Роман Покровский - Хранитель Девяти Солнц

Никто не заметил, как люди Хигеля вели активно сопротивляющегося Солона по темным коридорам замка — они будто нарочно пустовали.

Это были темницы Акры — в этом более не было никаких сомнений. Они находились глубоко, относительно глубоко основного фундамента замка Рейхеля. Сюда не проникал солнечный день — и Солон не мог понять, наступило утро или нет.

А ведь пробыл он здесь уже заметно долго, а спать не собирался, несмотря на то, что в сон чуть клонило. Но в таких местах Солон не спал, даже когда был настоящим Солоно Моррисоном, а не Принцем Энтоэном. Даже тогда у него было вполне себе мягкая и уютная постель. Не в сравнение с этими каменными стенами и полом.

Солон попытался не вдаваться в панику. Хотя самым неприятным был даже не тот факт, что Солона поймали, а то, что он лишился последней надежды выбраться — в лице волшебной палочки. Тогда, когда Солона скрутили, оно переломилась надвое, словно вишневый прутик, и уже больше не могла действовать.

Хороший волшебник должен уметь пользоваться магией и без помощи волшебной палочки — только вот был ли Солон хорошим волшебником? Явно такое определение не про него.

Попытавшись всмотреться в темные стены, Солон обнаружил, что многие узники занимались здесь подобием творчества — что-то карябали на стенах, что иногда складывалось в рисунки или какие-то изречение.

«Смерть — моя свобода» — была выгравировано какой-то клинописью прямо возле Солона.

«Я люблю тебе, Хелен» — эта надпись находилось недалеко от предыдущей, только вот накарябана была совершенно другим почерком.

Имя «Хелен» напомнило ему созвучную Милену, и в душе его сразу пробудилась тоска. Она будет винить его. Винить его в том, что не пришёл. Винить в том, что о вообще оказался в этой клетке. Она не поймет — а это значит, что Солон теряет её. Или потерял.

Чуть позже Солон заметил вдалеке огонек факела — сюда кто-то приближался. Это был один из стражников этой тюрьмы и людей Хигеля, но не тот, который вёл его, а другой.

— Ты ещё не спишь? — издевательски спросил он, на что Солон лишь злобно стиснул зубы.

— Не спится принц? — ещё раз спросил он, оскалив свои зубы.

— Я не буду спать с той мыслью, что ещё не прикончил тебя, — проговорил Солон и даже обрадовался тому, что получилось столь резко.

— Ты недомерок. Но твою судьбу решает милорд Хигель, поэтому я не смогу даже коснуться тебя. К сожалению.

— Хигель изменник. Вместе с тобой.

— Нее, малыш. Я никакой не изменник. Я всего лишь выполняю приказы своего сюзерена, и делаю это хорошо, поэтому не вижу здесь ничего зазорного.

— Ты говоришь с принцем. Принцем — сюзереном твоего сюзерена.

— А мне хоть с самим королем. Есть не желаете, ваше величество?

— Запихай свои подачки себе…

— Тише. Мы же не должны позволить вам умереть. Лорд Хигель сказал, что возможно, мы даже когда-нибудь отпустим вас. Когда вы осознаете…

— Я знаю одно. Скоро и твоя голова, и голова твоего лорда будут висеть на пиках у въезда в город.

— Большая честь, — улыбка стражника была довольно отвратительной, — оказаться с моим лордом даже после смерти. Кстати, в замке совсем скоро начнется турнир, а за ним и пир. Жаль, что без вас. Но думаю, что ты это переживёшь.

Если бы стражник находился ближе к нему, Солон плюнул бы ему в лицо, но, к сожалению, это было не так, поэтому приходилось ограничиваться лишь враждебными мыслями.

Стражник ушел, так и не сказав больше ни слова, чем только обрадовал Солона. Правда, он ещё вернется — и вряд ли что-то изменится к тому времени. Оставалось только сидеть и ждать. И чего ждать — непонятно.

Солон снова всмотрелся в стену. Первой попавшейся картинкой ему было что-то, напоминающее солнце — разве что только оно не светило.

Снизу там были накарябаны какие-то слова и изречения, но Солон не мог их разглядеть — мало того, что здесь было темно, так ещё и написаны они были настолько мелко, что кому-то могли понадобиться и очки, чтобы прочитать.

Солон недовольно протёр по изображению Солнца рукой, после чего случилось настоящее чудо — очертания солнца засветились желтым цветом, а под ним точно так же засветились и слова.

Солон испуганно вздохнул, и, оглянувшись по сторонам, принялся читать.

«Я жив. Сила солнца. Я открыл силу солнца — а это значит, что я не безнадежен. Если во мне есть толика всемогущества, я сокрушу эти стены живородящим солнечным светом.»

Солон ничего не понял, но снизу он нашел еще слова: «Я не всемогущ. Во мне мало силы света. Я не заберу это с собой в могилу. Знак Френга должен помочь».

— Знак Френга? — вслух удивился Солон.

Знак Френга, равно как и другие Знаки, был ярким примером колдовства без палочки. Только вот Солон явно не знал ни одного знака. И навряд ли узнает.

Но решение нашлось само собой. Возле солнца было нарисовано подобие рук, одна из которых была раскрыта широко, а другая перекрывала первую поперек.

Что это? Письмена были слишком красиво выгравированы, слишком неестественно для такого места.

Солон ринулся к концу клетки.

— Я согласен! — громко крикнул он, надеясь, что стражник услышит его.

— На что ты согласен, отродье? — послышался голос в ответ.

— Дай мне еды!

— Заставляешь меня ходить туда-сюда? Что ж, лишь ради лорда Хигеля.

Послышались приближающиеся шаги, после чего перед Солоном вырос образ стражника с миской, наполненной какой-то гадостью, лишь издалека напоминающей пищу.

Он приблизился слишком близко к камере и Солону, после чего принц сложил руки так, как было указано на рисунке.

Чутьё не подвело его — из рук вылетел ярчайший пучок света, наполнивший, казалось бы не только камеру, но и все подземелья. Стражник, даже не успев произнести ничего, рухнул на землю.

Солон мгновенно кинулся к нему. Интересно — жив или нет? Сразу определить не удалось, но времени на это не было. Как и не было времени подумать — откуда взялся этот убийственный свет.

Солон, протащив руку сквозь стальные прутья, принялся обшаривать карманы жертвы, после чего, найдя там связку ключей, начал подбирать нужный для того, чтобы отворить дверь.

Когда она наконец-то поддалась, Солон не стал терять времени и покинул это место. Надо попытаться выбраться отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Быть может, ещё получится найти Хигеля и изрядно удивить его своим появлением. А может и Милена… Нет, не время думать о ней!

Солон понимал, что находится очень глубоко. Настолько глубоко, что это превзошло бы все его ожидания. Здесь была не одна тюремная камера — но все они пустовали. Интересно, для чего они готовили столько места? Откуда в Акре взяться стольким преступникам, чтобы заполонить всю тюрьму? Ответ напрашивался только один — на случай войны.