Александр Никоноров - Раздать сценарий

Блестяще.

— Что? — сонно спросил Макс.

Кажется, я произнес это вслух.

— Да… Кто-то за нами наблюдал, — как уж тут скрыть беспокойство в голосе. — Кто-то в черном стоял у калитки и не то подслушивал, не то смотрел, чем мы занимаемся. Или что-то…

Макс резко сел.

— Э, вот еще! — протестующе замахал он руками. — Никаких «что-то в черном» мне не надо. Блин, не мог подождать до утра с такими новостями? Эгоист.

— Да успокойся ты! Человек это был, человек! Иначе я бы почувствовал, — успокоил его я, хоть это и ложь чистой воды. Нет, теоретически я могу обнаружить иную сущность, но только если буду делать это целенаправленно. Однако Библиотекарю об этом знать не обязательно.

— А может, тебе показалось? Игра теней, например, или блики после тусклого света? — с надеждой спросил он.

— Нет, — отрезал я.

— Ну хорошо, — расслабившись, пробормотал он. — Пускай наблюдает, лишь бы спать не мешал. Ла. Ло.

И лег обратно, укутавшись в шерстяное одеяло. Я решил последовать его примеру и прошел к своей кровати, стоящей позади Максовой вдоль стены. Поначалу я хотел было лечь спиной к окну, но передумал. Мало ли…

В ночи слышались жучки, ползущие по стенам, завывания ветра и булькающие звуки падающих в глубокие лужи капель. К барабанящему дождю я привык и не замечал его, как привыкаешь к любому монотонному и однообразному звуку. Находясь на самом пороге сна, я расслышал Максово:

— А то это что-то черное красным станет…

На самой краю, на тончайшей грани обоняния я учуял этот запах и не смог сдержаться. Сигареты. Кто-то курил. И если применить дедукцию, собрав воедино факты о том, что в вагоне никто не курит и логичнее это делать где-то извне, мы, господин Ватсон, можем прийти к выводу: здесь есть тамбур. И курят там. Ах, я так соскучился по этому глаголу, что готов повторять его снова и снова.

Я тихонько встал — сейчас нотации мага мне нужны меньше всего — и прошаркал мимо троицы, мимо кабинки проводника, прямиком к металлической двери. И да! За ней я нашел самый натуральный тамбур, мало чем отличающийся от виданных мной доселе.

— Ну все, заказываем по элю, к ним соленых шилигов и ждем тебя, паровоз!

Я покинул проем, чтобы троица простовато одетых дачников — ну не могу я охарактеризовать их по-другому — прошла мимо. В тамбуре остался один куряга и я.

— Сигареты не будет?

Невысокий мужчина лет сорока посмотрел на меня, ничего не понимая.

— Я говорю, покурить не найдется?

С недовольным видом потревоженного кота мужчина засунул руку в карман штанов и достал портсигар. Одну из пяти папирос он вытащил и передал мне.

— Спасибо. А огоньку?

Еще более взбешенно он сунул руку в карман, затем протянул два шарика. Я принял их и в свою очередь растерянно посмотрел на мужика.

— Чего смотришь-то? — неприветливо спросил он.

— Что за шарики?

— Ты шутить вздумал что ли?

Как можно сдерживаться с такими людьми?

— Я похож на клоуна?

— Дай сюда! — он выхватил шарики и ловко стукнул друг о друга, справившись одной рукой. Наружу вырвался огонек, затанцевавший на его пальцах. — На.

Я прикурил о протянутую руку. Едва успел, потому что огонек быстро погас.

— Благодарю. С дачи едешь?

— Не, с огородами закончил наконец-то. Теперь только к концу оплакивания ворочусь. С Божьей помощью управился.

Вкуснее сигареты я не встречал. Она больше похожа на простую самокрутку, но табака вкуснее и забористее еще не было на моей памяти. Голова закружилась, а ноги с непривычки чуть не подкосились.

— А что, бог спускался с небес и помогал тебе мотыжить?

— Попридержи язык, щенок!

— Нет, ну серьезно. Чем он тебе помог-то? Разве не ты рано вставал, шел на грядки, выдергивал сорняки и окучивал картошку?

Мужик последней затяжкой укоротил сигарету почти до пальцев. Затушив о стенку специальной металлической коробочки, он поднял на меня взгляд. Струя дыма медленно вырвалась из его носа, он подошел ближе ко мне.

— Не знаю, малец, откуда у тебя шрам, но подозреваю, что из-за лишней болтовни. И что-то подсказывает мне, что сейчас ты получишь еще один, — рука полезла во внутренний карман куртки, — за компанию!

Вы все еще считаете, что можно оставаться спокойным? А я вот нет. Можно смело вести себя так, как просит душа, и не бояться выставить себя в собственных глазах тупоголовым кулачником — я и так продержался рекордное время.

— Ты озверел что ли?

— Пасть закрой, изувер!

Он вытащил недлинный нож, лезвие длиной сантиметров в десять.

Нет, этого я не потерплю. Хватило в моей жизни ножей с лихвой. И даже больше. Эпизоды с ними имели громкий и переломный финал, подводящий черту. С ножами у меня связаны не самые приятные впечатления, а когда вам бередят душу больным, контролировать себя невозможно — за дело берется животная память прошлого…

Я щелчком пальцев стрельнул окурком в лицо мужика. Тот замешкался, а я рывком оказался рядом и вломил сначала по ладони, затем коленом в живот.

— Чокнутым людям чокнутые последствия, сука.

По ту сторону двери раздался громкий звук и тихое бормотание. Лязгнула дверь, щелкнул замок, и в тамбур протиснулся проводник. Окинув взглядом тамбур, он поджал губы и ледяным тоном поинтересовался:

— Что здесь происходит?

Я все еще стоял и держал дачника за плечи, а тот, согбенный, тяжко дышал.

— Да вот, мужчине худо стало. Может, дымом надышался или вон, от оружия поплохело…

Я уверенным кивком указал на валяющийся нож. Брать я его не стал — хватало своих кастетов. И прятать его некуда, разве что как-то примостить к поясу.

— Чье оружие?

— Понятия не имею, — без запинки отозвался я.

Проводник сощурился и недоверчиво покачал головой, совсем не скрывая степень доверия по отношению ко мне.

— Это ваше, бел? — спросил он начавшего приходить в себя мужика.

Тот посмотрел на меня, на нож, на проводника… Откашлялся, посмотрел еще раз, глаза забегали. Давай же, попробуй. Тогда я тебя точно пришибу. Как бы невзначай я подбоченился, показывая, что мои кастеты преспокойно висят себе зачехленными и никого не трогают.

— Не мое. Его… Не его.

— А чье же? — тон проводника стал еще строже.

— Мы пришли, он валялся, — сверкая чистыми глазами ответил я.

Но вопрошавшему я доверия все еще не внушил, хотя и поводов-то нет, посему он, ни на йоту не смущаясь, решил уточниться у второго свидетеля.

— Вы подтверждаете слова?.. — легкий кивок в мою сторону.

— Да.

Не сказав ни слова, только процокав, проводник с кряхтением наклонился и поднял нож. Держа его двумя пальцами, он удалился к себе.

— Никогда не смей замахиваться на меня ножом. И скажи спасибо проводнику, кретин, что он спас твою задницу, иначе бы я выбил из тебя всю твою поганую душонку.