Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Даже не имея новых идей, они продолжали перемещаться по стране, для безопасности устанавливая палатку всякий раз на новом месте. Каждое утро они старательно уничтожали все следы своего пребывания, после чего отчаливали в поисках нового уединенного и скрытого местечка, переносясь Аппарированием в леса, в затененные расщелины скал, в фиолетовые вересковые пустоши, в заросшие багульником предгорья, а один раз — в каменистую пещеру. Приблизительно через каждые двенадцать часов они передавали друг другу Хоркрукс, словно играя в какой–то извращенный, замедленный вариант игры в «передай сверток» и при этом боясь, что музыка прекратится, поскольку наградой были двенадцать часов страха и беспокойства.

Гаррин шрам периодически покалывало. Он заметил, что это происходит чаще, когда он носит Хоркрукс. Иногда он не мог скрыть боль.

— Что? Что ты видел? — расспрашивал Рон всякий раз, когда замечал, что Гарри вздрагивает.

— Лицо, — бормотал в ответ Гарри. — Все то же лицо. Вор, обокравший Грегоровича.

И Рон отворачивался, даже не пытаясь скрыть разочарование. Гарри знал, что Рон надеялся услышать новости о своей семье или об остальных членах Ордена Феникса, но, в конце концов, он, Гарри, не был телевизионной антенной; он мог видеть только то, о чем в данный момент думает Волдеморт, он не мог подрегулировать свои видения к той теме, которая ему нравилась. Волдеморт, очевидно, не переставая думал о незнакомом юноше с веселым лицом, имя и местонахождение которого, Гарри не сомневался, известны Волдеморту не лучше, чем Гарри. Гаррин шрам продолжал гореть, а веселый светловолосый парень все время издевательски плавал у него перед глазами; Гарри научился успешно подавлять все признаки боли и дискомфорта, поскольку его спутники при упоминании вора выказывали не более чем раздражение. И он не мог их в этом винить, они–то отчаянно ждали, чтобы он их повел к Хоркруксам.

Дни складывались в недели, и Гарри начал подозревать, что Рон и Гермиона разговаривают о нем в его отсутствие. Несколько раз они внезапно прекращали беседу, когда он входил в палатку, а дважды он нечаянно натыкался на них, сидящих пригнувшись голова к голове на некотором расстоянии от палатки и о чем–то быстро переговаривающихся; оба раза они замолкали, едва осознав его приближение, и поспешно делали вид, что собирают дрова или идут за водой.

Гарри размышлял, не согласились ли они идти с ним в это, как сейчас казалось, бессмысленное и бесцельное путешествие лишь потому, что они думали, что у него есть какой–то секретный план, о котором они должны будут узнать в процессе его выполнения. Рон даже не пытался скрыть своего плохого настроения, и Гарри начал опасаться, что и Гермиона также была разочарована его плохими лидерскими качествами. В отчаянии он пытался думать о местонахождении других Хоркруксов, но в голову ему по–прежнему приходил лишь Хогвартс, а поскольку оба его спутника не считали этот вариант возможным, Гарри перестал его предлагать.

Пока они скитались по стране, прокатилась осень. Теперь они устанавливали палатку на кучах палой листвы. Туманы естественного происхождения присоединились к тем, что были произведены дементорами; ветер и дождь также добавились к списку проблем. То обстоятельство, что Гермионе все лучше удавалось отличать съедобные грибы от несъедобных, в целом не могло компенсировать их постоянную изоляцию, недостаток общества других людей и полное отсутствие информации о том, как идет война против Волдеморта.

— Моя мать, — произнес Рон однажды вечером, когда они сидели в палатке на берегу реки где–то в Уэльсе, — умеет доставать вкусную еду прямо из ниоткуда.

Он уныло потыкал в серые куски подгоревшей рыбы на своей тарелке. Гарри автоматически глянул на шею Рона и, как и ожидал, увидел на ней блестящую золотую цепочку Хоркрукса. Ему удалось подавить приступ желания выругаться в адрес Рона — он знал, что настроение Рона немного улучшится, когда придет время снимать медальон.

— Твоя мать не может доставать еду из ниоткуда, — заявила Гермиона. — И никто не может. Еда — первое из пяти Главных Исключений Закона Гампа об Элементальной Трансфигура-…

— Ох, а по–английски нельзя? — поинтересовался Рон, вытаскивая рыбью кость, застрявшую у него между зубов.

— Невозможно создать хорошую еду из ничего! Можно ее призвать, если ты знаешь, где она, можно ее трансформировать, можно увеличить ее количество, если у тебя уже немного есть…

— …только не старайся увеличить это , она ужасна, — перебил Рон.

— Гарри поймал рыбу, а я сделала с ней все, что могла! Я заметила, что именно я в конечном итоге всегда готовлю еду; сдается мне, это потому, что я девушка !

— Не, это потому, что ты вроде как лучшая по части магии! — отбрил Рон.

Гермиона вскочила, и кусочки жареной щуки соскользнули на пол с ее оловянной тарелки.

— Завтра ты будешь готовить, Рон, ты будешь искать ингредиенты, а потом превращать их во что–то, что можно есть, а я буду сидеть здесь, и корчить рожи, и стонать, и ты увидишь, какой ты…

— Утихни! — выкрикнул Гарри, вскочив на ноги и подняв обе руки вверх. — Замолчи сейчас же !

Гермиона была просто в ярости.

— Как ты можешь с ним соглашаться, он хоть раз бы занялся готов-…

— Гермиона, помолчи, я слышу кого–то!

Гарри вслушивался изо всех сил, по–прежнему держа руки поднятыми вверх, предупреждая Рона и Гермиону, чтобы они молчали. Сквозь говор черной речной воды голоса донеслись вновь. Он глянул на Крадоскоп. Тот стоял неподвижно.

— Ты наложила на нас Muffliato , да? — шепотом спросил он у Гермионы.

— Я все наложила, — прошептала она в ответ. — Muffliato , муглеотталкивающие и Дезиллюзорные чары, все. Они не должны нас слышать и видеть, кто бы они ни были.

Тяжелые скребущие звуки и вдобавок шум потревоженных камней и веток позволили им определить, что несколько человек спускаются по крутому, заросшему деревьями склону к узкой прибрежной полосе, где они натянули палатку. Все трое извлекли волшебные палочки и стали ждать. Заклятий, наложенных ими вокруг себя, должно было хватить для того, чтобы скрыть их от муглей или обычных ведьм и волшебников, тем более в почти полной темноте. Если же это были Упивающиеся Смертью, то, вероятнее всего, их защите впервые предстояло пройти проверку Темной магией.

Когда группа людей достигла берега, голоса стали громче, но не более разборчивыми. Гарри оценил расстояние до людей менее чем в двадцать футов, но из–за журчания реки он не мог быть уверенным. Гермиона схватила свою бисерную сумочку и стала рыться в ней; мгновение спустя она извлекла три Растяжных Уха и кинула по штуке Гарри и Рону; те поспешно вставили концы телесного цвета струн в уши и вывели противоположные концы за вход палатки.