Стивен Эриксон - Дом Цепей (litres)

Похоже, Рараку с ним ещё не закончила. Смычок беззвучно выругался. Да пропади оно всё пропадом!

На севере за дымным венцом лагеря с мохнатых холмов над Ватаром разлился золотой свет. На гребне за спиной Смычка завыли волки.

Гэмет поёрзал в седле, когда его конь начал спускаться к реке. Прошло слишком мало времени, и земля не успела полностью поглотить жертв бойни. В песчаной грязи у берега поблёскивали белёсые кости. Обрывки одежды, куски кожи и железа. И сам брод едва можно было узнать. Выше по течению сгрудились обломки понтонного моста, и на этот барьер нанесло ещё больше мусора. Пропитавшиеся водой, плотно скреплённые илом фургоны, деревья, трава и камыши — вся эта бесформенная масса сама превратилась в своего рода мост. И Кулаку казалось, что громада эта вот-вот развалится.

Разведчики перешли ещё пешком. Гэмет видел на другой стороне измазанных илом сэтийцев — они как раз карабкались по крутому склону.

Лес на обоих берегах реки оделся цветами, на ветвях трепыхались заплетённые в косички полоски ткани с нарисованными человеческими костями.

Меш’арн то’леданн. День Чистой крови. Выше по течению на обоих берегах насколько хватало глаз в ил воткнули под разными углами длинные шесты так, чтобы они нависали над бегущей водой. На шестах висели туши овец и коз. Одни ещё сочились кровью, другие уже как следует прогнили, так что в мясе кишели мухи, накидочники и птицы-падальщики. Белые крупинки сыпались вниз с жертвенных животных, и вода под ними бурлила от рыбы. Гэмет не сразу понял, что это за крупинки, — в реку валились опарыши.

Капитан Кенеб подъехал к Гэмету, и они вместе продолжили спуск к берегу.

— Не грязь ведь скрепила эту груду, да? Есть, конечно, и песок, и ил, но по большей части…

— Кровь, — тихо закончил Гэмет.

Офицеры ехали следом за адъюнктом, по обе стороны от неё скакали Нихил и Бездна. Все трое остановили коней у воды. За спинами Гэмета и Кенеба на склон вышли передовые роты десятого легиона, увидели реку и жуткий мост.

— Как думаешь, Кулак, эти жертвы оставлены как знак для нас? Не могу себе представить, чтобы такую бойню устраивали постоянно, — стада просто сойдут на нет.

— Некоторые здесь уже давненько, — заметил Гэмет. — Но ты, скорее всего, прав, капитан.

— Значит, переправляться будем через реку крови. Если эти треклятые дикари считают, что это благородный жест, значит, Королева покарала их безумием. Всегда меня с толку сбивает эта привычка — смотреть на мир метафорически. Местные жители всё видят не так, как мы. Для них сама земля — живая, не в смысле духов, а иначе, сложнее.

Гэмет покосился на Кенеба:

— Стоит эти верования изучать, капитан?

Тот вздрогнул, затем криво усмехнулся и уныло пожал плечами:

— Этот конкретный диалог говорил о восстании и только о восстании — за многие месяцы до того, как оно наконец вспыхнуло. Если бы мы озаботились и прочли эти знаки, Кулак, то оказались бы лучше подготовлены.

Оба натянули поводья позади адъюнкта и двух виканцев. Услышав слова Кенеба, Тавор развернула коня к капитану.

— Иногда, — проговорила она, — знать недостаточно.

— Виноват, адъюнкт.

Тавор перевела бесчувственный взгляд на Гэмета:

— Выводите вперёд морпехов, Кулак. Нам понадобятся сапёры и взрывчатка. Нам нужен брод, а не мост из мусора, который склеился от крови.

— Так точно, адъюнкт. Капитан, прошу за мной…

Оба развернули коней и поехали обратно вверх по склону. Оглянувшись на Кенеба, Гэмет заметил, что тот ухмыляется.

— Что тебя так развеселило, капитан?

— Взрывчатка, сэр. Сапёры будут рыдать.

— Если они не разнесут к демонам весь брод, я готов в виде утешения их обнять.

— Лучше бы им не слышать таких обещаний, сэр.

— Да, пожалуй, ты прав.

Как только офицеры оказались у передних рядов Десятого легиона, Гэмет жестом подозвал вестовую. Когда всадница поскакала к Кулаку, её нагнал Тин Баральта, так что подъехали они вместе.

— Сапёры? — спросил командир «Красных клинков».

Гэмет кивнул:

— Ага.

Тин Баральта кивнул в ответ и приказал вестовой:

— Передай лейтенантам морпехов. Адъюнкт требует взрывчатку. Немедленно.

— Так точно, сэр, — ответила она и развернула коня.

Офицеры проследили, как она скачет вдоль строя, а затем «красный клинок» обратился к Гэмету:

— Они сочтут это за оскорбление. Этот мост крови задуман как благословение.

— Она знает, Тин Баральта, — ответил Гэмет. — Но там же ногу толком поставить некуда. Это должно быть очевидно даже скрытым наблюдателям.

Крепкий воин пожал плечами так, что звякнули доспехи.

— Может, шепнуть пару слов этому хундрилу, Голл. Пусть пошлёт верхового, чтобы отыскал этих «наблюдателей». И сделает так, чтобы не возникло недоразумений.

— Хорошая идея, — отозвался Гэмет.

— Я этим займусь.

«Красный клинок» поскакал прочь.

— Прошу прощения за прямоту, Кулак, — пробормотал Кенеб, — но то, что сейчас произошло, как мне кажется, категорически не понравится адъюнкту.

— Думаешь, она не одобрит проявления инициативы среди своих офицеров, капитан?

— Я бы не сказал…

— Только что сказал.

— Кхм, да, понимаю. Виноват, Кулак.

— Никогда не извиняйся, когда ты прав, Кенеб. Жди здесь, пока не подойдут взводы.

Он поскакал туда, где адъюнкт по-прежнему сидела в седле над берегом.

Нихил и Бездна спешились и, склонив головы, стояли на коленях в мутной воде.

Оказавшись рядом, Гэмет заметил, что Тавор сдерживает гнев. О да, они всё ещё цепляются за свои цепи, и похоже, что не отпустят… по своей воле. Ну, я же сам говорил об инициативе.

— Вижу, детишки играют в грязи, адъюнкт.

Она резко повернула голову, прищурилась. Гэмет продолжил:

— Я бы предложил приставить к ним няньку, чтоб не поранились ненароком. В конце концов, адъюнкт, я сомневаюсь, что Императрица вам поручила с ними нянчиться, верно?

— М-да, — протянула Тавор. — Они должны были стать моими магами.

— Вот я и подумал, может, вы им поручили поговорить с призраками? Они хотят умилостивить духов реки?

— Нет, Кулак. Честно говоря, я понятия не имею, чем они заняты.

— У меня сложилось впечатление, что дети у вас разбалованы, адъюнкт.

— Не могу спорить. И поэтому позволяю вам действовать от моего имени, Кулак.

Нихил и Бездна наверняка слышали весь разговор, но позы не изменили. Громко вздохнув, Гэмет спешился и подошёл к кромке воды.

Протянул руки, ухватил обоих за шиворот кожаных рубах. И рывком поставил на ноги.

Громкий визг, затем яростное шипение — Кулак хорошенько встряхнул обоих, прежде чем развернуть лицом к адъюнкту.

— Так бы поступила виканская бабушка. Знаю, это пожёстче, чем принято у родителей-малазанцев. Но ведь и эти детишки — не малазанцы, верно?