Ник Лаев - В поисках красного

Миго Гарено ждал Торберта Липа в своем рабочем кабинете. Аскетическая обстановка, небольшие размеры — мэтр старался походить на своего начальника даже в мелочах.

— Где они? — вместо приветствия бросил канцлер.

— Внизу. — Приветствуя гостя, Гарено встал со стула, сидя на котором внимательно вчитывался в последние донесения с Приграничья. — Я разместил их в большой зале. Они же не узники? — Он вопросительно взглянул на мессира.

— Разумеется, нет. Ты с ними уже побеседовал? — В голосе Торберта сквозило нетерпение. — Скоро придет представитель Матриарха и кое-какие вопросы нашим гостям стоит задать до его прихода.

— Не успел, — мэтр виновато развел руками. — Я уже известил Её Милосердие и, полагаю, член Коллегии вот-вот прибудет.

Канцлер закусил губу. — Тогда стоит поторопиться. — Он повернулся и направился к выходу.

— Подождите, — Мэтр ухватился за рукав уходившего канцлера, но тут же отпустил его, наткнувшись на холодный взгляд карих глаз. — Подождите, пожалуйста, — повторил он. — Пришли донесения с северной границы.

Канцлер напряженно осведомился. — И что?

— Война мессир. Думаю то, чего мы так боялись, наконец-то, случилось. Элуры начали масштабное вторжение. Северный Оплот уже пал. Южный еще держится.

— Как не вовремя, — Лип разразился ругательствами. Он устало опустился на услужливо пододвинутый стул. — Это, — он показал на лист бумаги в руках Гарено, — написал Бако?

— Да, — прислали только что.

— Сукины дети, — канцлер уже не сдерживался. — Отродья Павшего. — Он положил ладони на лицо и закачался взад, вперед. Из-за стиснутых ладоней раздался протяжный стон. Его Светлость тряхнул головой и резко встал. — Кто там у нас там капитанствует?

Отличавшийся феноменальной памятью Миго, даже не задумался — В Северном Оплоте лет пять командует подкапитан Ботэл, а в Южном сьер Лангёк и, кажется, уже давно.

— В Ботэле я был даже больше уверен, чем в Лангёке, — Торберт Лип тяжело вздохнул. — А оно вон как получилось.

— К Северному Оплоту они подошли всей армией, предполагая длительную осаду, а Южный Оплот, по-видимому, фирдхера попыталась взять наскоком. — Гарено машинально пригладил бородку. — А получилось наоборот.

— Нам от этого не легче, — на широком лице канцлера мелькнула тень раздражения. — После падения Южного Оплота элуры займутся Мистаром. Мы этого допустить не можем. Последние десять лет Водилик смотрел сквозь пальцы на проникновение Альянса в Приграничье. Хватит. — Лип на глазах наливался гневом. — Эта старая грымза Вейна намекала мне через Торсона, что готова удовлетвориться тем, что элуры нахапали в предыдущие пятнадцать лет. И надо же, снова соврала дрянь.

Гарено закашлял. — Мои источники, говорят что Вейна возможно умерла. По крайней мере последние решения принимала великая подфриэкса Олфа.

Канцлер казался искренне удивленным. — Ты уже начал получать информацию быстрее, чем я. — Было непонятно, доволен он был этим или раздосадован. Рука с ухоженными ногтями вновь прикрыла глаза. — Что ж будем искать подходы к новой верховной фриэксе. Хотя мне почему-то жаль ее предшественницу. За столько лет я привык к этой старой перечнице. Она даже стала предсказуемой. И вот теперь новая метла. — Он озабоченно зацокал языком: — Олфа, Олфа, Олфа. — Казалось, Торберт Лип пробует незнакомое имя на вкус. Что ты знаешь о ней?

— Немногое.

— Узнай все, что только можно. У тебя декада.

— Хорошо. — Миго поднял на канцлера построжевшие глаза. — По сведениям мэтра Ройла в армии элуров есть служители Гулы.

— Что? — Ошарашенный канцлер не заметил, как снова уселся на стул. — Вейна такого бы не допустила. Никогда. Эта старуха была редкостным геморроем, но темных на дух не переносила.

— Источник верный, — осторожными шажками мэтр приблизился к канцлеру вплотную. Он наклонился к самому его уху и зашептал: — Решение было принято Советом верховных фриэкс. На следующий день после смерти Вейны.

— Три дуры. Они что не понимают, с кем связываются? — Торберт Лип резко выпрямился, едва не стукнувшись лбом о подбородок Гарено. — Сегодня же я попытаюсь созвать Совет, а ты, — он повернулся к отшатнувшемуся мэтру, — шепнешь нужные слова его членам. И пусть твои люди распустят соответствующие слухи по столице. Хватит делать вид, что ничего не происходит. Немного волнения нашим синдикам не помешает. — Глаза канцлера зло сощурились. — Пускай потрясут своими задницами, глядишь, тогда и Его Величие начнет что-то предпринимать.

Миго Гарено кисло улыбнулся и склонился в поклоне.

Пальцы сестры Вибеки мелко дрожали. Пытаясь скрыть волнение, она сжала их в кулаки так сильно, что ногти впились в мякоть ладони. Сестра держалась из последних сил. Но если она расклеится и покажет свое беспокойство и страх, дела пойдут совсем плохо. Ведь сидевшие рядом сестры спокойствия не добавляли. Сента всю дорогу беспрестанно охала и строила страшные предположения об их грядущей судьбе. Вот и сейчас, ухватив короткими пальцами широкие рукава орденского одеяния Вибеки, она громко, с надрывом шептала: — Вот увидишь сестра, нас тут будут пытать или даже убьют. — Серо-зеленые на выкате глаза встревожено шарили по лицу собеседницы. — Я слышала про этого Гарено. Он, он, — она всплеснула полными руками, — просто ужасен.

«О Триединые даруйте мне терпение». — Вибека ласково улыбнулась. — Нам ни чего не грозит. Я вам говорила это всю дорогу.

— Тебе хорошо, — вмешалась высокая и худая сестра Меика. — Ты не зеленая как мы. И поэтому не так тонко чувствуешь. — На румяном лице сестры Сенты мелькнула одобрительная улыбка. Она покровительственно похлопала Вибеку по плечу и важно протянула: — Истинное милосердие доступно лишь осененным Милостью Средней. Как и доброта и способность разделить с другим его переживания.

«Да уж». — Вибека досадливо поджала губы. Чистые фиолетовые в Орден попадали крайне редко. Встречались, конечно, бимагики как сестра Хилда, но тоже нечасто. Вибека горестно покачала головой. Как же ее не хватает. Конечно, сестра-экономка во многом была типичной зеленой — доброжелательной, сердобольной и сентиментальной, но немалый Дар Старшего избавил ее от присущих другим сестрам нерешительности, трусости и легкомыслия. Глаза Вибеки невольно повлажнели. «Нет, нельзя». Она решительно тряхнула головой, отчего ее седые волосы окончательно выбились из-под чепца цвета морской зелени.