Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.

- Так что передать Великому Магистру и Генеральному Капитулу Ордена, досточтимый господин Бут?

Это был еще один удар ниже пояса - называть княжеского наместника родовым прозвищем, совершенно не беря во внимание его должность. Так разговаривать могла только более высокая особа с нижестоящим по званию.

Писчий дьяк, стоявший всё это время недвижно, и боявшийся даже пошелохнуться, вздрогнул и быстро захлопал глазами. Но Кориат Довмонтович и бровью не повел на такое неслыханное оскорбление.

- Передайте Великому Магистру, что нам весьма лестно таковое предложение и мы его обязательно рассмотрим, сударь Конрад!

Настала очередь вздрогнуть барона - ибо ответ наместника еще больше умалял его консульское звание, нежели сделал он своими словами в отношении наместника. Покрывшись пятнами, барон прошипел, еле сдерживая гнев:

- Всенепременнейше, господин наместник.

И, быстро раскланявшись, удалился, еле сдерживая злость.

Выждав, когда затихнут шаги орденского посланца, Кориат Довмонтович яростно прорычал:

- Позвать сюда Собыря и Блоху - живо! Из-под земли достать!

И лишь после этого, дав волю клокотавшему в нем гневу, схватил первый попавшийся под руку кувшин и запустил им с маху в стену. Дьяк от неожиданности вздрогнул и еще пуще прежнего заморгал с перепугу.

- Какого лешего ты на меня уставился, Лугвоний? - раздраженно спросил Бут у писаря, по-прежнему сжимавшего послание: - Убери эту мерзость с глаз моих! Тьфу!

И он, стукнув кулаком об кулак, круто развернулся и вышел вон.

***

- Вот объясни мне, милейший, - вкрадчивым голосом говорил Кориат Довмонтович перепуганному насмерть молодцу, навытяжку стоявшему перед ним, - каким образом этот пройдоха барон получил письмо?

Молодец из сыскной службы виновато хлопал глазами, но так и не смог ответить ничего вразумительного.

- Вот скажи-ка, - продолжал, еле сдерживаясь, Бут, - к нему что, приезжал кто в последнее время издалека? И если приезжал, то почему я об этом не знаю ни шиша? А, голубчик?

Молодец молчал, уставившись в потолок невидящим взглядом.

- Язык проглотил? - по-прежнему вкрадчиво произнес Кориат Довмонтович. - Ну-ну, помолчи мне.

И, повернувшись к другому, помельче ростом, спросил:

- А ты что скажешь, Блоха?

И, не дождавшись ответа, вдруг загремел на всю горницу - да так, что задрожали слюдяные стекла в оконце:

- Я вас, распротак вашу так, в землю вгоню! Жрать ее у меня будете, дармоеды хреновы! Я шкуру с вас обоих спущу, до самых костей, растуды вашу медь!

Молодцы из сыскной службы стояли навытяжку, уставившись отсутствующим взглядом куда-то далеко вперед, и только слегка вздрагивали, когда наместник кричал угрозы им в лицо, попеременно поворачиваясь к каждому из них.

Выпустив кипевший в нем гнев, Кориат Довмонтович напоследок хлопнул рукой об стол и, люто поведя разъяренным глазом, наконец сел, тяжело дыша. Молодцы стояли, будто вкопанные - не шевелясь.

Покрутив пару минут свой длинный желтый ус, наместник крякнул и сказал:

- Ну, ладно, будет. Рассказывайте, чего там у вас.

Молодцы испуганно и виновато заморгали.

- Да мы, ваше высокородие, глаз с него не спускали, с аспида этого жирного! - сказал тот, что повыше, по имени Собырь.

Наместник хмыкнул.

- Да? Ну а письмо ему с печатью Великого Магистра кто доставил? - спросил он.

Собырь только развел руками.

Наместник встал и, заложив руки за кушак, стал нервно прохаживаться туда-сюда.

- Это что ж получается, а? - рассуждал он вслух. - Никто к барону в последнее время не прибывал - а письмо с гербовой печатью он мне передал. Здесь одно из двух выходит - или грамоту эту ему раньше доставили, или же... Или же вы, орлы мои, проморгали-таки лазутчика консула - вот что!

И Бут, став перед Собырем и Блохой, вопросительно глянул на них. Те мгновенно вытянулись вновь.

- Да будет вам, - махнул на них рукой наместник. - Давайте вот лучше кумекать вместе, что да как.

Молодцы из тайной службы заулыбались и повеселели - гроза, слава богам, миновала. Бут только покосился на них и сказал:

- Эх, рожи ваши окаянные... Шельмы вы оба, вот кто! Выпороть бы вас - да кто ж за этим мерзавцем приглядывать-то будет? Ладно, давайте, раскидывайте мозгами.

И, сев на приземистую скамью, закинул ногу на ногу и приготовился слушать.

Собырь, покосившись на высоко загнутый носок сапога наместника, прокашлялся и начал:

- Я вот что думаю, ваше высокородие. Вряд ли барону письмо это из Ордена раньше доставили. Это что ж выходит - будто оно лежало у него и ждало своего часа? А ежели б с Руяном все не так вышло? Чушь какая-то получается, вот что. Так что быть такого не могло - это раз.

Бут с интересом посмотрел на него:

- Ну-ну, давай дальше.

Собырь немного осмелел и продолжил:

- Можно, ваше высокородие, допустить и такую шальную мысль, что письмо сие написано бароном самим - уже тут, в Земьгороде...

- Что-о-о? - изумленно вскинул брови наместник, даже привстав.

Собырь заторопился:

- Я, конечно, не того, но все же...

И, набрав полную грудь воздуха, выпалил:

- Я, ваша высокородь, думаю, что у консула здесь имеются пустые листы писем от Ордена, заверенные гербовой печатью Великого Магистра и Генерального Капитула ихнего! И барон сам вписывает туда в особых случаях необходимый текст.

Бут вскочил:

- Ты из ума выжил, что ли, Собырь? Несешь чушь несусветную! Ты еще предположи, что у барона есть копия самой печати Магистра - а чего уж там скромничать, а? Только думается мне, что не сносил бы он уже давно головы своей - за эдакое самоуправство!

И наместник снова забегал туда-сюда по горнице.

Немного успокоившись, поравнялся с Собырем и сказал:

- Ладно. Валяй дальше. Только есть вот еще и третье объяснение, соколики вы мои. Знаете его?

И в упор посмотрел на сыскарей.

Те взгляд его выдержали, и Собырь ответил:

- Мы, ваше высокородие, еще не закончили. Только третье объяснение вам, боюсь, не понравится еще больше.

- Да? - выдохнул наместник и, снова усевшись на лавку, показал жестом: - Излагай.

Собырь пихнул локтем своего соседа и сказал:

- Вот Блоха, ваше высокородие, пусть лучше расскажет.

Кориат Довмонтович согласно кивнул.

- Третье объяснение, ваша высокородь, - начал тот, что пониже ростом, - вам не очень придется по душе. Потому что мы действительно упустили лазутчика, если его так можно назвать - и это три!

Наместник захлопал глазами, от удивления открыв рот. А затем вдруг громко расхохотался.

- Сами упустили - и мне еще не понравится?! Да чтоб вас разорвало, шельмецы этакие! Упустили-таки, да? Проворонили?

И Бут, чувствуя, что в нем снова начинает закипать гнев, воззрился на них. Но Собырь и бровью не повел и закончил вместо Блохи: