Сергей Малицкий - Тени Богов. Избавление [СИ]

— Если ничего не случится, — задумалась Рит. — А потом сразу продолжим путь. Поднимемся затемно.

— Ты спешишь? — удивился Лон.

— Да, — кивнула Рит. — У меня есть дела в Перте. На набережной. Поеду туда с воинами Хелта. А ты езжай к Хедерлигу. Скажи ему, что увидеть он меня сможет только в присутствии Ходы. Пока, хотя бы.

Ранним утром следующего дня Рит почувствовала прикосновение. Открыла глаза, но рядом никого не было. Коснулась собственного лба и вдруг поняла, что ее знак, который она уже не могла разглядеть в зеркале, и который дал о себе знать лишь дважды в последние дни — при явлении Тибибра и явлении Лура или Энея, как бы его ни звали на самом деле, снова ожил. Правда, в этот раз он не саднил, не обжигал, а едва ощущался. Так, словно на лоб Рит прилип сухой осенний листок. Какая может быть осень в середине лета? Кто ее ищет? И ее ли?

Она схватилась за рукоять меча, вскочила на ноги и заметила, что край неба уже окрасился подбирающимся к горизонту невидимым пока солнцем, но все ее спутники и все странники, что выбрали в качестве ночлега площадь у придорожного караван-сарая — спят. Не спят только дозорные да Лон.

— Проснулась? — спросил мастер стражи. — Бормотала что-то во сне. Филию звала. Негромко, не бойся. Я подходил и наклонялся. С час назад.

— С час назад? — потрогала еще раз лоб Рит. — А только что?

— Нет, — хмыкнул Лон. — А что, дорожку надо было протоптать?

— Осторожнее, — предупредила она. — Я ведь могу проснуться и с ножом в руках.

— На руки я и смотрел в первую очередь, — прижал руку к груди Лон. — Иди, выпей ягодного отвара. Скоро выходим.

— Встаем? — принялся тереть глаза Брет.

— Да, — кивнула Рит и поймала взгляд Варги. Сна в его глазах не было.

Когда отряд Рит подходил к Перте, солнце уже показалось из-за горизонта, но бело-зеленое плоскогорье по противоположному берегу Кильды ближе к морю начало вздыматься, и известковые увалы скрыли светило, так что город явился глазам кимрки во всем своем мрачном, не подсвеченном светилом великолепии. Город был черным. Казалось бы, вот он белый камень — под ногами, вырезай и поднимай светлые дворцы и жилища, храмы и башни, но нет. Перта наползала на край обрыва, нависала над лениво шевелящим утренние волны морем словно сгусток расчерченной на улицы и дома тьмы. И изогнувшийся на речной пропастью и в самом деле затейливый каменный мост казался выброшенным в сторону Исаны щупальцем.

Впрочем, через мгновение над черными крышами показалось солнце, и все как будто изменилось. Заблестел намокший от росы камень, засверкали цветные витражи в храмах и богатых домах, зазеленели крохотные сады в многочисленных дворах.

— Что-то я не поняла, — пробормотала Рит, правя коня к мосту и догоняя мастера стражи, — в этом городе разве есть набережная? Или надо еще и с обрыва спускаться?

— В Перте даже порта нет, — успокоил ее Лон. — Город строили давно, и единственное его достоинство — это неприступность с моря. Все-таки в былые времена морские разбойники не давали покоя прибрежным берканцам. Ближайший порт с приличным фарватером в Пусте, а до него еще два дня пути. Тут не только в обрыве дело. Скалы и рифы. К берегу и на лодке не подойдешь. Так что набережная — это всего лишь улица над обрывом. Кстати, лучшее в Беркане место для самоубийства. Если ты какой бедолага, никто и спускаться за твоим телом не станет.

— Утешил, — хмыкнула Рит. — А я рассчитывала искупаться.

— Терпи до Райдо, — засмеялся Лон. — Вот уж — пологий берег, белый песок, накатывающая волна. Посматривай на море, чтобы не показалась паллийская ладья, и омывайся. Только в Райдо ты уже станешь обрученной. На самом деле или в шутку — разницы не будет. Придется ограничивать свои капризы.

