Изабель Ибаньез - Лунная нить [litres]

Она вздрагивает от каждого слова и, съежившись, прижимается к стене.

– И ты думаешь, что эта Тамайя может стать лучшей королевой, чем я?

Я собираюсь с духом, чтобы произнести это слово. Слово, от которого будет больно нам обеим. Но она должна знать, что я чувствую. Я, ее друг, а не двойник.

– Да.

– Нет, – говорит она, выпрямляясь. – Нет. Ты не можешь так думать. Что они сделали с моим другом?

– Каталина, – решительно произношу я. – Никто не может указывать мне, что думать.

Содрогнувшись, она делает долгий вдох и наконец отвечает:

– Значит, я ошиблась в тебе. Ты предательница. Крыса. И я ни за что не сдамся. Если ты не со мной, – продолжает она дрожащим голосом, – значит, ты против меня. Я правильно понимаю?

Я меняю тактику.

– Ты всегда пыталась планировать восстание с минимальным количеством жертв. Это твой шанс спасти множество жизней. Воспользуйся им и отступи.

– Я не могу сдаться, – одними губами шепчет Каталина. – Смысл всей моей жизни – в завоевании трона. Что скажут люди, если я просто перестану бороться?

– Думаю, они предпочтут остаться в живых, – отвечаю я, разводя руками. – Так будет лучше для всех.

Она меняется в лице, и я понимаю, что потеряла ее.

– Ладно. Я сама возглавлю переворот, – говорит она. – Мне больше не нужен двойник. Я выйду из тени. Я – кондеса. Ты еще увидишь, насколько я сильна! Можешь больше в меня не верить, но я верю. Я еще тебе покажу. Всем вам покажу.

Она смахивает слезы и поднимает помятую шляпу, спокойно отирая грязь. Не удостоив меня даже взглядом, она переходит на другую сторону переулка. Плечи расправлены, словно она готовится к битве. С горечью гляжу ей вслед.

Луна, молю, пусть она простит меня.

На другом конце переулка меня ждет Ла Сьюдад. Я утираю слезы и сворачиваю к рынку. Выйдя на залитую солнцем площадь, я мгновенно замечаю Хуана Карлоса. Он сжимает в руке меч и напряженно вглядывается в толпу. Я решаю облегчить ему задачу: выхожу на видное место и делаю вид, будто присматриваюсь к бочке с вяленой рыбой в ближайшей лавке.

Хуан Карлос мгновенно оказывается рядом.

– Кондеса.

Я невинно смотрю на него и как ни в чем не бывало говорю:

– Думаю, я съела бы что-нибудь еще.

– Куда ты подевалась? – нахмурившись, спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

– Отошла. После стольких недель взаперти очень уж хочется полюбоваться видами.

– И я должен в это поверить?

Он берет меня за руку и тащит прочь от прилавков и площади к конюшням.

– Нет, – отвечаю я. – А может, я просто хотела проверить, смогу ли.

– Сможешь что? – спрашивает он.

Я в последний раз оглядываюсь на площадь, постепенно исчезающую из вида, и на людей, свободных от невидимых цепей.

– Сбежать.

В НОЧЬ, КОГДА ДОЛЖЕН прийти Эль Лобо, я выбираю платье с наименьшим количеством рюшей и, одевшись, аккуратно расправляю юбку. Пожевывая листья мяты, я навожу порядок в комнате, заправляю кровать и протираю пыль на комоде. Заплетаю волосы и подкрашиваю губы, как учила Каталина. Сама не знаю зачем.

Я стараюсь не думать об этом, когда открываю двери балкона и впускаю внутрь лунный свет. Он наводняет комнату, словно бурный горный поток. Я стараюсь не думать об этом, когда сажусь за ткацкий станок. Сосредоточившись на работе, я начинаю вплетать лунную нить в новый гобелен. Корзина с пряжей переполнена: каждый день мне присылают еще. Скоро шерсти хватит, чтобы одеть каждого человека в этом проклятом замке. Или населить всю Инкасису шерстяными животными.

Когда я тку, время летит незаметно. Все остальное теряет значение, и меня больше ничто не тревожит. Я думаю лишь о том, какой цвет и орнамент выбрать дальше, чтобы создать что-нибудь новое и красивое для себя самой. Но в голове настойчиво и громко повторяются слова Каталины. Предательница. Крыса.

Я задыхаюсь от чувства вины; на глаза наворачиваются слезы. С досадой растираю щеки. Каталина – мой лучший друг. Но она так неправа! Я стараюсь ухватиться за эту мысль, но разум не слушается. Собравшись с духом, я делаю глубокий вдох и крепче сжимаю в руках шерстяные нити. Мои звери прячутся обратно в гобелены и наблюдают за тем, как я работаю.

– Ты правда очень талантлива, – раздается за спиной голос с жестким акцентом.

Я оборачиваюсь. Он лежит на моей кровати – уютно устроившись, как избалованный кот. В своих обычных черных одеждах он напоминает мне идеальную ночь. Ночь, когда хочется затеряться где-нибудь. Ночь, которая подталкивает к приключениям и шалостям.

Он слезает с кровати и подходит ближе. Я тоже встаю. Мы молча смотрим друг на друга, и тишина растягивается до бесконечности. Сегодня странный вечер: мои чувства обострены до предела. Пожалуй, причиной всему именно он, этот разбойник в маске. Он заполняет собой все пространство и не оставляет свободы для маневра. Я физически ощущаю его энергию, и она одновременно восхищает и пугает меня. Неужели это тот, о ком я думаю?

– Я знаю тебя?

– Да, – отвечает он. На этот раз своим голосом.

О Луна. Я уже слышала его раньше. Пульс учащается.

Следующий вопрос очевиден: «Кто ты?» Но, предвидя его, Эль Лобо указывает на мой незаконченный гобелен. Он не хочет, чтобы я спрашивала. Я представляю под маской сначала стража, потом лекаря. Это точно один из них. Рост, ширина плеч, темные глаза. Он может быть и тем и другим.

– Красиво. Для кого это?

– Этот – для меня, – отвечаю я. – Кто ты?

Он тревожно глядит на меня.

– Могу ли я доверять тебе, кондеса? Мне так не кажется.

Его слова не задевают меня. В конце концов, мне действительно нельзя доверять: это печальная правда. Но еще печальнее, что мне самой хочется верить ему. А что? Может, я могу доверить ему что-то маленькое, но очень важное?

Я откашливаюсь и выпаливаю:

– Я хочу показать тебе кое-что.

– Что? – с легкой настороженностью спрашивает он.

Сердце замирает. Кажется, он тоже понимает, что я собираюсь пересечь невидимую линию, которую мы провели по обоюдному согласию, чтобы защититься друг от друга.

– Только это секрет, – шепотом говорю я. – По крайней мере один из моих секретов. Пожалуй, самый любимый.

– Ты уверена, кондеса? – напряженно спрашивает он.

– Нет, – отвечаю я, нервно усмехнувшись. – Но мне хочется поделиться с тобой чем-то настоящим. Рассказать что-то о себе, что-то личное и…

– Покажи.

Я глубоко вдыхаю, пытаясь унять дрожь. Я еще никогда не была такой уязвимой перед неизвестным – в буквальном смысле – человеком: его маска обеспечивает полную анонимность. А вдруг он найдет способ использовать мои тайные способности против меня? Но мне очень неуютно, когда он называет меня кондесой. Я хочу открыть ему хотя бы часть себя , показать то, что не принадлежит Каталине, то, что умею только я. Я хочу, чтобы хоть кто-то узнал Химену Рохас, – даже если это незнакомец, влезший в мою жизнь без приглашения.