные до предела, угольки не обжигали ее. Собрав их обратно в кучку, девочка протянула тлеющие угли в сторону юнги.

— На, попробуй.

Из любопытства Антон протянул руки. Высыпавшиеся в его ладони предметы огненной забавы не обжигали, а наоборот, приятно пощипывали, не причиняя никакого вреда. Пересыпая угольки из одной руки в другую, он с удивлением всматривался в свои ладошки.