Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

Вель, глядя на танцующее пламя, спросил богатыря, зачем он ему помогает, и тот помрачнел. Некоторое время Любомир молчал, глядя в огонь, и его вечная самодовольная ухмылка сменилась тоской и печалью.

Любомир тихо рассказал, что у него был младший брат, которого он не смог уберечь от беды, – нелепая уличная драка унесла жизнь брата, а у Любомира не хватило сил защитить его. Самого едва не убили. Родители Любомира – веденеи Изяслава Половодского – желали, чтобы сын учился в Ведомире, но Любомир выбрал путь воина – он должен был овладеть искусством Правосилы, дабы защитить не только себя и семью, но и всю родную землю.

– Когда я предстану перед Богами, – тихо, но уверено говорил Любомир, смотря на пламя, – я попрошу прощения у брата и явлю ему все подвиги, что я совершил во имя его. Я явлю все тысячи саженей, что прошёл ради него. Ибо пеший путь очищает дух.

– Но я не твой брат, – нахмурившись, ответил ему Вель.

– Я знаю, – кивнул Любомир. – Но если я могу кому-нибудь помочь, я помогаю. И говорю о том почившему Радиславу, храни его душу Светоч.

Занимался рассвет – начинался сизый и холодный день корочуна [31]. Небо заволокло плотными низкими тучами, ветер серчал и кружил в своём гневе снег. Вдалеке сквозь марево белёсой непогоды можно было различить темнеющие силуэты гор Рифейской гряды.

Две армии стояли в долине Вольхова друг напротив друга. Со стороны Ровновольска ждали боевого рога сварогины: армии Южного Предела, Восточного и Лувинского княжеств, успели присоединиться воины Светозарского княжества, и те воины Борейского, кто не поплыл по Чёрной реке, прибыли первые дружины княжества Половодского. Прибыли и те дружины Солнцеграда, что отправились под началом Возгаря ещё летним месяцем рунь. Силы Пяти Стольных Островов, ведомые великим военачальником Вороном, и других далёких северных княжеств должны были присоседиться к битве позже и, как планировалось на Великом Военном Совете Солнцеграда, добить колосаев глубокой студёной зимой – холода привычны сварогинам, но губительны для южан.

Со стороны Долемира были построены колосаи. Их знамёна – золотое солнце на синем небе – в сумерках рассвета казались серыми. За армией южан вздымался воспетый ксаями священный огонь Хоро, который не могли потушить снега и холода корочуна.

Вель и Любомир находились среди витязей, которые остались позади Ровновольска, в укрытии, – в Тайге. Если колосаи оттеснят сварогинов к Ровновольску, им придётся столкнуться с армией, о которой южане ничего не знают.

Смотря сквозь деревья и предрассветный туман на стены Ровновольска, слыша, как покрытая снегом земля сотрясается от собирающихся конниц, а в морозном воздухе трубят боевые рога, Вель чувствовал, как против воли холодный страх завладевает его сердцем. Несмотря на то, что воевать ему, скорее всего, не придётся (военачальники были уверены в том, что, несмотря на таинственный огонь Хоро, колосаи не одолеют армию сварогинов), общее настроение войны и страх смерти заставляли учащённо биться сердце. По напряжённому выражению лица Добромира, бывшего в том же отряде, что и Вель, молодой человек понял, что его боевой товарищ тоже боится – для него, как и для всех воинов Сваргореи, это была первая битва.

– Страшно всем, – прохрипел рядом бывалый воин, и Вель обернулся: поджарый муж лет сорока с пронзительным взглядом серых глаз, не моргая, смотрел на него. И от этого взгляда, полного страха и ужаса предстоящего, стыла кровь. – Это естественно – бояться. Не боится смерти только глупец либо юродивый.

– Мы не должны сдать им Ровновольск! – пробасил Возгарь, восседая на коне во главе своего войска. Великая Дорога привела князя Ровновольского княжества на поле брани. Возгарь полагал, что Боги прогневались, грозя отдать колосаям столицу его земель. Грудь Возгаря тяжело вздымалась, а в чёрных глазах отражался далёкий огонь колосаев, что стеной вздымался за армией людей солнца, храня завоёванные ими земли и отгоняя студёное дыхание зимы. Армия кочевников казалась бесчисленной, а мощь огня их волхвов – испепеляющей. Гневался Возгарь на молодого царя – Веслав должен был послать больше сил на Юг и сам явиться на сражение! Но столица слишком долго собирала свои силы, а армии Пяти Стольных Островов, ведомые по водам Белой реки великим военачальником Вороном, будто не спешили. Уже корочун пожаловал! Возгарь со своей свитой и первыми собранными воинами обогнал могучие силы! Конечно, многочисленным армиям нужно намного больше времени, дабы преодолеть такое расстояние, но… Он даже отправил птицу в Солнцеград, и ответ пришёл от Кудеяра, а не от Веслава!

А то, что армия Ния на Сваргорею напала, весть о чём принесли князю птицы, Возгаря волновало меньше – он был уверен, что морские слуги Полоза не смогут пройти вглубь Большой Земли, в то время как огонь колосаев испепелит всё.

– Мы не сдадим Ровновольск! – уверенно ответил Сновид, великий князь Южного Передела. – Не позволим взять твердыню! С востока грянут дружины островов. Колосаям не захватить наши земли и не сжечь леса!

Возгарь посмотрел на Сновида, что восседал на лошади рядом с ним. Умудрённый жизнью Возгарь видел страх в сильном молодом князе, но видел он и то, что Сновид обязательно сможет побороть его.

Великие князья и военачальники восседали на лошадях во главе многотысячного северного войска, готовые повести людей в бой. Холодный ветер и снег не умаляли их решимости и отваги – внук Стрибога и зима были северянам родными.

– Я отомщу за Горный, – прорычал Скалогром, с ненавистью глядя на вражеское войско. Лицо князя Горного града пересекал внушительный шрам – награда за проигранную битву. Отступая, люди сожгли Горный град, оставив колосаям пепелище. Но колосаи использовали его каменные стены для своей крепости. – Мы отправим к Мору этих людей солнца, будь они неладны!

– Мы не позволим им пройти дальше, – стиснув зубы, говорил Драган, наместник Возгаря. Драган уверенно сидел в седле на вороном коне под натиском студёного ветра: Стрибог серчал, принося не только холода зимы, но и холода Неяви.

– Да окрасятся снега кровью врага! – согласился Збигнев, великий воевода Южного Передела. – Отправим их к Мору!

Страх перед огненным войском блуждал в сердцах сварогинов, и люди надеялись, что Макошь услышит их слова и вплетёт сказанное в кружево исхода предстоящей битвы.