Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

Требилькок упал в кресло в кабинете Пратаксиса.

– Она все еще тянет время, – сказал он. – Я дал ей последний срок, предупредив, что не смогу сдерживать Криденса дольше чем до завтра. Думаю, придется добавить что-нибудь еще, чтобы заставить ее наконец решиться.

Дерель кивнул, не поднимая взгляда, и подвинул ему листок бумаги.

– Взгляни.

Майкл прочитал письмо.

– Откуда оно пришло?

– Его передал твой друг Дантис. Он попрощался и сказал, что, может, встреча с тобой случится где-то по дороге в Тамерицию. Мне еще показалось, будто он решил стишки сочинять.

– Гм… значит, он все-таки был прав. У Браги действительно получилось. Шесть дней назад?

– Сейчас он должен быть уже в Троесе. – Дерель показал на небольшую, грубо нарисованную карту для измерения расстояний, на которой приходилось пользоваться циркулем. – И возможно, покончил с тем, что собирался сделать.

– Покончил?

– Или покончили с ним самим. Криденс готов? Если об этом знает Дантис, скоро будет знать все королевство. Полагаю, в нашем распоряжении не больше суток. – Майкл, застонав, поднялся на ноги. – Я сообщу Криденсу. Наверняка он захочет привести войска в еще большую готовность. А потом займусь королевой. Возможно, нам удастся ее вывезти до того, как разойдутся новости.

В покои Лиакопулоса без приглашения ворвался молодой сигнальщик.

– Сэр… сэр… Тебе лучше подняться на башню, сэр.

– Что с тобой, парень? У тебя такой вид, будто ты призрака встретил.

Юноша судорожно сглотнул:

– Может… может, даже хуже. Сэр, возможно, король мертв.

Лиакопулос вскочил:

– Что?

– Сообщение пришло еще не полностью, когда меня послал сержант Типке, сэр. Но Майсак сообщает о каком-то сражении. Некоторые только что оттуда вернулись и заявляют, что все остальные погибли.

– Ладно. – Лиакопулос схватил пояс с мечом и плащ. – Идем. И успокойся. Наверняка это какая-то ошибка.

Но ошибки не было. Лиакопулос потребовал повторить сообщение. Ничего особо нового он не узнал, хотя подробностей появилось несколько больше – стало известно, что постепенно прибывали оставшиеся в живых.

– Это вселяет надежду. Сообщение командиру гарнизона Майсака, – приказал Лиакопулос сержанту сигнальщиков. – Не выпускать оттуда выживших, пока не станет окончательно ясно, что случилось. И не передавать ничего в Воргреберг без моего личного одобрения. И еще, сержант: ни ты, ни твои люди не должны ни с кем больше общаться. Мне вовсе ни к чему, чтобы распространялись всякие слухи до того, как мы точно выясним, что произошло. Понятно?

Сержант, который был ветераном как гражданской, так и Великих Восточных войн, все понял.

– Я за этим прослежу, сэр.

– У кого следующая смена?

– У Ромина, сэр.

– Он ведь из марена-димура?

– Да, сэр.

– Прекрасно. Исполняй.

Лиакопулос вернулся к себе, охваченный мрачными мыслями. Что, если короля в самом деле нет в живых? С юридической точки зрения его действия были ясны – поставить в известность Воргреберг и обеспечить законный переход власти. Но что с моральной точки зрения? По закону власть должна была перейти к тем, кто ожесточенно противостоял всему, что пытались построить Рагнарсон, Фиана и старый Криф.

Каково было его место в этом уравнении? Если Рагнарсон погиб, а вместе с ним сэр Гьердрум и барон Хардль, значит войском теперь управлял он, Лиакопулос. Он и Криденс Абака. А войско, даже ослабленное поражением, вполне могло посадить на трон короля.

Ему не хотелось брать на себя эту ответственность. Он прибыл в Кавелин, чтобы отплатить долг Рагнарсону, а не жонглировать его короной.

– Боги небесные и подземные, помогите мне. Если то сообщение – правда, сделайте так, чтобы оно стало ложным. Снимите с моих плеч это бремя.

Ингер не могла отвести взгляда от тела, покрывшись холодным потом. Ее трясло. Служанки увели ее к креслу вдалеке от окна.

– Это могла быть я, – еле слышно прохрипела она. – Если бы Карл тогда не шагнул к окну, на его месте была бы я.

Хансикер, стоявший до этого у окна, подошел к ней. Лицо его побледнело.

– Человек, который выпустил стрелу, был дьявольски искусным лучником, госпожа. Стрела летела от самой башни Фианы.

– Меня не волнует, откуда она прилетела, Хансикер. И меня не волнует, был ли он искусным лучником, или ему повезло. Меня волнует, что погиб человек и, если бы не вмешательство судьбы, на его месте была бы я. – Она с усилием подавила дрожь. – С меня хватит. Они победили. Пошли кого-нибудь за Требилькоком.

– Но, госпожа…

– Никаких возражений. Хватит медлить. Карл – последняя жертва амбиций моего двоюродного брата. Мне нужно, чтобы здесь в течение часа был Требилькок, и, если ты не сможешь его найти, оправдания не принимаются.

—Она сдалась, – сказал Майкл Дерелю. – Она в панике. Как раз вовремя. Гейлс вернулся. Он в Дамхорсте, вместе с четырьмя сотнями итаскийцев.

– От Хааса никаких вестей?

– Никаких. Я за него беспокоюсь. Но возможно, чтобы узнать все необходимое, он нам не потребуется. Гейлса сопровождает герцог Грейфеллс.

– Грейфеллс? Тот самый Грейфеллс? Заклятый враг короля?

– Не тот же самый, но взгляды у него, вероятно, те же.

– Значит, она действовала не только от своего имени.

– Какое-то время я в этом сомневался. Но на самом деле мне кажется, что ее вполне бы устроило, если бы Фалька объявили кронпринцем.

– Похоже, ваши с ней встречи наедине нисколько тебя не смягчили.

– Вряд ли, – усмехнулся Майкл. – Но я теперь знаю о ней чуть больше. Она вовсе не такая уж злодейка, как мы пытаемся себя убедить.

– И кто же она? Все мы любим видеть окружающее в черно-белом цвете – меньше угрызений совести. Как ты собираешься утаить от нее возвращение Гейлса?

– Я подумал, что можно перевезти ее сегодня ночью в старое поместье Далтин, а потом через Анстокин и Волстокин на север. Нужно будет сообщить в Волстокин и Анстокин о ее прибытии – официальная поездка на родину для встречи с семьей, и все такое.

– Ладно. Свяжусь с их послами, а ты вывезешь ее из замка. Проклятье, жаль, что король еще не вернулся.

– Рассчитывай самое меньшее еще на три недели, а может, и дольше. Зависит от того, сколько он там будет валять дурака.

– Три недели. Месяц. Сможем мы столько продержаться?

– У Криденса все схвачено. Если что – несдобровать любому. И все об этом знают. Чам говорит, что Тинг притих, словно на кладбище. Как только мы вынудим Ингер отказаться от прав, худшее будет позади.

– Что ж, действуй.

– Спокойно, Дерель. Я на твоей стороне.

– Это все нервы. Усталость и нервы, Майкл.

– Постараюсь как можно скорее вернуться.

Ингер встретила Требилькока на пороге.

– Как я понимаю, ты решилась? – сказал он.