Роман Мискин - Амулет Святовита. Вторая часть

И снова взмахнул дубиной.

- А ежели эти вздумают вернуться? - и тщедушный мужичок указал глазами в сторону ратников. - Это тебе не с тремя коротышками в лесу с глазу на глаз беседовать. Да и этот, четвертый, что с ними - подозрительный какой-то. Не нравится он мне шибко, вот что я скажу.

- А с чего это он тебе нравиться должен? - осклабился детина. - Голову с плеч - и все дела!

- Э, нет! Ты ж меня знаешь - моё чутье еще никогда не подводило, - шмыгнул носом мужичок и снова стал чесать себе бок.

Детина покосился на него и проворчал:

- Ну, ты голова - делай, как знаешь. Только не тяни долго - а то уже тоска смертная сидеть по лесам без дела-то!

Мужичок посмотрел на него колючими глазками и, немного подумав, сказал:

- Давай-ка поступим вот как. Ты вали, да побыстрей, коротким путем в корчму к старому мельнику - всё едино они его не минуют и остановятся у него на ночлег. Да и осмотрись там - ежели чего, и нашего брата туда на дело скликаешь. А я вот покамест за отрядом этим пригляжу - а то как бы заместо волколаков они нас самих на копья не насадили бы.

И, еще раз ожесточенно почесавшись, как-то вприпрыжку, низко наклонившись к самой земле и чуть ли не загребая пыль своими скрюченными руками, прытко побежал за скрывшимся отрядом ратников.

Детина туповато посмотрел ему вслед и, крякнув, снова скрылся в зарослях.

--------------------------

ГЛАВА 10

СТАРЫЙ МЕЛЬНИК

Солнце клонилось к закату, когда трое земников подъехали к высокому частоколу, за которым угадывался постоялый двор. Облезлая вывеска гласила: "Корчма "Старый мельник".

Вместе с барздукам к тыну подъехало еще несколько телег с неманскими мужиками, которые за пол-дня, проведенных вместе с земниками на большаке, уже малость попривыкли к ним и не обращали на них никакого внимания.

Мартин, не слезая со своего пони, подъехал вплотную к кованым воротам и, взявшись за массивное кольцо, трижды громко стукнул.

Со скрипом отворилась вырезанная в частоколе створка смотрового оконца и сиплый голос спросил:

- Кто будете, судари любезные?

И гулко закашлялся.

- Барздуки мы из Земиголья, едем по торговым делам, - сказал Мартин.

Из оконца высунулся красный шишковатый нос и, покрутившись туда-сюда, просипел:

- Что вы - барздуки, в этом нет никакого сомнения, это я вижу. А вот по торговым ли делам - вот это вопрос...

И гнусаво засмеялся.

- Ты бы, дражайший, поменьше бы разговаривал - а лучше бы открыл свои ворота, да и впустил бы путников на ночлег, - начинал сердиться Мартин.

- А ежели не пущу, тогда что? - снова высунулся нос. - Ночевать в лесу будете?

И снова мерзко захихикал.

Мартин стал закипать от гнева, но подъехавший к самым воротам Лиго тронул его за локоть, успокаивая.

- Нет, разлюбезный, в лесу ночевать мы не будем, - сказал Лиго и, достав из-за пояса монету, внушительно покрутил ее перед красным носом привратника.

Тот высунулся чуть не наполовину сквозь свое узкое оконце и жадно вперился взглядом в серебряник.

- Я, между прочим, сюда на то и поставлен хозяином, чтоб отшивать непотребных гостей! - снова загундел привратник. - Время сами знаете какое! Потому мне и удостовериться надо, что вы - лица порядочные...

- Ну а теперь удостоверился? - нетерпеливо спросил Мартин. - Давай не тяни время - отворяй ворота!

- Вам-то я отворю, а эти-то кто будут? - и нос кивнул на угрюмых мужичков, молча сгрудившихся у своих телег. - Небось, не ваши?

- А тебе какое дело, если плачу за всех? - спросил Лиго. - В пути мы с ними познакомились - простой народ, хлопот вам не доставят.