— Посмотрим, — ответила улыбкой Рит. — Или не придется, или выпрошу у жениха отдельный залив.

— Море в Йере такое же, но по берегам деревни бедноты, — поскреб затылок Лон. — Дворец на горке стоит. Не знаю, правда, как там насчет купели или еще чего у йернаских королей. Но залива нет точно. Придется тебе заводить дружбу с сестрами Хедерлига. Да и с ним самим. В Исе пляжи есть. Даже королевский имеется! Или ты была уже на нем? О чем ты смеешься?

— Пляж — серьезный довод, — ответила Рит и заехала на мост.

Пертская стража показалась Рит придирчивой и надменной, но или король Хода, или Хедерлиг уже побеспокоились об ее отряде, и их пропустили без задержки, даже не пересчитывая. На другом берегу, уже в воротах черной надвратной башни, которая была не слишком высока, сам обрыв защищал город, Лон переговорил с Хелтом и Бретом и махнул Рит рукой в сторону моря:

— Тебе туда, красавица. Кстати, все забываю сказать. Не знаю, как одному известному тебе вельможе, а как по мне — рыжая масть тебе идет куда как лучше. В полдень в храме!

Рит оглянулась. Арикати, который не отдалялся от нее дальше чем на пять шагов, с тревогой озирался.

— Что не так? — спросила она его.

— Не знаю, — ответил он на храмовом. — Я был среди белых слухачом… Но здесь все не так. Я словно с содранной кожей. Каждый взгляд обжигает.

— Что значит слухачом? — не поняла Рит. — Ты хорошо слышал?

— Я чувствую магию… — ответил Арикати. — И не только. Сам не колдую, не обучен, но чувствую. В каждом отряде должен быть один ведун или слухач. Для того, чтобы находить менгиры. Для того, чтобы чувствовать черных, зверей, беглецов. Находить и убивать. Очищать землю.

— Как ты их искал? — спросила Рит.

— Просто, — поморщился Арикати, словно ему все еще не хватало маски. — Страх, ужас, ненависть, они как магия. Ощутимы. Все чувства. Вожделение. Жадность. Голод. Все. Конечно, амулеты мешают, вот твои камни — как темная ткань, все прячут. Но вокруг… Ненависть.

— К кому? — спросила Рит.

— Не знаю, — вздохнул энс. — Друг к другу, к дворцу, к вон тому храму, — Арикати взглянул в сторону, куда увел своих людей Лон. — И к тебе.

— Ко мне? — удивилась Рит. — Меня тут никто не знает!

— Кто-то знает, — твердо сказал энс.

— Эй! — окликнул Рит Хелт. — Вы долго будете болтать на незнакомом языке? У нас не так много времени!

Рит обернулась. Десять всадников Хелта, он сам, Брет и Варга смотрели на нее. Она поймала взгляд храмового соглядатая и замерла. Нет, он ее не ненавидел. Кажется, он ненавидел сам себя. И он понимал каждое слово, что она произносила на храмовом языке.

— Тогда поспешим, — ответила она Хелту.

Стена, которая отделяла набережную Перты от обрыва, была низка — в человеческий рост. Верхом Рит видела за ней все — и море, которое показалось ей неожиданно бурным, и скалы, которые, безжалостно вспарывая водную гладь, торчали подобно черным зубам из воды не только у берега, но и не меньше чем на пару лиг вдаль. Теперь становилось ясным, откуда пертцы брали черный камень для строительства. Кажется, известняк был лишь толстым белым панцирем над черной материковой плотью. Зато по левую руку от невысокой стены вдоль мостовой и широкой улицы тянулось самое настоящее торжище, на котором Рит с конным отрядом никак не выделялась, поскольку тут же продавались и лошади, и коровы, и что-то еще, и было немало всадников даже и без них. Навоз, овощная гниль да и помои стекали по камню к стене, сочились через сливные бойницы, издавали вонь, но тут же жарилось мясо, пеклись пирожки и все вместе перемешивалось в невообразимый тяжелый и одновременно пропитанный морским ветром дух.