Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

– Ты пришла ко мне, потому что только я тебя понимаю, – ответила полудница, и тень сгустилась. Теперь царица отчётливо видела призрачную деву, сидевшую под дубом на скамье.

– Нет, – покачала головой Василиса, – я шла к Богам, – вспомнила она, и навь сипло рассмеялась. – Тебя не существует – ты полуденный морок! – Василиса дотронулась до берёзового оберега на воротнике, и навь рассмеялась ещё пуще.

– Тогда с кем ты говоришь? – поинтересовалась полудница, и Василиса невольно шагнула ближе, стараясь лучше рассмотреть вновь ставшую неясной тень. Но ветер усилился – внук Стрибога будто нарочно не давал царице приблизиться к нави, тёмным пятном парившей над скамьёй.

– Хочешь увидеть её? – спросила навь, и Василиса почувствовала, как заболело сердце. Матушка, милая матушка! Как же хочется увидеть тебя, как же хочется… Какая же вина неподъёмная на сердце!

– Содеянного не воротишь, – безжалостно шелестела навь. – Но я могу отвести тебя к ней. – Полудница подвинулась ближе. – Пойдёшь со мной?

Царица хмуро смотрела на морок: как же ей хотелось согласиться! Уйти в лес к родной берегине и обрести наконец покой. Тогда Веслав найдет себе новую царицу, и не потрясут Сваргорею междоусобные войны. Только бы с отцом проститься… С мужем прощаться было страшно: Василиса боялась, что не сможет покинуть царя, коли увидит его. Нельзя видеть Веслава!

– Верно, – шелестела навь. – Теперь верны твои думы. – Как ни старался ветер заглушить голос полудницы, Василиса слышала морок.

– Думы, может, и верны, но ты не от матушки явилась. – Василиса ступила назад. – Не могла матушка отправить мне в помощницы навь, не могла! Берегиня передала весть через Мухому Зайца!

– Даже если я не от неё, – уже тише сипела тень, – я могу отвести тебя к ней. Помни об этом, Василиса Премудрая.

Василиса плотнее запахнула шаль – ветер сделался совсем студёным, и полуденный морок растаял. Царица оглянулась: теперь ветер кружил вокруг неё. Внук Стрибога был будто живым, и царице чудилось, что он обращается к ней. Но прислушаться к его Песне Василиса не могла – дух сковала тёмная тоска.

Василиса вернулась в лодку, но вёсел не взяла.

– Помоги, пожалуйста, мне, ветер, – тихо проговорила царица, оглядевшись, – довези до берега меня.

Ветер стих, и лодочка, качаясь, сама поплыла к берегу.

Кудеяр медленно шёл по мосту, ведущему к восточному острову – Рамиле. За наместником на почтительном расстоянии следовали витязи. Вечернее солнце золотило белокаменный мост, и массивные столбы ограды отбрасывали фиолетовые тени. Холодный ветер развевал алый плащ Кудеяра. Шедшие навстречу люди кланялись наместнику, но он не обращал на них внимания. Не обратил внимания он и на грузных мохнатых с загнутыми бивнями гружённых брёвнами ингр, которых вели погонщики. Кудеяр отправился пройтись и развеять тяжёлые думы, но это получалось у него весьма плохо.

Кудеяр знал, что Веслав разослал бересты по княжествам еще в квинтене, дабы правители дальних земель и островов успели прибыть на ежегодный Великий Собор, который проводился пятого числа месяца рунь. И в Солнцеград уже съезжались князья Палаты. На Малом Соборе решили не проводить Великий Собор раньше, как хотели того наместник и царь, – многие веденеи и волхвы не сочли подобное необходимым, и Короне пришлось согласиться с мнением большинства. Наместник тяжело вздохнул: как быстро люди забывают беду, как быстро привыкают к мирной жизни! Если бы и Веслав был чуточку… смелее… Кудеяр разочарованно покачал головой и дотронулся до оберега Велеса, что всегда носил на воротнике.

Но среди тяжёлых дум была одна радостная: Любава ответила на его бересту – она просила не беспокоиться напрасно. Обещала прибыть с отцом на Великий Собор, дабы вместе возвратиться на Велейные острова и сыграть свадьбу. Всё вроде бы было хорошо, но на душе у Кудеяра было неспокойно. Таинственная гибель Златы, явление слуги Полоза на Западе… Как наместник ни старался, он не мог отогнать подобные думы. Усугубляла беспокойство Кудеяра и тревога самого царя, который готовил армию. Кудеяр в отличие от многих, забывших в праздности Десятину Полоза, понимал Веслава – не известно, что задумал Полоз (а Его время наместник помнил хорошо). Но остальные… Даже военный советник Здебор, который сам пережил крушение Солнцеграда, тайно жаловался Кудеяру на Веслава – юный монарх, дескать, только зря казну опустошает, зря новобранцев набирает – в мирное время живём! Драгослав – мёртв, и Полоз не вернётся! Правда, великий военачальник Ворон рад был такой щедрости царя, как и вся дружина. Веслав, хоть и посещал казармы с проверками, не ведал о том, что тренировки проводились спустя рукава, а выделенные средства чаще оставались в казнах высших чинов или пускались на пирушки. Рекрутов, конечно, набирали, но не в должном количестве, а только для того, чтобы держать ответ перед Веславом. Кудеяр не раз говорил с Вороном об этом, но великий военачальник клялся Перуном, что всё в дружине ладно. Клялся Ворон в том и Яромиру, который наведывался в казармы с проверкой: перед военным веденеем витязи строились чинно, проводили тренировки и славили царя. Не помогали даже угрозы Кудеяра – люди продолжали поступать вольно. Вот и казначей Остроглаз был не в восторге от действий Короны: советовал Кудеяру поговорить с Веславом, чтобы тот поаккуратнее был. А то без даров моря казна уже не та. Последнее замечание пришлось Кудеяру не по душе, но он ничего Остроглазу не ответил: время покажет, что на уме у казначея, или же просто для красного словца болтает. Пока Невзора, казначея Драгослава, не отправили в Свагобор, Остроглаз помогал ему вести дела и ведал о том, в каком положении находилась казна в то время. Врагов нужно держать как можно ближе – наместник хорошо запомнил урок, преподнесённый ему Драгославом.

Но прогулка по Рамиле не развеяла тяжёлые думы Кудеяра, и когда на следующий день он принимал вместе с Веславом купцов, прибывших с Восточных островов, на душе у наместника легче не стало.

Купцы прибыли ко двору по приглашению князя Мухомы Зайца, который знал толк в шёлке да и вообще – в торговле. А шёлк с Восточных островов, говорил Заяц, высочайшего качества. Князь Волыньки полагал, что нельзя упускать возможность укрепить отношения столицы с Восточным княжеством, да и приобрести такой товар крайне выгодно нынче – купцы прибыли вместе с великим князем Восточных островов Богдавладом, и великий князь обещал торговцам не брать верхней платы за сбытый Короне товар. Веслав нехотя послушал друга и принял купцов вместе с наместником Кудеяром и самим Мухомой. Но услышав цену шелков, Веслав от предложения отказался: несмотря на мирное время, тратить казну на «дивные украшения» царь не счёл должным. От намёков Кудеяра и Мухомы о том, что не только купцы будут царю благодарны, но и сам великий князь Богдавлад, Веслав отмахнулся.