Ник Лаев - В поисках красного

— О Триединый, — опередивший друга Удо вошел первым. Он побледнел, споткнулся и едва не упал. — О Триединые, о Триединые, — как заведенный повторял он.

Подскочивший аэрс опустил уже занесенную с мечом руку. — Это слишком даже для боевых фирдов. — Он скривился, глядя на развешанных по потолочным балкам покойников. Мужские, женские и детские трупы раскачивались в паре локтей от пола, зияя выпотрошенными животами. Бесчисленное количество мух вилось над натекшими лужами крови. — Ай-До принюхался: — Здесь пахнет не только смертью. — Он оглянулся на блевавщего в паре метров от него Удо. Столь же характерные звуки раздались совсем рядом. Согнувшийся Арибо оставлял на пороге постоялого двора содержимое своего желудка. Ай-До поморщился и посторонился, пропуская Эдмунда. — Что скажешь мальчик?

Лицо юноши было бледным. Он окинул взглядом комнату, торопливо развернулся и вышел.

— Ты куда? — Удо поднял покрасневшие глаза. Эдмунд не ответил. Спотыкаясь он дошел до середины единственной деревенской улицы и остановился. Давно немытые пряди темно-рыжих волос почти полностью закрывали лицо. Огромная корокотта кружила рядом. Её короткий хвост судорожно дергался из стороны в сторону.

Хаа, — вдруг выдохнул-выстонал юноша. И через мгновение снова и пронзительнее: — Хаааа! Он раскачивался, сжимая ладонями голову.

Удо бросился к другу. — Эд. Что с тобой? — Он подскочил к нему в плотную и тут же, как ужаленный отпрянул. На него в упор смотрели два багровых провала. Голова Эдмунда свесилась на сторону. А затем он засмеялся. Этот смех просачивался буравчиками в самые затаенные тайники души. Лающие звуки сдирали кожу, выворачивали наружу ребра.

Удо попятился и, споткнувшись, упал на спину. Попытался отползти, отталкиваясь локтями от почерневшей из-за прошедшего пожара земли.

— Что с ним? — Он с ужасом глядел на друга и не узнавал его. Удо вертел головой как выпавший из гнезда птенец.

— Уходи, — смуглая рука уцепилась за его плечо и потащила по земле. — Не стой у него на пути, иначе умрешь. — Аэрс напряженно вглядывался в дергавшуюся напротив фигуру.

— Чаво это с ним, — подбежавший Арибо торопливо вытер влажные губы рукавом. — Эд, ты как? — Он умоляюще взглянул на друга: — Ты че паря, сбрендил?

Эдмунд прекратил раскачиваться. Резко остановившись, он взглянул в сторону Ай-До, Арибо и все еще лежавшего Удо.

— Это не Эд, — в нос ищейки ударил кислый, рвотный запах. Подошедший Кипп шатался от слабости. — Это не Эд, — повторил он. — Это тот другой.

— Дай мне свой меч аэээрс, — прошипел неЭд. — Булавочные головки зрачков, окружала кровь, разлившаяся по белкам. — Меееч. — Голос мальчишки резал слух как острый стилет натянутую кожу. — Сейчааас же. — Эдмунд требовательно протянул ладонь. Ищейка нутром понял, что ждать это существо не намерено. Свой меч он так и не засунул в ножны, поэтому осторожно подал его рукоятью вперед.

— Остаааавайся с ними. — Кровавые зеницы мазнули по сбившейся кучке из трех друзей. — Тыыы отвечаешь за них. — Эдмунд стремительно выхватил меч, едва не отхватив аэрсу большой палец. Затем, резко развернувшись, он побежал. Никогда Ай-До не видел, что бы человек двигался столь стремительно. Вслед за хозяином, гигантскими прыжками устремилась корокотта. Ищейка зажмурился, сжав веки настолько сильно, как только мог. За его спиной кто-то из ребят шумно выдохнул.

— Может и нам, ну это, за ним, — неуверенно произнес Арибо.

— Не тревожьтесь о нем. — Лицо аэрса застыло. — Ваш друг идет своим путем.

— О чем ты говоришь? — вскинулся Удо.

— У него свой путь, — твердил Ай-До. — И горе тому, кто попробует остановить его.

— Ты обещал мне, — Леона Хьёрдисон подбросила кинжал и снова ловко его поймала. — Говорил, что Южный Оплот падет, как только я к нему подойду.

Ее собеседник сухощавый и прямой как стрела пожилой мужчина равнодушно усмехнулся, — Всему свое время благородная фирдхера. — Он фальшиво улыбнулся. — Разве не я указал на самое уязвимое место укреплений капитанства?

— Капитанства? — Лицо Леоны недовольно вытянулось. — Альянс ломал зубы об эти стены еще пятьсот лет назад. И все это время их защищали Смелые. Пусть сами сенахи называют Оплот как хотят. Для элуров эта крепость, как и ее северный собрат всегда будет командорством.

— Как изволит херсира. — Ладони мужчина, спрятанные в широких рукавах темной рясы шевелились, будто змеи. — Но моя богиня требует еще жертв.

Леона зло выругалась. — Тебе было не достаточно крови тех крестьян? Мои люди уже косятся на меня из-за этих мерзких жертвоприношений.

— Разве Анудэ не любит смерть? — Глаза старика перестали смотреть в пол и обратились на предводительницу фирдов. Темно-карие, почти черные они смотрелись неестественно на бледном лице. Редкие седые волосы росли клочками, открывая взору пергаментную кожу.

— Нет. — Элура тряхнула короткой косой, в которой редкими серебряными нитями проглядывала седина. — Анудэ по нраву достойная смерть, а не заклание обреченных. Её, как и меня, воротит от тех кровавых пыток, что так нравится твоей сверкающей госпоже.

— Неужели благородная фирдхера ровняет себя с Однорукой? — служитель Гулы говорил медленно, роняя слова, как тяжелые камни.

— Нет, жрец, — Леона зябко передернула плечами. — Просто, как и всякий, кого коснулась милость красной богини, я чувствую, что хочет моя Госпожа, а чего нет. Члены боевых фирдов жестоки, но не кровожадны. Выпустить кишки врага в битве, не то же самое, что вспороть живот беззащитному крестьянину на жертвенном алтаре.

— Убитому все равно, во имя чего он лишен жизни, — прошипел ее собеседник. — И в том и в другом случае мы лишь выполняем божественную волю.

— Только цели наших богинь разные, — раздражение в голосе Леоны Хьёрдисон нарастало. — Я связалась с тобой только потому, что так велела мне новая верховная фриэкса. И ты, и тем более твоя богиня мне противны. И будь моя воля…, - воительница резко осеклась.

— Будь Ваша воля, то что? — мужской голос стал густым как сахарная патока. — Ну же благородная фирдхера продолжайте.

— Ничего, — Леона отвернулась и рывком поправила заплечную перевязь. — Делай свое дело, но так, чтобы мои люди потом не подняли тебя на копья. — Она помолчала и добавила. — И меня вместе с тобой старик.

— Благодарность Гулы не знает границ. — Бледные губы двигались медленно, будто пережевывая что-то. — Но она достается лишь тем, кто чтит ее и оберегает. Предоставьте ей обещанное и она вознаградит Вас без меры. Она даст Вам силу, которую не способна предложить даже Анудэ.

— Ты глупец, — тугая коса затряслась от возмущения. — Она подскочила к темной фигуре и замахнулась кулаком. Жрец не отступил, он даже сделал шаг навстречу. — Давай, ударь меня и тогда узнаешь гнев не только моей богини, но и своей фриэксы.