Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

– Великий хан! – шептала Абдаю Птица Духа хороксая Ильвасара – ночной орёл. – С востока от Хизра грядут новые войска северян!

– Ты знаешь что делать, великий ксай! – ответил парящему над ним прозрачному орлу великий хан, продолжая сражаться. Противник Абдая – могучий богатырь на белом коне, лицо которого пересекал внушительный шрам, – был искусен в бою. – Лети, да поможет тебе Тенгри!

– Что ты бормочешь, колосай? – сквозь зубы шептал Скалогром, пытаясь достать врага мечом. Но мощный, словно тур, воин в богатых доспехах пресекал его удары изогнутой саблей.

Вдруг воздух над Скалогромом озарился ослепительным светом, застлав мужу глаза, и в том свете Скалогром увидел сизого орла. Попытавшись отмахнуться от наваждения, Скалогром пропустил удар врага, и огненная боль пронзила могучего богатыря. Изогнутая сабля великого хана испила кровь своего врага.

Новые силы сварогинов теснили колосаев, и люди солнца были вынуждены отступить к стене огня Хоро, что вздымался с южной стороны долины Вольхова, защищая захваченные колосаями земли.

– Отступаем! – командовал Тевур, указывая саблей в сторону Нового Каганата.

Хороксай Чакре призвал Птиц Духа других ксаев, и те пронесли над войском колосаев приказ к отступлению.

Туман, что окрасился багрянцем, видел, как ханы развернули войско, и сварогины последовали за врагом, оттесняя южан к огненной стене.

– Они отступают! – кричал измождённый боем раненый Возгарь. – За ними! Сожжём их в их собственном огне!

Князь едва держался в седле, но сквозь боль и мрак, застилающий глаза, преследовал врага. С радостным кличем и обращениями к Богам сварогины гнали колосаев к огню хорохая.

Всё видел туман.

Видел, как войско колосаев разделилось подле стены огня: часть колосаев направилась на юго-запад, в сторону Златомира; другая на юго-восток, в сторону Восточного княжества. Видел, как, следуя велению Слов хороксаев, пал огонь, и тяжёлая конница людей солнца, которую хранила огненная стена, атаковала сварогинов.

Сварогины не понимали, что происходит: всадники Степного Дола смертельным вихрем ворвались в их армию, что нарушила строй, преследуя врага.

– Это западня! – Отчаянный вопль Збигнева потонул в криках боли и ужаса.

Багряный туман видел, как разделившиеся армии колосаев вновь обернулись на северян и, заходя с флангов, пускали огненные стрелы в сварогинов.

Он видел, как тысячелетний мир ослабил военное мастерство сынов Сварога, и некогда легендарное искусство Правосилы – воинской ворожбы – уступало умению закалённых в вечных битвах друг с другом колосаев. Ведь лишь великая Засуха, насланная Мором, заставила ханов Степного Дола объединиться.

И месть его была поистине страшна – если колосаи Дола не дойдут до Мореграда, это сделают люди Южного Каганата. И небесный огонь Сварога не сможет их остановить, ибо пришло время нового века.

Хороксай Ильвасар, великий ксай, что остался в Хизре, летел Птицей Духа прочь от поля битвы. Сизый орёл видел всё: сражение, что разливалось болью по земле, видел, как вздымаются над окружёнными огнём землями великие горы – ксай чувствовал их могучее спокойствие. Перед взором Ильвасара пронёсся Утлуг, затем – Хизр. Хороксай летел дальше – он оставил позади стену священного огня хорохая, и пламя не опалило сотканные из Слов прозрачные крылья; вознёсшись над южной лесостепью, укрытой снегом, орёл увидел идущее с востока войско северян – чёрный жемчуг, рассыпанный по белому трауру земли.

Сизый орёл спустился к стене огня и, не боясь, опустился в него и стал им. Хороксай Ильвасар содрогнулся от боли, когда его тело, оставшееся лежать в покоях в Хизре, приняло всю мощь хорохая. Никто не видел, как опалилось тело великого ксая, когда Ильвасар, собрав всю Силу, зашептал Слова.

Слова Духа Ильвасара услышали остальные ксаи – и хороксаи, и ловчие, и послушники, все, кто умел призывать Птиц Духа и не отправился воевать за Улад. И вторя Словам ксаев, разгорался великий огонь…

И чем ближе подходило войско северян, тем неистовее полыхало пламя.

Пламя застило весь мир, и Светозар с криком открыл глаза.

Светозар, тяжело дыша, осмотрелся: за окном, располагавшимся недалеко от его постели из мягкого мха, раскинулся лес. Бор одевался в золотые одежды в ожидании осени – стояла последняя неделя руня [32]. Сквозь узоры крон деревьев мягкое утреннее солнце разливалось по древесному городу и таяло в сизом тумане.

Солнечный свет лился сквозь высокие окна, разбегаясь по резным поросшим вьюнами колоннам горницы и теряясь в синеве у расписного потолка. На столе стояло лукошко с сушеными фруктами, орехами и кувшин с водой: вилы заботились о том, чтобы у сына Леса был сытный завтрак.

Тояг прислонён к стене подле изголовья постели, на его навершии сидел маленький чёрный Дрозд.

– Ты проводил меня во сне в Царствие Индрика? – спросил Дрозда Светозар и сел на постели.

Птичка чирикнула и наклонила голову набок.

– Грядёт печальное время, – нахмурился Светозар, чувствуя, как сжимается сердце. Видение было до того ужасным, что даже думать о нём было страшно. В огне погиб весь лес. И не только лес. Светозар был уверен, что пламя не пощадит ни города, ни сёла. И мысли о родной Волыньке сковали Светозара холодом.

Дрозд пропел, и Светозар вновь посмотрел на пернатого помощника.

– Что ты говоришь? – тихо переспросил сварогин. Дрозд чирикнул.

– Марья! – ахнул Светозар. – Она молвила об огне и о том, что может потушить его, если я её спасу! Тогда я её не понял…

Дрозд довольно пропел.

– Конечно, – согласился Светозар. – Марью я скрою в думах. Ты поможешь мне?

Птица ответила мелодичной трелью.

– Спасибо, – Светозар кивнул. – У нас осталось не так много времени до того, как золотой огонь разгорится и затмит не только войско, но и лес. Огонь, которому не страшен даже снег и зимний холод…

Дрозд чирикнул.

– Надо сказать Миродреве, надо чтобы о том узнало Вече леса, пока ещё есть время. – Светозар встал и направился к кадке умыться. – А ещё до Вече надо передать видение князю Дрефу.

Дрозд, смотря на сварогина, согласно пропел.

– Да, в огне сгорит и Миро, и Йолк, – сокрушался Светозар, умываясь. – Но нам с тобой придётся постараться, чтобы этого не случилось.