Светлана Багдерина - Люди и монстры

Найз вздрогнул: вот он, момент! — и будто не понимая, о чем вопрос, воззрился на графа чистым серым взглядом:

— Они были в стойле Гри. И я не думаю, что они туда пробирались. Мне кажется, они туда просто пришли. Гри по дороге искусали твари, и Белка лечила его. А Барбат с самой Рэйтады не давал ей прохода, а она на него не обращала внимания. И сейчас он мог сказать, что Гри стало плохо, и заманить ее в конюшню. А что такое… репа… тация… я не знаю. Но если вы имеете в виду, блюдет ли она себя, то по-другому быть не может, ведь Эмирабель Ронди — внучка покойного главы гильдии алхимиков Рэйтады домна Горату Ронди.

Мальчик договорил и замер в ожидании реакции на свои слова. Ну теперь-то граф просто обязан им поверить: внучка такого человека, как глава столичной гильдии, особенно если это гильдия придворных алхимиков, выше всяких подозрений!

— Внучка главы гильдии?! — взгляд са Флуэра метнулся на растрепанные волосы девочки, ощетинившиеся сеном и соломинами, на грязное дорожное платье простого кроя, на лицо, изукрашенное ссадинами и синяками…

— Да, — сухо подтвердила она.

— Это правда? Караванщик, тебя сейчас спрашиваю!

— Истинная правда, правдивей некуда! — горячо закивал мастер Виклеан. — Присоединилась к нам в Рэйтаде со слугой, багажом и пони! Заплатила за проезд чистым серебром!

— Так значит, Белка — это сокращенно от Эмирабель? — всё еще не в состоянии совместить услышанное и увиденное, повторил граф Мугур.

— Для друзей, — процедила сквозь зубы девочка с таким видом, будто к ней в приятели набивался пятнистый монстр.

Взор са Флуэра снова перебежал на Виклеана:

— Подтверждаешь ли ты, что возчик Брабат… Барат… Бабарат… по дороге оказывал нежелательные знаки внимания этой достойной девушке?

— Подтверждаю, — убежденно кивнул торговец. — Исподтишка только этим и занимался. Я делал ему предупреждение, и он, вроде, даже понял… Но, видать, не до конца.

— Есть ли у вас что добавить к рассказу мальчика о событиях в конюшне, доамна Эмирабель?

Белка помолчала немного и медленно повела головой:

— Нет. Он всё верно описал.

— Ну что ж… — са Флуэр повернулся, потирая руки, прошелся по кабинету и снова остановился перед путниками, замершими в ожидании вердикта. — Кажется, мое расследование завершено. В смерти возчика… как там его… я не нашел человеческого умысла, а один лишь промысел Радетеля, покаравшего его за недостойное поведение. Все могут идти отдыхать по своим комнатам. Доамна Эмирабель, я пришлю вам служанок с горячей водой, полотенцами и щётками. Девушке вашего положения не пристало выглядеть как… как… — граф поискал подходящий эпитет, но, не найдя, договорил: — …как вы сейчас выглядите.

— Благодарю, ваше сиятельство, — девочка склонила голову то ли серьезно, то ли с иронией, — но у нас нет комнат. Мы спим в общем зале на полу. А после ночи на охапке соломы я вряд ли буду выглядеть лучше.

— Ерунда, — отмахнулся са Флуэр и оглянулся на гвардейцев. — Дрепта, Станга. Проводите гостей в комнаты. Третий этаж, окна на передний двор.

— Всех в одну? — уточнил Станга.

— Всех в три, — раздраженно фыркнул граф.

— Но на третьем этаже для гостей готовы только две, — напомнил Дрепта.

— Тогда отведи доамну Эмирабель со слугой на второй, в двойную.

— Будет исполнено, ваше сиятельство, — волки резко кивнули, роняя подбородки на грудь, и шагнули к двери. — За нами следуйте, пожалуйста.

«А этот граф, оказывается, не такой уж плохой человек», — думал мальчик на бегу к конюшне: узел с грязной одеждой так и остался в стойле Армасара. — «Если забыть про клетки… и про жадность… и про убитую жену… Интересно, получится у кого-нибудь забыть столько всего сразу?»

Грохот чего-то большого, пустого и падающего выдернул Найза из теплого сна и подбросил на кровати.

— Где?.. что?.. — пробормотал он, с усилием разлепляя глаза и пытаясь рассмотреть в густом холодном мраке, что случилось. Но в комнате было всё спокойно и неподвижно, и даже монотонное журчание сверчковой песни не прервалось ни на миг.

— Во дворе что-то уронили. Бочки, похоже, — донесся голос Фалько, и тут же его фигура серой тенью скользнула к окну.

Не удержавшись, мальчик тоже вскочил с постели, подбежал к окошку и выглянул, ежась от холода.

Свет близкого утра уже разбавлял ночную тьму, вырисовывая всеми оттенками темно-серого формы и силуэты под окном.

От переднего двора, заставленного фургонами, оставался свободным лишь проезд от дома до ворот да небольшой пятачок, на котором едва могли разминуться несколько всадников. На него-то какой-то умник вечером и додумался притащить с полтора десятка пустых бочек — валявшихся теперь повсюду. А между ними, лавируя и громко бранясь, пробирались двое всадников в одинаковых плащах с поднятыми капюшонами. Под ногами их коней суетились слуги, неуклюже раскатывая бочки по углам. Еще двое с поднятыми от ночной прохлады капюшонами ждали у полуоткрытых ворот, и факелы в руках стражников отбрасывали на них рваные оранжевые отблески. Вдруг один из уезжавших откинул капюшон, оглянулся на дом и помахал кому-то рукой.

Найз недоуменно нахмурился: кому бы это?.. — и охнул.

Эмирабель!

Это же была она — с дядькой Лунгой! Их белые пони, их плащи, их кожаные с белыми узорами дорожные мешки, распределенные теперь между двумя всадниками, преодолевшими, наконец, препятствия из бочек и подъехавшими к воротам. Она уезжала! Но куда?! Зачем?! Внезапно! Не сказав ничего!..

Стражники воткнули факелы в кольца, уперлись ногами в землю, и потянули створки ворот на себя, открывая. Показалось ему или нет, но глаза девочки встретились с его глазами, она улыбнулась и замахала рукой с удвоенной энергией:

— До свидания! Записка! Спасибо! — достигли его слуха прощальные слова, и маленький отряд под стук копыт исчез за воротами.

— Белка! Это была Белка! — Найз обернулся на своего наставника, но того уже и след простыл. Грохот подкованных сапог по камню долетел из коридора и пропал на лестнице.

Не теряя ни секунды, Найз натянул штаны, рубаху, сапоги, подхватил меч и кинжал и выскочил в коридор. Куда теперь? Вверх, к кабинету графа? Вниз, в общий зал? В комнату мастера Виклеана? В конюшню?..

В это время с лестницы донеслись голоса, и мальчик помчался туда.

— …не хотела вас будить, сказала, что прошлую ночь вы не спали, и днем пришлось потрудиться, — говорил бесстрастный, чуть скучающий голос са Флуэра.

— Она крикнула «Записка!» — Найз выскочил на лестницу и закрутил головой.

Снизу поднимались двое. Один с лампой, второй с мечом в руке, вложенным в ножны — са Флуэр и гардекор.

— Записка у меня, — хмуро кивнул Фалько, и Найз заметил в его руке белый квадрат бумаги. — Если ваше сиятельство соблаговолит подержать лампу вот так…