Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

– Как вы ненавидите меня, князь, – тихий голос Златы прервал думы Бронимира, и пол корабля медленно накренился: волны набирали силу.

– Можете читать мои думы и дальше, ваше величество. – Бронимир с наигранной учтивостью поклонился Злате, стараясь не упасть. Из-за крена судна поклон князя получился крайне нелепым. – Если хотите – уморите. Ведь ваша милость не знает границ, – проговорил Бронимир, распрямившись.

Злата тихо рассмеялась и поправила локон золотых волос, что выбился из-под шёлкового покрывала, скреплённого на голове венцом.

– Вы правы, моя милость безгранична. – Злата рукой пригласила Бронимира сесть напротив неё за стол, и князь принял приглашение: «Благосвет» теперь накренялся на другой бок, и стоять было неудобно. – Потому я не собираюсь вас морить. – Злата улыбнулась. – Я хочу с вами поговорить, – добавила она серьёзно.

Бронимир, сев напротив Златы, нахмурился: с тех пор, как Наместница Полоза заставила его преклонить колено, она только отдавала приказы, до разговора с князем Злата не снисходила. Сейчас же царевна выглядела неестественно серьёзной, и даже его думы о ней самой восприняла спокойно и не отправила его на съедение акулам.

– Поморы всё ещё считают меня княжной с Большой Земли, что, будучи верной Полозу, отправилась за дарами. – Злата не стала дожидаться того, когда Бронимир согласно этикету спросит, что она желает обсудить. Князь кивнул её словам. Стихия за окном каюты бушевала. – Мы уже отплыли далеко от островов Сваргореи, и потому, полагаю, я могу явить себя поморам.

– Но почему вы не сделали этого раньше? – спросил Бронимир. То, о чём Злата решила с ним говорить, удивило князя больше, чем сам разговор.

Злата, прищурившись, внимательно посмотрела на князя. Миодраг, как и Полоз, советовал ей вернуть доверие Бронимира, ведь в плавании люди больше слушают своего повелителя, нежели неведомую княжну с Большой Земли, которая в глазах моряков была не более чем знатной барыней, страдающей от скуки и обеспеченной жизни. (Поморы были против того, чтобы с ними плыла женщина, но Бронимир и Олег сказали морякам, что Злата оказала помощь их путешествию, надеясь, что её возьмут. Морякам пришлось согласиться. Капитан недоумевал, почему Бронимир отдал Злате и Миодрагу верхние каюты, но с князем не спорил.) Миодраг советовал Злате заручиться доверием Бронимира и его людей, в чьей власти она сейчас находилась. Царевне не нравилось подобное, но она понимала необходимость происходящего.

– Потому что это было слишком опасно. – Злата постаралась придать своему лицу мягкое выражение, что, правда, давалось царевне с трудом. – Окамир сообщил, что видения Севера были ниспосланы волхвам Половца и самой царице. Василиса же проговорилась на Соборе, будто её Дух покидал тело. И если бы весть о том, что я жива, достигла Солнцеграда, мы бы точно не смогли отправиться за отцом и его армией.

– Что? – забывшись, переспросил Бронимир, и Злата поняла, что сказала верно. – Простите, – спохватился князь. – У Драгослава есть армия? Откуда? – Князь думал о вести, которая произвела на него наибольшее впечатление. О мёртвой Василисе узнать можно, но потом.

– От Мора, – шёпотом промолвила Злата. О том, что Полоз не поведал ей, что за армия у Драгослава, царевна решила не говорить.

Бронимир нахмурился ещё больше. Тучи за окном сгустились: Полоз, видимо, сдерживал Перуна изо всех сил.

– Мы плывём за силами Неяви? – мрачно спросил Бронимир.

Злата кивнула.

– Моего отца спас Мор, я рассказала об этом на первом княжеском Соборе во Власо-Змае, однако тогда вы мне не вняли. – Злата старалась говорить как можно более мягко. Бронимир её внимательно слушал. – Вы полагаете, будто я всё время вру. Верно, князь? – спросила Злата с нажимом и тут же пожалела об этом: взгляд Бронимира потемнел.

– Верно, – нехотя ответил князь. – Но сейчас меня больше волнуют силы Неяви, нежели ваше врань… Ваша любовь к неправде, – постарался сделать спокойным голос Бронимир.

Злата улыбнулась: царевна с трудом сдерживала жгучее желание заволхвовать князя и отправить его в море к Полозу. Но Змий полагал, что Бронимир ещё послужит, а потому Злате надобно усмирять свои вдохновенные порывы.

– Если бы ваших родителей убили на ваших глазах, а потом оклеветали их доброе имя, если бы вам, княже, пришлось жить среди врагов, что шептались у вас за спиной, если бы на вас, княже, всю жизнь смотрели как на врага… Вы бы научились не только врать, – выпалила Злата на одном дыхании, и Бронимир опешил. Злата быстро смахнула слёзы, что наворачивались на глаза всякий раз, когда она вспоминала о семье, и, вздёрнув подбородок, холодно посмотрела на поражённого её откровением Бронимира. – Боги отвернулись от меня. От меня отвернулись все, кроме Повелителя и Миодрага. И не вам судить о том, как мне надобно себя вести.

Бронимир впервые не знал, что ответить. Князь прежде не думал о Злате так. Она ему виделась холодной и избалованной царевной, которая готова на всё ради власти. Но теперь… На какое-то мгновение Бронимиру показалось, что за ликом строптивой, властной и заносчивой девы он видит перепуганную до полусмерти девушку, с которой Боги так несправедливо обошлись…

– Вот только жалеть меня не надо, княже. – Злата строго смотрела на Бронимира, и наваждение прошло. – Лучше потолкуем о Неяви и о том, как мне явить себя людям. Я вас позвала для этого.

Бронимир кивнул. Дождь отчаянно стучал по окну, располагавшемуся за спиной царевны. В сизом полумраке белёсый свет тускло освещал Злату, отчего она делалась похожей на духа.

– Моего отца спас Мор, – продолжила царевна, – Мор даровал ему и армию для того, чтобы освободить Сваргорею от колосаев.

Пол корабля вновь накренился, стали отчётливее слышны крики поморов: люди боролись со стихией. Бронимир пристально смотрел на Злату, которая, не моргая, взирала на него.

– Но зачем мы плывём на Север? – спросил князь, стараясь не уступать пронзительному взгляду волхвы. – Если вашему отцу покровительствует сам Мор, то почему он не может прийти со своим войском сам?

– Мор спас Дух отца, а Ветра Неяви хоронят его тело, – отвечала Злата, и её взгляд ещё больше темнел. – Только живой Дух Песнью освободит Драгослава Великого.

Во взгляде Бронимира Злата заметила ужас.

– Вы хотите сказать, – говорил князь, – что для освобождения Драгослава нужна будет… человеческая жертва? – последние слова Бронимир произнёс не скрывая отвращения.

– Не совсем, – мягко ответила Злата и улыбнулась, отчего князю невольно сделалось хуже. – Нужна будет Песнь живого Духа, которой поющий расколет скорлупу Слов Стражниц Мора, – мягко поведала Злата то, что ей самой недавно явил в Сварожиче Полоз.