Стивен Дональдсон - Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула]

Пока Хом отсутствовал, остальные Корды занимались лошадьми — ласкали, заманивали в воду и уговаривали поесть. Большинство мустангов крепли на глазах под их добрыми руками. Удовлетворенные тем, что их скакуны находятся в хороших руках, Лорды пошли посоветоваться с Квааном и Тьювором; воины тем временем занялись приготовлением пищи.

Кавинант проклинал исходящий от нее аромат. Он лег на жесткую траву и попытался успокоить сосущую пустоту внутри, глядя в небо. Усталость овладела им, и он некоторое время дремал. Но вскоре был разбужен новым запахом, который заставил голод с силой вгрызаться в его внутренности. Запах исходил от пучков роскошных, похожих на папоротники цветов, которые жевали лошади, — лечебной травы, собранной для них Кордом Хомом. Теперь все лошади были на ногах, и сила, казалось, прямо на глазах вливалась в них, пока они ели траву. Пикантный аромат цветов заставил Кавинанта на мгновение представить, как он стоит на четвереньках и жует, подобно лошадям. С трудом подавив ярость, он пробормотал:

— Проклятые лошади едят лучше, чем мы.

Корд Руста улыбнулся странной улыбкой и сказал:

— Эта трава ядовита для людей. Это аманибхавам, цветок здоровья и безумия. Лошадей он лечит, но мужчин и женщин… ах, они для нее чересчур мелки.

Кавинант ответил ему пристальным взглядом и попытался подавить в себе стон голода. Он чувствовал упрямое желание попробовать траву; все чувства говорили ему, что это деликатес. И все же мысль о том, что он пал так низко, была горька для него, и вместо пищи он смаковал эту горечь.

Разумеется, эти растения сотворили с лошадьми настоящие чудеса. Вскоре они нормально ели и пили и выглядели достаточно окрепшими, чтобы продолжать путь. Отряд покончил с едой, и воины убрали остатки пищи в мешки. Корды объявили, что лошади готовы отправиться в путь. Вскоре всадники уже ехали на юг через невысокие холмы Ра, сопровождаемые Раменами, легко трусившими рядом с их лошадьми.

Под копытами лошадей травянистые поля перекатывались, словно мягкие волны, создавая для отряда впечатление скорости. Они ехали по густой зеленой траве вверх и вниз по невысоким пологим склонам, вдоль неглубоких долин, между рощами и небольшими лесами, мимо узких потоков, через широкие поля. Кроме вездесущей алианты пейзаж не оживлялся ни фруктовыми деревьями, ни культурными насаждениями, ни цветами, за исключением аманибхавама. И все же равнины, казалось, были полны стихийной жизни, словно низкие, пологие холмы были образованы пульсацией почвы, а жесткая трава была достаточно питательна, чтобы прокормить любого, кто окажется достаточно крепок, чтобы перенести подобную пищу. Когда солнце начало клонится к закату, вереск на склоне холмов стал красным. Стада нильгаю вышли из лесов, чтобы напиться из источников, а вороны крикливо начали слетаться на широкие ветки каштанов, усеянные их гнездами.

Но больше всего внимание всадников привлекали встречавшиеся на пути Ранихины. Мчались ли он галопом, словно триумфальные знамена, или резвились вместе на вечерних играх — огромные лошади были окружены каким-то ореолом величественности, словно сама земля, по которой они гордо ступали, гордилась их созданием. В буйной радости они звали к себе скакунов Стражей Крови, и те исполняли небольшой танец копытами, словно не в состоянии были сдержать радостное возбуждение от возвращения домой. Потом свободные Ранихины уносились прочь, полные веселой крови и неукротимой энергии, извещая всех о своем приближении веселым ржанием. Эти звуки заставляли воздух звенеть от переполнения жизнью.

Вскоре солнце зашло на западе, прощаясь оранжевым пламенем. Кавинант смотрел на закат с каким-то странным удовлетворением. Он устал от лошадей, от Ранихинов, от Раменов, и от Стражей Крови, и от Лордов, и от йоменов, устал от этой беспокойной жизни. Ему хотелось темноты и сна, несмотря на кровавый свет его кольца, предвещавший появление новой луны и крыльев ужаса, похожих на крылья стервятников.

Но когда солнце исчезло, Руста сказал Тротхоллу, что отряду лучше было бы не останавливаться.

— Есть опасность, — сказал он, — В траве другими Раменами были оставлены предупредительные знаки.

Отряду надо было двигаться до тех пор, пока он не окажется в безопасности — еще несколько лье. Поэтому они продолжили путь. Позже взошла луна, и ее оскверненный серп превратил ночной мрак в кровь, вызвав мрачный ответ у кольца Кавинанта и его голодной души.

Потом Руста сделал всадникам знак придержать лошадей и соблюдать тишину. Со всей возможной осторожностью они поднялись по южной стороне холма и остановились неподалеку от гребня. Всадники спешились, оставив несколько Стражей Крови присмотреть за лошадьми, и следом за Кордами поднялись на вершину холма.

Низкая плоская земля лежала к северу от холма. Корды некоторое время всматривались в нее, потом указали на какую-то точку. Кавинант поборол сонливость, застилавшую глаза, и сквозь красную тьму разглядел темное пятно, двигавшееся по равнине на юг.

— Креш, — прошептал Хом. — Желтые волки — порода Терзателя. Они пересекли Роумсиди.

— Ждите нас здесь, — сказал Руста. — Опасность вам не грозит.

Он и остальные Корды растворились в ночи.

Члены отряда инстинктивно приблизились друг к другу и до боли в глазах начали всматриваться в жидкий красный свет, который, казалось, сочился, подобно поту, из движущейся темноты на равнине. В беспокойном ожидании они стояли молча, едва дыша.

Пьеттен сидел на руках у Ллауры, полностью проснувшись с наступлением темноты.

Позже Кавинант узнал, что стая насчитывала пятнадцать огромных желтых волков. Их предплечья доходили человеку до талии; у них были массивные челюсти, усаженные кривыми острыми клыками, и желтые всеядные глаза. Они шли следом двух жеребят Ранихинов, единственной защитой которых был жеребец и его кобыла. В легендах Раменов говорилось, что дыхание крешей достаточно горячее, чтобы опалить землю, и везде, где бы они ни появлялись, оставляя за собой следы, доставляли страдание земле. Но все, что видел сейчас Кавинант, была приближавшаяся темнота, становившаяся с каждом минутой все гуще.

Потом ему показалось, что в хвосте стаи произошло короткое замешательство; а после того, как волки двинулись дальше, на земле будто бы что-то можно было разглядеть — две или три неподвижные черные точки.

Стая вновь завертелась. На этот раз тишину нарушило несколько коротких завываний удивления и страха. Раздавшееся затем резкое рычание внезапно замолкло. В следующий миг стая ринулась прямо в сторону отряда, оставив позади еще пять точек. Но теперь Кавинант был уверен, что эти точки — мертвые волки.