Роберт Ньюкомб - Пятая волшебница

— Я никогда не видел, как ты их бросаешь, — с коротким одобрительным кивком заметил маг. — Похоже, ты добился больших успехов в этом действии. И мне хотелось бы дать тебе один совет. Каждый раз, прибегая к ножу, мечу или луку для того, чтобы лишить кого-то жизни, даже если он будет столь же мерзким, как тварь, угодившая в мою ловушку, постарайся думать не о том, кого убиваешь, а о том, кому ты таким образом спасаешь жизнь. Это поможет тебе справиться с чувством вины, почти неизбежным для людей нашей крови. «Одаренная» кровь не только дар, но и ответственность. И иногда эта ноша тяжко, очень тяжко давит на плечи.

Принц понимал, что маг прав. Впрочем, как и всегда. Кроме того, Тристан догадывался, что лишить живое существо жизни, пусть даже в целях самозащиты, когда кажется, что нет другого выхода, на самом деле не всегда верный способ разрешения конфликта. Может, отчасти именно это понимание подхлестывало его яростное желание овладеть магией. Ему вспомнились слова клятвы: «Клянусь поднимать руку на человеческую жизнь только в целях самозащиты и лишь после того, как предупрежу противника». Да, пожалуй, он начинает по-настоящему их понимать.

Виг распростер над ловушкой руки, и «прутья» клетки стали медленно таять; когда от них не осталось ничего, сплющенные останки твари упали наземь. Маг сделал Фредерику знак подойти.

— Я хочу дать тебе не совсем обычные распоряжения, и ты должен проследить за тем, чтобы они были выполнены самым строжайшим образом, — сказал он. — Прикажи своим людям разрубить этот труп на дюжину частей и каждую зарыть отдельно, на расстоянии не менее трех сотен футов друг от друга и на глубине по крайней мере пяти десятков футов. Все это надо сделать, вывезя труп как можно дальше от города и непременно глубокой ночью. Ты хорошо меня понял?

— Да, Верховный маг, — отозвался капитан гвардейцев и спросил, придвинувшись вплотную к старику и понизив голос: — Но к чему такие предосторожности? Ведь тварь уже мертвее мертвого!

— Вопящие гарпии способны ожить, даже если их расчленить на части и в особенности если эти части окажутся достаточно близко друг к другу. — Виг своим знаменитым движением взметнул бровь — словно это был последний, самый убедительный аргумент. — Надеюсь, ты не хотел бы еще раз пережить подобную встречу с монстром, капитан?

— Показали бы мне того, кто хотел, — проворчал Фредерик. — Все будет сделано, как ты приказал, Верховный маг.

Отойдя к солдатам, он принялся отдавать распоряжения.

— Хороший человек, — пробормотал старик себе под нос — Но слегка ограниченный. Воспринимает лишь то, что подсказывает его собственный опыт, не давая свободы воображению. Впрочем, военные все таковы.

Тристан приводил себя в порядок, собираясь вернуться во дворец, когда увидел остальных членов Синклита и своего отца, оказавшихся свидетелями завершающих сцен кровавой схватки.

— Никогда не видел, как ты метаешь ножи, Тристан, — с ноткой гордости в голосе проговорил Николас. — Получается отлично. — Король посмотрел на Вига. — Давайте вернемся во дворец. Я хочу, чтобы мне объяснили, что именно здесь произошло. — Он снова обратился к принцу: — А что касается тебя, сын мой, то тебе следует привести себя в порядок и отправиться к королеве. — Николас дружески улыбнулся. — Да не слишком переживай, это вовсе не означает, что у тебя новые неприятности. Просто в последние дни ты и Шайлиха нечасто виделись с матушкой, и она приглашает вас выпить чаю.

Тристан терпеть не мог чаепитий, и отцу это было прекрасно известно. Принц уже открыл было рот, дабы напомнить об этом, но король остановил его взмахом руки.

— Ступай, ступай, — с притворной суровостью произнес он.

Оставив позади гвардейцев, убирающих плац, Тристан, сопровождаемый королем и магами Синклита, зашагал во дворец.

Королева приложила моток светло-серой пряжи к неоконченной работе. Да, никаких сомнений, так гораздо лучше. «Гобелен будет неплохо смотреться в спальне короля, — подумала она и передала пряжу одной из пяти своих личных служанок. — Тема верховой езды никогда не оставляет Николаса равнодушным. Думаю, он будет приятно удивлен».

Королева Моргана поднялась с обитого роскошным бархатом кресла и отошла от большого ткацкого станка, чтобы лучше оценить плоды своих трудов.

— Что скажешь, Марлен? — спросила она, обращаясь к стоящей рядом полной пожилой женщине, преданно служившей ей вот уже на протяжении тридцати лет. — Подходящий оттенок?

Пожалуй, вокруг головы коня тон слишком темный, моя госпожа, — с готовностью ответила служанка. — А все остальное, по-моему, просто великолепно, как и всегда.

— А ты, девочка, как считаешь? — обратилась Моргана к дочери.

Та стояла рядом, разглядывая гобелен и непроизвольно поглаживая выпуклый живот. «Скоро я стану бабушкой, — с гордостью подумала королева. — И как хотелось бы дождаться того дня, когда Тристан, избавившись от своей ветрености, тоже подарит нам внуков. — Однако тут мысли Морганы приняли другое, более мрачное направление, она постаралась отогнать их. — Может, опасения магов еще и не сбудутся», — вздохнув, подумала она.

— Да, — улыбнулась Шайлиха. — Здесь слегка темновато. Ты ведь и сама видишь, правда, мама?

— Вижу, конечно, — отозвалась королева.

Первая половина дня прошла прекрасно, королева Моргана занималась тем, что доставляло ей едва ли не самую большую радость — ткала гобелен и общалась с дочерью.

Секретам работы на ткацком станке она научилась у своих ныне уже покойных матери и многочисленных тетушек, еще до встречи с Николасом в те времена, когда была простой крестьянкой. Кое-кто при дворе полагал, что для столь важной особы подобное занятие — пустая трата времени, но все сходились во мнении, что у королевы истинный талант. Во многих помещениях дворца висели сотканные ею гобелены; иногда во время больших балов их продавали на торгах, а вырученные деньги шли на поддержку сиротских приютов. Но этот гобелен был особенный — Моргана собиралась подарить его своему мужу.

Услышав о схватке с чудовищем и о том, какую роль в и сыграл Тристан, королева почувствовала сильнейшее желание незамедлительно увидеться с сыном и своими глазами убедиться, что с ним все в порядке. Она попросила короля прислать к ней сына под предлогом чаепития в обществе сестры. Королева мягко улыбнулась. Она прекрасно помнила, что принц терпеть не мог пить чай!

Словно в ответ на ее мысли, послышался негромкий стук в дверь. В комнату вошел один из двух гвардейцев, постоянно несущих караул за дверью королевы.

— Прошу прощения, моя госпожа, — с поклоном сказал он, — пришел принц Тристан.

— Благодарю тебя, Джеффри. Пусть войдет, — королева повернулась к служанкам, — Вы свободны, — она улыбнулась Марлен. — На сегодня ты избавлена от моих фантазий, дорогая.