Александр Анфилатов - Зеркало мира (СИ)

Леон подгонял Волка ударами рожна в левой руке по крупу, в правой высоко над головой воздел копьё, чтобы как только конь со всадником будут в зоне досягаемости поразить врага.

Кроме тяжёлого рыцарского доспеха Ярослав прикрывал себя и Казбека большим щитом, по размеру сравнимый с павезой и по мысли предназначенный не столько прикрыть от копья Леона, сколько от бивней Волка. Сарису он держал не так, как держит её всадник, то есть как пику — кистью, а по рыцарски, зажав подмышкой. Он устремил острие сарисы на левую сторону от шеи коня, рядом со щитом и целил в грудь бегущему на встречу хумме.

Пробежать семьдесят метров разделяющих противников составило секунды и хумма даже не заметил тонкого острия направленного в его могучую грудь. Зверь стремился ударить коня и просто не замечал каких–то там палочек. В отличии от Волка, Леон ясно понимал опасность, но сделать ничего не мог. Он не знал как следует поступить в этом случае, копьё его намного короче и не мог достать врага раньше, чем тот поразит хумма. Оставалось уповать — враг промажет или рана не окажется серьёзной.

Последнее Ярославом чётко сознавалось, и он строго вёл острие в грудь хумме, наклонив сарису ниже к земле, точно на уровне сердца зверя. Он был даже готов выдержать последующий удар бивней в бок Казбеку, если прицел останется верен. Так всё и произошло.

Тонкая игла сарисы прошила тело Волка, а Казбек не успел увернуться от бивней опытного в боях зверя. Удар оказался настолько силён, что мог бы свалить с ног любого коня, но учения не прошли даром, в последнее мгновение Казбек успел увернуться и удар пришёлся не в бок и ноги всадника, а в защищённый броней круп. От удара Казбека сшибло в сторону, он потерял равновесие и почти рухнул на землю, но в какой–то момент выровнял падение и одним тяжёлым надрывным прыжком ушёл в сторону от падающего без чувств Волка, пронзённого сарисой в самое сердце. Как на учениях Казбек широким галопом бросился прочь и обратил внимание на поверженного врага только, когда его заставил остановиться Ярослав.

Волк лежал без движения посреди ристалища, уткнув морду в землю и оставив на ней след мощных бивней. Так в мгновение погиб могучий и сильный хумма. Народ, заполняющий поле вокруг площадки, будто оцепенел, никто не мог поверить увиденному, как всадник расправился с хумма с такой беззаботной скоростью. Схватки хумм не длинны, не более двух–трёх минут, но это выходило за любые рамки. Даже Тимоном Ахав вскочил на ноги и на секунду остолбенел, вглядываясь в тело поверженного животного. Всадник барахтался, делая попытки покинуть прижавшее его седло.

Леон быстро справился с неожиданной трагедией, выбрался из под крестовины луки седла и с обнажённым мечом ожидал развязки поединка. Он ясно сознавал — шансы ещё не потеряны, тело Волка послужит защитой–преградой, и всадник не сможет так просто растоптать его. Леон подобрал оставленное в момент падения копьё и теперь готов биться пешим. У него просто не было другого выбора, как с помощью копья остановить врага.

Ярослав потерял сарису сразу в момент удара. Теперь в его руках оставался обломок метра два длиной, и он мог воспользоваться им, благо, что подток [19] Подток — железный наконечник — для "втыкания" в землю. остёр не хуже наконечника. Он приметил желание Леона продолжить бой пешим и, прикрываясь телом Волка не дать себя атаковать сходу. Действительно, хумма достаточно массивен и, если они с Казбеком попытаются перемахнуть через него, то будут уязвимы для копья Леона. Кружить тоже можно долго, но главное за боем наблюдает толпа, и её сочувствие сразу обратится к Леону, чего Ярослав допускать не хотел. Оставалось принять пеший бой.

Ярослав покинул седло, отбросив в сторону обломок сарисы, щит и вынув бранк [20] Бранк — ранняя форма двуручного меча, более тяжёлая и как следствие прочная. В основном предназначался для пешего боя. Этот меч, слишком длинный, чтобы носить его на боку, возили подвешенным к луке седла. — наступал без тени колебаний решительным шагом.

Если сравнивать личную защиту поединщиков, то можно заметить — всадники хумм имеют доспех по прочности не уступающий броне Ярослава. Прочный, остроконечный шлем с чешуйчатой бармицей, оставлял не защищённым только лицо, а доспех, состоящий из плотной тканевой основы, с нашитыми стальными чешуйками, спускался до середины голени. Надёжная защита придавала Леону уверенности в силах и, не будучи пешим воином, возможность противостоять такому человеку как его враг. По местным традициям, считающимся амритом, то есть не человеком, а механическим устройством — машиной или големом. Вступая в пеший бой и не прося пощады, Леон смело рассчитывал на свои силы и, если не победить, то дорого отдать жизнь.

Первый выпад произвёл Леон, копьём в бедро противника, целя между пластин. Ярослав не стал уворачиваться или отбивать, острие, скользнув по броне остановилось и он немедленно перехватил его рукой, молниеносно перерубив древко пополам.

Леон со злостью отбросил бесполезный обрубок, выхватил меч и немедленно атаковал. Последовал град ударов, которые Ярослав отбивал бранком, взяв его как жердь, левой рукой за лезвие. В какой–то момент могло показаться, что инициатива схватки перешла к Леону, его враг только защищался и даже отступил, сделав в ответ неуклюжий выпад остриём меча, но Леон легко отскочил. Неожиданно бранк описал кривую дугу вправо, его лезвие незаметной молнией сверкнуло где–то у самой земли. Леон делал очередной секущий удар справа сверху в третью четверть, способный перейти и в во вторую и в правый, как неожиданно споткнулся, и с каким–то стоном удивления полетел на землю.

Ярослав уклонился назад и влево, давая место и падающему человеку и свистящему удару. Спата даже не коснулась брони, Леон рухнул на жухлую траву, с тупым надсадным воем, его стопа в дорогой изящной сандалии, валялась в стороне, а из перерубленных артерий обрубка ноги тугой струёй хлестала кровь.

Ярослав не посмел добить и так уже покалеченного врага, которому оставалось жить несколько минут, если не будет остановлена кровь. Он сделал три шага в сторону замерших зрителей. Открыл забрало шлема и требовательно выкрикнул:.

— Помогите ему! Иначе он сейчас умрёт!

Наиболее быстрая реакция последовала со стороны подручных Леона. К нему подскочили друзья и быстро наложили на обрубок ремень. После чего раненый потерял сознание.

Ярослав в эти минуты не знал, что делать, адреналин всё ещё клокотал в груди. Он, положив бранк на плечо, прошёл в сторону трибун и недоуменно взирающего на происходящее Ахава.

— Прошу прощения, Махесте, — хрипло выдавил Ярослав, — но мне не удалось избежать увечий.