Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

– Как так-то? – удивился Агнешка. – Я же как был, так и остался!

– Никто не остаётся, как был. Каждого умерщвляет и воскрешает Песнь, только не все видят это. Нынче умер человек и родился ученик Леса, – строго ответил Дреф и, повернувшись к Иванке, представил её: – Старшая йарь князя Дрефа, которую Индрик нарёк Иванкой. – Лешая, положив на сердце лапу, поклонилась удивлённому Агнешке. Так же Дреф представил юноше остальных своих учеников. В конце речи Дреф встал рядом со сварогином и, указав на него лапой, проговорил: – Младший ученик князя Дрефа, который услышал Песнь Леса, но имени пока не получил.

Йари, положив на сердце руку, поклонились опешившему Агнеше (поклонился даже Айул). Агнеша поклонился в ответ.

– Теперь, – сказал Дреф, обратившись к Агнешке, – ты – ученик Леса. Приходи на Большую Поляну каждый день до рассвета, слушай Песнь и зови своего помощника, Дрозда. Учись общаться с ним. Когда ты будешь готов, я дам тебе второй урок, и ты добудешь древко для тояга. – Агнешка покорно кивнул, и Дреф, указав на бубенцы, которые сварогин держал в руке, промолвил: – Закрепи их пока на поясе. А вы, – Дреф обернулся на других йарей, – должны во всём помогать вашему новому брату, как и он будет во всём помогать вам. Отведите ученика Леса в общую трапезную. – От этих слов Агнеша почувствовал, насколько, оказывается, сильно проголодался. – И не позволяйте глупой гордости ослепить вас, – добавил князь, строго посмотрев на Айула, и, стукнув посохом оземь, исчез.

– Ох, опять! – от неожиданности воскликнул Агнешка. – Учитель опять исчез! – Йари басовито смеялись, глядя на юного сварогина. – Где князь Дреф?

– В княжеском тереме, – мягко ответила Иванка, поправив косу. – Слово Учителя имеет такую силу, что может переносить не только его Дух, но и тело. – Лешая сложила у груди руки.

– Из лесного народа только у князя Дрефа Дух настолько могуч, что его Слово имеет подобную силу, – высоким голосом уверенно ответил Ватан. Полевик подошёл к Агнешке и внимательно посмотрел на человека большими выразительными глазами. – Настоящий человек, да ещё йарь самого Дрефа! – поднял уши Ватан. – Со вчерашнего вечера диву Индрику даюсь!

– Диво не диво, – пробасил Айул, – но человек – не леший! Где это видано, чтобы сын Сварога учился мудрости леса? – Елмаган покачал могучей головой. – Мир сошёл с ума. – Айул хмуро посмотрел на Агнешку: – Человек – враг лесу, а не друг!

– Человек лесу не враг! – заступилась за сварогина Иванка. – Сам Дреф взял Агнешу в ученики! Ты должен уважать Учителя!

– Я всегда чтил Лес, – спокойно (что, правда, далось с трудом) ответил Агнеша. – Никогда не брал у Матери-Природы больше, чем необходимо.

– Ну да, болтай больше. Все вы так говорите, а потом леса палите да рубите, – поморщился Айул. – Князя Дрефа я почитаю, – рыкнул, – но вот его, – елмаган махнул лапой на человека, – никогда!

– Тогда ты сомневаешься в решении самого Дрефа! – ответил Явих. Он смотрел то на Агнешку, то на Айула и, почесав за ухом, спросил: – Разве Агнешка рубил лес?

– Никогда! – подтвердил сварогин.

– Да какая разница, рубил ли он, – не отступал Айул. – Он человек, и этого достаточно.

– Достаточно для чего? – спросил Ватан, наклонив голову набок.

– Для того чтобы его ноги не было в Йолке!!! – разозлился Айул. Елмаган зарычал, сжал кулаки и сдавленно процедил: – Что бы там ни говорил Учитель, он, – леший показал когтистым пальцем на расстроенного Агнешу, – мне не брат.

