Роман Покровский - Хранитель Девяти Солнц

Они были нужны ему для одного важного дела, и поэтому они были намного важнее, чем приветливые слова всякого рода лордам.

Прошло несколько часов. Сегодня последний день весны. Природа официально провожает это время, пропуская вперёд долгожданное лето.

Солон шёл на важную встречу. И был уверен, что Арриен ждал его там. И не один. Именно поэтому принц пошёл туда не один. Он не хотел повторять своих прошлых ошибок, не хотел ломать заново свой нос.

Два бравых солдата неотступно шли за ним, словно две тени. Колокол на здании Храма Длани пробивал шестнадцать раз — это значило. Что сейчас ровно четыре часа, а это время условной встречи принца и Арриена.

Он стоял в том же переулке, в котором находился и вчера, и ждал. И дождался лишь спусят три-четыре минуты. В руках Солон держал тяжёлый мешочек, плотно набитый чем-то и завязанный под корень. Но из него не было слышно звука золотых монет, хотя этого Арриен заметить и не мог.

— Признаться, я не ожидал, — произнёс Арриен, увидев охранников принца.

Сам молодой барон был тоже в компании двоих наёмников в кожаных илетках. Те же крупные парни, что были здесь в прошлый раз и избивали Солона.

— Предыдущий опыт ничему тебя не научил? — спросил Арриен.

— Научил, — гордо произнёс Солон. — Именно поэтому я решил уравнять наши силы.

— Действуй честно! — крикнул Арриен. — Ты принёс две тысячи флоринов?

— Принёс, — произнёс Солон, оглядывая «друзей» Арриена.

В размере они превышали людей Солона, но вот в вооружении заметно уступали. На плечах их висели огромные дубинки, а на поясах по кинжалу. Да и доспеха на них не было. Другое дело — ребята Солона — прямые двуручные мечи, легкий доспех…

— Ты знаешь, что этим актом ты не улучшил своё положение, — сказал Арриен. Он явно был недоволен тем, что принц сегодня явился не один, как обычно.

Арриен, похоже, сильно любил синий цвет в одежде и очень заботился о своём внешнем виде. Он снова был в синем наряде, но опять уже в другом. Даже сам принц не менял одежду каждый день!

— Этим долгом я рассчитаюсь с тобой и забуду тебя. А ты меня.

— Только ты не вспомнил о контрабандистах с восточного района города! — крикнул он Солону. — Им же ты тоже должен.

— Разберусь! — ответил ему Солон, хотя явно не понимал, о ком говорил Арриен. И новость о контрабандистах ему не нравилась.

— Деньги!

Солон мгновенно кинул ему свой заветный мешочек. Арриен, глаза которого зажглись сразу же, поймал его и злобно улыбнулся. Но, распечатывая его, он столкнулся с некоторыми трудностями.

Вместо золота там были обычные камни, которые Солон напихал туда ещё с утра. Арриен кинул с силой мешочек о землю, и в ярости крикнул своим охранникам:

— Лишите головы этого обманщика!

Они мгновенно набросились на него, но Солона грудьми закрыли его стражники. Сам же принц вытащил волшебную палочку, и, взамхнув ей, соорудил невидимй щит вокруг себя — одно из немногих заклинаний, что он знал почти в совершенстве. Он не спасал от магии, но от мечей помогал вполне.

— Не проливать крови! — крикнул своим солдатам Солон.

В то же время из-за угла появились ещё шестеро королевских солдат и окружили здоровя-ков Арриена со всех сторон. Шокированый Арриен стояло в стороне.

— Скрутить охранников! — приказал Солон. — И арестовать барона Арриена!

Холодновата она была с утра, эта вода, но Герреру это только нравилось. Почти наступило лето — как можно упустить возможность так прекрасно начать утро?

Проснулся он рано — едва взошло солнце, после чего развел костер и повесил над ним одного кролика. Он не смог избавиться от привычки добывать пищу самому, несмотря на то, что великодушный герр Анистон нагрузил ему огромный рюкзак с едой. Там и сыр, и кровяная колбаса, белый хлеб, овощи, солонина, да и ещё много чего. Вина разве что не было — но Геррер явно сейчас думал не об этом.

Пока жарился кролик, Геррер решил искупаться в находящемся рядом озерцом. Странно, что ночью, ложась спать, он не заметил его. Утро преподнесло весьма приятный сюрприз. Вода-то ведь ледяной показалась сначала — но чего ещё нужно такому, как Геррер?

Приятно запахло жареным мясом. Совсем скоро Геррер отведает его, хотя даже мясо порядком поднадоело ему. Порой Герреру казалось, что его призвание — это охотник, а не бродяга совсем, коим он и является. А может быть, тогда его жизнь сложилась бы лучше, чем сейчас? Всё может быть.

Пожалуй, пора вылезать — даже такой крепкий парень, как Геррер, мог простудиться в этой воде. Нелепо вышло бы, если ему не позволит спасти мир простуда…

Однако острый слух Геррер услышал стук копыт совсем невдалеке. Кто-то вышел на его след? Углуки? Слепые Охотники? Или же простой проезжий?

Геррер притих. Дым от костра явно уже выдал то, что кто-то находится здесь, скрываться смысла не было. Да ещё и одежда на берегу, и рюкзак с едой… И оружие находится у костра. Ох, нелегко придётся, если вдруг нападут.

Но это была не толпа воинов, углуков или Слепых Охотников, а всего лишь девушка. Девушка, о которой он ещё не успел забыть… И без которой он сравнительно неплохо провел последние часы.

— Ты ли это, Гельфида? — с легкой улыбкой на лице спросил Геррер.

— Нет, я проезжий призрак, — ответила она. Вроде бы и шутка это была, только вот никакого намека на веселье у Гельфиды на лице не было. Она была предельно серьёзна. И от того казалась ещё смешнее.

Неожиданно Геррер понял, что в воде он полностью голый, а вода настолько чиста, что даже прозрачна… Интересно, Гельфида что-нибудь видит?

— Зачем ты вернулась? — крикнул ей Геррер, всё ещё думая, как бы спрятаться и исправить это неловкое положение.

— По-моему я всё уже говорила. Тогда, в Обсерватории.

— Подойди поближе, я тебя плохо слышу! — крикнул Геррер и поманил рукой.

Что он делает? Он же ведь и сам хотел спрятаться от неё, а теперь подзывает ближе.

— Меня зовёт голый варвар. Замечательно, — проворчала Гельфида, но всё же спустилась с Воронки и подошла к берегу.

И зачем она нацепила сверху ещё и черный плащ с капюшоном? День же обещает стать жарким… Да ещё и высокие черные сапоги…

— Как ты оказалась здесь? — снова спросил Геррер. Теперь он уже вполне хорошо видел и слышал Гельфиду.

— Разве ты не знал, что никакие стены и ничьи запреты не смогут меня удержать?

— Разве что только догадывался…

— Мне показалось, что дед хотел сделать из меня принцессу в башне. Он даже запретил мне покидать пределы Обсерватории. Мне это показалось сущим зверством.

— По моему сущее зверство — это участвовать в том, в чём участвуем мы.

— Это свобода, а не зверство. Дед искренне был уверен в том, что у него получится меня удержать. Но я знаю Обсерваторию не хуже, чем он, и знаю почти все её потайные ходы.