Привратник пожал плечами, мол, хозяин барин, и нырнул в свое оконце. А через мгновение заскрипели несмазанные засовы на воротах и те тяжело и грузно открылись, впуская на подворье вереницу возов с неманскими мужиками и троих барздуков.

А когда за последней телегой закрылась створка, привратник дернул за рукав одного из подорожных мужичков и тихо спросил:

- Ишь ты, важные птицы эти барздуки, как я погляжу! А ты давно ли их знаешь?

Мужик пожал плечами и буркнул:

- Да прибились к нашей веренице опосля за полдень - прям из лесу выехали. Токмо их тогда четыре было - но тот, четвертый, вскорости и ускакал вперед. Тоже, судя по одёже, не из простых будет он.

- Ишь ты, вот оно как... - тихонько присвистнул привратник с красным носом.

- Да ты, дядя, не сумлевайся - чудь эта лесная, сразу видно, самая что ни на есть порядочная будет. И деньжата, как ты сам убедился, у нее водятся - так что расплатятся они за всё тут сполна. Внакладе твой хозяин не останется - это я точно тебе говорю!

- А что ж так, порядочная - а из лесу прямёхонько к вам и выехала? Порядочные люди по лесам не шляются ведь...

- А это не нашего с тобой ума дело, - отрезал мужичок. - Мало ли за какой надобностью они в лесу были. А что к нам прибились, в том ничего необычного нет - сам ведь знаешь, какие дела вокруг творятся. Сейчас, дядя, без подорожного каравана никак нельзя.

И, выдернув рукав, пошел вслед за своей скрипучей телегой.

- Хм, четвертый, говоришь, был... - почесал в затылке привратник и, шмыгнув носом, стал запирать засовы на воротах, говоря сам себе: - А ведь ежели он вперед ускакал, то и здесь он быть должен раньше этих трёх. А раньше-то ведь и никого тут такого не проезжало, сходного по описанию. Странное дело, однако - надо бы побыстрей доложить хозяину, как бы чего не вышло.

И, осмотрев через оконце дорогу, не едет ли кто еще, захлопнул смотровую створку и трусцой шмыгнул в хозяйский дом.

Мартин тем временем, привязывая своего пони у крыльца корчмы, тихонько сказал Лиго:

- Смотри, привратник побежал докладываться хозяину - и думаю, как раз про нас.

- Ну и ляд с ним, - пожал плечами Лиго. - У него работа такая - смотреть да докладывать. А меня сейчас совсем другое волнует...

- Да уж, работёнка у этого красноносого - не обзавидуешься, - хохотнул дружинник и подмигнул Пеколсу.

И, снова повернувшись к Лиго, спросил:

- А волнует тебя-то что?

- Когда вернется Мамай - вот что, - сказал Лиго и совсем тихо добавил: - И вернется ли он вообще?

И пошел в дверь.

Пеколс и Мартин только недоуменно переглянулись - и последовали за ним.

***

Корчма встретила земников шумом и гамом, дымом трубочного зелья и пережаренной стряпни, звоном стеклянных бутылей и оловянных тарелок. Никто и не глянул, что вошли барздуки - ибо кому какое было дело до всяких подорожних, что останавливаются на одну только ночь в этих краях, да и едут себе дальше по своим неведомым делам. Это одиноким бродягам да скитальцам были интересны такие же, как они сами колоброды - чтобы вместе скоротать вечерок, подымить трубочкой, посасывая винцо, да обменяться парой-тройкой сплетен, прибившихся ветром в эти места. И то эти одиночки-шатуны время от времени зыркали друг на друга мельком, осторожничали в словах, дабы не ляпнуть про себя чего лишнего. Ибо кто знает, что за человек сидит перед тобой? И не встретит ли он тебя завтра в укромном местечке с кистенем, позарившись на твой нехитрый скарб? А потому такие вот бродяги и вовсе не любопытствовали, когда в корчму заходила небольшая компания - мало ли что у нее на уме? - и старались обходить ее подальше, что было в общем-то на руку нашим земникам.