Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

– Что же случилось, раз волхвы для нас зачаровали голубя? – нахмурилась Фросья. Княгиня порой думала о том, что не нужно было покидать Солнцеград, но Заяц в своём решении был непреклонен. Веслав на прощание даже извинился перед Зайцем за то, что чересчур пожурил его за купленные у купцов Восточных островов шелка и, несмотря на военное время, выкупил у Зайца часть его тканей, чем несказанно удивил князя Волыньки. Но от предложенных Короной средств Заяц отказываться, конечно же, не стал.

– Сейчас и узнаем, душа моя, – ответил князь, отвязывая от лапки птицы бересту. Когда Заяц развернул письмо, птица не улетела: голубь продолжал сидеть, только наклонил голову набок. Пернатый гонец ждал ответа – Веслав хотел убедиться в том, что князь Волыньки получил письмо.

– «Дорогой мой друг! – читал Мухома послание Веслава. – Спешу сообщить тебе печальные вести. С Юга грянула орда – так поведали птицы волхвов, Долемир и Степноград захвачены. Готовь, мой друг, оборону княжества! Хоть Волынька и далеко в Тайге, неизвестно, что за тёмные силы преодолели Слово Гор».

Фросья всплеснула руками.

– «К сожалению, на этом печальные вести не заканчиваются, – продолжал читать Мухома. – На Велейные острова и на Зелёный остров напали слуги Полоза. Князь Световит погиб. Отправленный на Юг западными островами флот затонул в Борейском заливе благодаря силам Змия, Борей разрушен. Следи за водоёмами, друг, – кто знает, какая опасность может таиться во владениях Полоза. А Солнцеград готовится к войне – я думаю, Полоз хочет, чтобы мы вывели из Солнцеграда всё военные силы, и только потом явит свой истинный замысел. Но я не мог оставить Запад без защиты, несмотря на то, что многие были не согласны со мной, когда я отправлял войска в конце судоходного сезона. Мы не должны оставлять друг друга в беде. Да пребудет с тобой, друг, Отец-Сварог! Да дадут Боги нам сил пережить это время».

– О Боги! – только и смогла вымолвить княгиня, схватившись за сердце.

– Справимся, родная! – заверил Фросью Мухома и обнял жену. Князь посмотрел на Ясну, которая, устав стоять и глядеть по сторонам, сидела на палубе и играла с деревянными птичками. – Нам помогают Боги – мы покинули столицу вовремя!

Фросья обернулась на мужа:

– Но мы их оставили в беде…

– У царя – армия, Солнцеград – мощнейшая крепость! – говорил Заяц, не веря собственным словам: крушение Солнцеграда Мухома не забывал никогда. А потому чем дальше он и его семья будут от столицы во времена Полоза, тем лучше. – Царю мы ничем не поможем. А дочку убережём!

– Да услышали б тебя Боги, – тихо согласилась печальная Фросья. – Да не грянула бы орда южная, и не наводнили бы воды рек и озёр слуги Полоза… Тогда уже и крепостные стены не помогут.

– Не говори такое, душа моя! – попросил жену Мухома. – Не вплетай подобные слова в пряжу Макоши!

Вести об Орде Юга и нападении Ния на западные острова Стрибог разнёс по всей Сваргорее: праздники урожая сменялись молениями о мире и обращениями к Богам. Армии шествовали на Юг, корабли плыли на Запад.

Вести достигли и Половца, и князь Изяслав провёл военный собор, на котором велел не только укреплять границы, но и следить внимательнее за озёрами – кто знает, какая сила нечистая может явиться из вод. Изяслав отправлял бересту и в Сестринский Свагобор – являли ли Боги Мирославе видение? Но послушница ответила князю, что Боги больше не говорили с ней.

Мирослава по совету Никодима поведала о своём обмане и о видении Макоши Матери Вере. Волхва-Мать пожурила послушницу, но велела не рассказывать никому о видении Макоши. Оно насторожило старую волхву не меньше, чем оно насторожило Никодима. Но ни Мать Вера, ни Никодим не стали сообщать о том царю и князю Половодскому: волхвы сказали Мирославе, что столица уже получила главную весть, а Макошь передала Слово не мирянам, а волхвам. Никодим даже думал отвести Мирославу к лесным ворожеям, но Вера того не одобрила: старица полагала, что Лес может быть опасным для Мирославы, которая, как считала Волхва-Мать, поведала им не всё.

Мирослава же молчала о видении мертвеца на троне Сваргореи – теперь не только страх мешал ей говорить. Неясное чувство того, что если она расскажет о мёртвом – быть беде, виделось послушнице всё более верным. А уверенность в том, что Макошь ей ниспослала видение для того, чтобы она, Мирослава, спасла всю Сваргорею, крепла с каждым днём. Ведь Боги открыли ей Серебряную Песнь неспроста… Она станет великой волхвой. Имя Мирославы войдёт в летописи Света. И когда до Сестринского Свагобора дошли вести о Юге и Западе, Мирослава подумала о том, что скоро должен «рухнуть мир», как молвила ей Макошь. Несмотря на то, что ни старец Никодим, ни Мать Вера не велели Мирославе отправляться в Тайгу, девушка твёрдо решила, что надо поступить по воле Богини и исполнить великий наказ высших сил. Макошь повелела ей обратиться к речке, что вытекала из леса недалеко от Серебряной Горы, беря своё начало в Чёрном озере. И думала Мирослава: надо как-то воротиться в родную деревню. Но воротиться так, дабы о том ни в Свагоборе, ни в Половце, ни в самой Еловой не узнали. Волхвовать за то время, что Мирослава жила в Свагоборе, она благодаря своему дарованию неплохо научилась, но одной только ворожбой так далеко не добраться. Тем более в осеннее время, когда начинают дуть холодные ветры зимы.

Мирослава сидела подле окна в общей горнице и, размышляя о том, как лучше поступить, вполуха слушала волхву-наставницу Велиору, которая рассказывала послушницам о свойствах целебных трав и их силе. Но вместо слов об отварах Мирослава думала о том, как и когда покинуть Свагобор и как лучше добраться до Таёжной речки, которая приведёт к заветному озеру. За окном ученического терема Свагобора сизый осенний день наливался печалью, и моросил дождь. В такую погоду до Еловой точно не доехать…

– Мирослава, для чего собирают первоцвет? – тихо спросила Велиора, подойдя к столу, за которым сидела послушница. Мирослава от неожиданности вздрогнула и посмотрела на травницу. Сидевшая рядом с Мирославой Умила хотела было подсказать Мирославе, но Велиора строго посмотрела на неё и Умила опустила взгляд. Другие девочки тоже обернулись на Мирославу: в Свагоборе завидовали юной ворожее, весть о даровании которой дошла до самого царя, и никто из девушек не хотел упустить того, как наставница пожурит Мирославу.

– Листья первоцвета используют при головокружении и головных болях, – вспомнила Мирослава.

– Правильно, – кивнула седая Велиора. Велиора была мягкой и кроткой старушкой, походившей на стебелёк. И седые, пружинками, волосы выбивались из-под венчика волхвы, будто одуванчиков пух. – А корни для чего?