Евгения Витушко - Душа дракона

- Погоди, погоди... - я во все глаза уставилась на ящера. - А как же тогда свиток, приподнесенный храму Туиллатаром якобы за спасение жизни своего сына?

Грейдеринг ответил на это многозначительным молчанием.

- Хочешь сказать... Раввентар принял взятку, даже не зная, где находится сын старейшины, и жив ли он вообще?!

Дракон продолжал молчать. Я тоже замолкла, в растерянности переваривая новую информацию и постепенно все больше приходя к выводу, что в чем-то Сев явно был прав. Драконам верить...

- Почему же ты тогда пощадил тех двоих? - в конце концов вернулась я к разговору. - Разве это не противоречило договору со старейшинами? Разве они не были зачинщиками беспорядков и причиной всех тех разрушений, от которых пострадал Диагон?

- Потому, что они были ссслишком молоды. Потому, что были в отчаянии. Потому, что эльфы во многом были сссами виноваты в ссслучившемся... Оссстроухие всссегда охотно иссспользовали рэтриаров в сссвоих целях, но при этом открыто сссчитали их сущессствами второго сссорта. Ни один триединый никогда не имел перед именем приссставки 'лорд', в то время как всссе чиссстокровные эльфы носссят множессство пышных титулов. И так было во всссем... То, что произошло, было лишь закономерным итогом - плодом, взращенным гордыней и спесссью Перворожденных.

Я задумчиво слушала Грейдеринга, про себя отмечая, что его слова, на самом деле, не открыли для меня ничего нового. То, что я сама смогла узнать о своих родственниках за короткое время общения, вполне вписывалось в рамки рассказанного мне драконом.

Что ж, по крайней мере, мысль о том, что поиски оставшихся двух Хранителей не приведут нас к встрече с кровожадными убийцами и преступниками, уже внушала оптимизм.

Домой мы вернулись, когда солнце уже полностью показалось над зубчатой кромкой гор. К этому времени мне, наконец, удалось все же худо-бедно сократить количество падений с каждого первого до каждого второго раза, оставив в ходе этих героических усилий с добрую сотню подпалин на измятой траве и изрядно перепахав собой обширный кусок пастбища. Хвала богам и темноте, этого безобразия никто не видел, однако было очевидно, что ночной мрак в качестве необходимого антуража для моих тренировок, действительно, необходим. Ну и, как приятное дополнение к прочему, в качестве награды за проявленное упорство и настойчивость мне досталось противное першение в горле и ноющие после многочисленных падений бока.

В Эль-Даарроне, к моей неприкрытой зависти, все еще царила сонная благодать. Я успела вернуться в свою комнату, умыться и переодеться к завтраку, когда народ, наконец, уже начал понемногу шевелиться, покидая свои комнаты и собираясь внизу, в большом зале за общим столом. Бросив еще один грустный взгляд на собственную почти не смятую постель, я тоже спустилась вниз.

За столом, вопреки обыкновению, сегодня царила непривычная тишина и спокойствие - главным образом, потому, что близнецы - сыновья Хирата - вдохновленные отцовским обещанием взять их сегодня с собой в утренний патруль, еще на рассвете дружно умчались на конюшню. Старшие альфы, как обычно, сидели своей компанией на другом конце длинного обеденного стола, негромко переговариваясь и не мешая болтать молодежи. Древний триединый, Память - видимо, следуя многовековой привычке - предпочитал чужой компании общество самого себя. Ну, а молодежь сегодня, как раз, что-то не отличалась особой болтливостью. Более того, флегматично ковыряясь в тарелках с едой, в большинстве своем она выглядела откровенно вялой и молчаливой, и только Грейн, как всегда, был свеж и бодр, с аппетитом уплетая свой завтрак и порядком раздражая окружающих собственным жизнелюбием.

- Эй, ребята, почему вы все такие кислые? - словно не понимая значения бросаемых на него сумрачных взглядов, в конце концов, весело осведомился менестрель, завершая завтрак и с шумом отодвигая от себя пустую тарелку.

- Потому, дорогуша, что сонные, - ответила за всех Лиаренна, меланхолично разламывая булочку и, как всегда, пребывая в твердой уверенности, что сорброннская привычка вставать на рассвете - не более, чем признак дурного тона. - Не выспались, вот и все. А вот почему ты сегодня такой неприлично радостный, действительно непонятно.

- Это просто потому, что я умею радоваться жизни, милая, - хитро подмигнул ей рыжеволосый дарг. - И к тому же... - он многозначительно бросил взгляд в сторону Эйнана, очень непринужденно сидящего за столом бок о бок с эльфийкой. - Я, в отличие от некоторых, сегодня ночью спал... в смысле, действительно спал. Вот и выспался.

Рассеянная улыбка Лиаренны, продолжающей отрешенно щипать булку, при этих словах приобрела несколько ядовитый оттенок.

- Завидуй молча, волчонок, - сладко промурлыкала она, насмешливо сужая красивые золотистые глаза. - В конце концов, если бы ты не был таким болваном, не пришлось бы и тебе сейчас сидеть тут в одиночестве.

Место за столом рядом с нашим менестрелем нынче утром, действительно, пустовало. Проведя несколько предыдущих ночей в спальне рыжего оборотня, вчера вечером Тэффан была вынуждена в срочном порядке вернуться в родительский дом. А все потому, что ее отец, заявившись вчера на площадь перед Эль-Даарроном с вилами наперевес, твердо потребовал у Альфа-лорда либо ограничить службу дочери Отечеству только дневным временем, либо женить Грейна на ней немедленно. Сев, хорошенько обдумал оба предложения - и, видимо, пожалев аниморфу, все-таки выбрал первый вариант.

- А вот и нет, - добродушно усмехнулся в ответ Грейн. - Я не болван, я - гуманист. И посему не женюсь исключительно из благих побуждений. Ну, сама подумай, зачем такой, как Тэф, связывать свою жизнь с таким, как я?

- Да уж, любовь, и впрямь, зла, - едко отозвалась Лиаренна, судя по тону, явно подразумевая продолжение поговорки в его первичном значении.

Впрочем, парировать шпильку менестрелю так и не дали.

- Кстати, возвращаясь к теме сна, - Эйнан, до сих пор игнорировавший пикировку оборотня и эльфийки, внезапно включился в разговор. - Должен признать, ночь сегодня действительно выдалась необычная. Странные сны... очень странные... особенно, незадолго до пробуждения.

- Вот-вот, и у меня тоже, - тут же коротко поддакнула Элира, внося свою лепту в разговор.

- И у меня тоже... перед пробуждением, - подтвердил Дар, с некоторым смущением косясь на сестру, которую, впрочем, чужой недосып ни капли не волновал.

В следующую минуту над столом повисла выжидательная тишина - и я вдруг сообразила, что все трое триединых вопросительно смотрят на меня. Судя по выражению лиц, еще один положительный ответ сейчас был бы очень кстати для рождения новой гипотезы по поводу влияния всех нас друг на друга. По крайней мере, Элира уже вполне красноречиво косилась в сторону Памяти, который, тем временем, продолжал спокойно заниматься собственным завтраком.