Айул резко развернулся и зашагал, гневно потрясая тоягом, в Йолк.

Ватан подошёл к Агнеше ещё ближе и потрепал его по колену.

– Ничего, ученик Леса, Айул никогда не отличался ни умом, ни характером, – проговорил полевик. – Для меня всегда было загадкой, что Учитель нашёл в нём.

– Спасибо, Ватан, – улыбнулся лешему человек, но на душе у Агнешки не стало легче. Юноша понимал, что, несмотря на то, что остальные йари его приняли, он никогда не станет «своим». Никогда.

– Думай, пожалуйста, тише. – Ватан пихнул Агнешу в колено. – Некрасивые у тебя мысли! И тоже, между прочим, глупые.

– А подслушивать некрасиво! – усмехнулся Агнеша.

– Подслушивать?! – развела руками Иванка. – Ты думаешь так громко, что это просто невозможно не услышать!

Йари засмеялись.

– Кажется, ты три дня не ел. – Явих нерешительно подошёл к Агнешке и, взъерошив волосы, проговорил: – Пойдём-ка в трапезную, ученик Леса. – Гаркун широко улыбнулся, обнажив белые клыки, и, положив на сердце лапу, с поклоном сказал: – Ты хороший сварогин, брат по науке.

– Брат, – согласно положила на сердце руку Иванка.

– Брат, – кивнул Ватан.

Агнешка тепло улыбнулся и, тоже положив руку на сердце, поклонился йарям:

– Братья и сестра, спасибо вам. Да ответит нам всем Лес.

– Обязательно ответит, – подмигнула Иванка. – Ну что, ученики Леса, – лешая обвела друзей взглядом, – идём в трапезную?

– Конечно, идём! – воодушевился Ватан. – Если бы я три дня не ел, я бы уже сидел за уставленным яствами столом!

– А сколько у тебя ушло времени на первый урок? – спросил Агнешка полевика, когда они пошли в Йолк.

– Около двух дней. Когда пришёл в себя на поляне, первое, о чём я спросил Учителя, была еда. И не надо на меня так смотреть! Хоть я и маленький, но аппетит у меня – о-го-го!

– Это точно! – рассмеялся Явих. – Даже я порой столько не съедаю!

Трапезная была общей для учеников Великого Ведая и йарей князя Дрефа. Она располагалась в третьем тереме двора – ученическом тереме, по соседству с Залом Йарей. Просторный зал со столами и скамьями, одна из стен которого примыкала к кухне – в той стене было вырублено окно, на подоконнике которого ждала юных леших в подносах еда. По обеим сторонам окна, ведущего в кухню, горели жёлто-зелёные факелы. На потолочных балках на цепях висели огненные лампы, а во внешней стене располагались высокие грубые окна с поросшими мхом подоконниками.

Когда Иванка, Явих, Ватан и Агнешка пришли в трапезную (йари оставили посохи у входа), Айул уже обедал. Елмаган даже не посмотрел на вошедших учеников князя, продолжая есть, нарочито отвернувшись.

– Айул, видимо, не в духе, – хохотнул Явих, почесав за ухом. – Хотя нашего брата кто-нибудь хоть раз видел в духе?

– Только рядом, – рассмеялся Ватан.

– Давайте тоже не будем обращать внимания на Айула, – предложила Иванка. – Что-то он слишком много о себе думает, раз так дерзко поступает. Сомневается в решении самого Дрефа!

– Интересно, у него хватит смелости сказать об этом князю? – спросил полевик, идя к кухонному окну. В окне стояли дымящаяся каша из берёзовых почек (как оказалось, излюбленная еда лесного народа) и берёзовый сок. Агнешка заметил, как Айул хмуро взглянул на Ватана и тут же вновь устремил взгляд в тарелку.