Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

– Корни… – Мирослава задумалась. – Не помню, – призналась.

– Я только что об этом говорила, – покачала головой Велиора, и Мирослава кивнула. – Твоё внимание на моих уроках всегда где-то далеко. Скажи, на других занятиях, вот по волхвованию, ты тоже смотришь в окно?

В горнице раздались тихие смешки, Велиора обвела девушек упрекающим взглядом, и послушницы притихли.

– Мирослава, ты ответишь на мой вопрос или его ты тоже прослушала? – мягко спросила Велиора.

– Прошу прощения, – понурила голову Мирослава. – Подобное больше не повторится.

Велиора устало покачала головой.

– Уже которое занятие ты отвечаешь одно и то же, – сокрушённо проговорила травница. – Полагаешь, что раз Боги наградили тебя Даром Велеса, то травоведение тебе и вовсе не надобно?

– Я так не полагаю, – искренне ответила Мирослава. Как бы Мирослава ни желала говорить о своих думах, она никому не могла поведать о них. – Прошу прощения.

– Устала я от твоих прощений, – вздохнула Велиора. – Боги простят. – Травница отошла от стола Мирославы и, обратившись ко всем послушницам, продолжила урок: – Корни первоцвета собирают осенью. Их целебные свойства заключаются в том, что настой из них помогает при холодных хворях [28] Холодная хворь – простуда. и тесноте в груди.

– Ну, в чём причина твоих душевных страданий? – спросила Умила Мирославу, когда урок закончился. Подруги шли по коридору ученического терема Свагобора в общую трапезную: просторную и светлую столовую с большими, арками, окнами и расписными стенами.

– Войны меня страшат, – обманула Мирослава. – С Юга идёт орда, а с Севера вообще невесть что надвигается.

– Ой, тоже мне беда, – махнула рукой Умила. – Сколько вёрст до этой степи – не счесть! Как и до Севера отсюда путь неблизкий. Не коснётся нас та печаль, что ты видела!

– Если бы не коснулась, мне бы Боги видения не посылали.

Служба нелегко далась Ивану, и Вель не раз пытался выхлопотать для него отлучку, даже обещал отслужить его годы, да только юношу никто не слушал. Особенно после того, как до Половодского княжества дошли вести об орде колосаев и нападении таинственного Ния на западные острова Сваргореи. Изяслав повелел набирать больше рекрутов и возраст забираемых на службу сынов опустил с пятнадцати до тринадцати лет. Часть дружин Половодского княжества отправилась на Юг, часть – осталась хранить Половодье. Боги распорядились так, что Велю пришлось идти дружинником к Рифейским горам, а Иван как более старый муж остался в Озёрном граде и вместе с другими новобранцами хранил его стены. И только к концу руена Ивану позволили отправить одну бересту с вестью родным. (Как ни старался Иван, две бересты – в Свагобор и Еловую – ему отправить не разрешили. Видимо, думал он, боялись, что дочь-волхва сможет отца освободить от службы ворожбой.) Весть отправил Иван в Еловую: просил Добромиру и Забаву не беспокоиться о нём, говорил, что служится ему легко. Рассказывал о том, что Веля забрали на войну, о чём велел передать его семье, и уверял, что до их земель война не доберётся точно.

Но доберётся ли война до Еловой или нет, не знали даже Боги.

Ровновольское княжество стало полем битвы: огонь степи золотой – орда – разгорался, завоёвывая новые земли, кровью и болью растекался по городам и сёлам.

Когда хан Тевур с войском преодолели Перевал и подошли к Хизру, город был почти отвоёван северянами, но священный огонь Хоро, пущенный Словом хороксаев, оттеснил северян и даже позволил вновь взять Утлуг.

За то время, пока хан Тевур шёл через Перевал с бессчётной армией, сварогины успели собрать достойные для отпора силы: в Ровновольское княжество прибыли армии Южного Предела, Восточного и Лувинского княжеств. Армиям княжеств, что находились за Тайгой, требовалось больше времени, дабы прийти на помощь через дремучие леса, как и островным силам. Борейское княжество тоже послало на подмогу дружины, однако бо́льшая часть их сил, что должна была вместе с армиями Зелёного и Турова островов спуститься по водам Чёрной реки, пала в битве с Нием.

Несмотря на усилия сварогинов, золотой огонь степи, как называли захватчиков в Сваргорее, возжигал всё больше земель; летящие на силе Слов и осадных катапульт огни хорохая рушили паутину слов воюющих волхвов и уничтожали целые полки.

Сварогины собирали силы, но для того, чтобы всё войска северян добрались до Южных земель, требовалось время. И это время колосаи использовали искусно. Ксаи предрекали ещё более студёную пору, и чем больше земель колосаи успеют занять к её наступлению – тем лучше, ибо неизвестно, что великий Тенгри пошлёт с холодами, и получится ли воевать или только удерживать захваченные земли – и то будет сложно. Дабы новые силы северян не прорывали защиту, колосаи окружали отвоёванные земли рвами с огнём Хоро, и Ровновольское княжество полыхало.

Столицей захваченных земель – Нового Каганата, как назвал завоёванные твердыни великий хан Абдай, – стал город Хизр, что северяне величали Долемиром. Колосаи укрепили, как могли, разрушенные стены Хизра, а оставшихся в живых жителей распределили на работы, сделав слугами: отроки, те, кто старше, отстраивали город после осад, женщины и дети младше ткали, латали воинские одежды, прислуживали на кухнях. Но не все соглашались на подобное бытие – многие, не выдержав, накладывали на себя руки. Дабы меньше было таких, хан Абдай и его младший брат Тевур велели военачальникам обращаться с пленными как со свободными колосаями и запрещали делать их рабами. Но и это помогало плохо: сварогины нередко нападали на колосаев, восставали против захватчиков. Хороксай Ильвасар говорил о том, что дух северян очень силён, и хороксай Чакре был согласен с ним.

К концу второго месяца осени, ряжена, огонь Хоро полыхал подле границ Южного Предела и в его лютом пламени пал город Горный, что колосаи нарекли Береком, а к листопаду [29] Листопад – ноябрь. восточные границы огня подобрались к хутору Южный.

Первый снег поразил колосаев, но хороксаи молвили о том, что снег – дар великого Тенгри суровым землям, и к нему надобно привыкать, ибо холод этих мест скоро сделается ещё более невыносимым, и только священный огонь Хоро сможет защитить людей Солнца.