Гаянэ Степанян - Книга аэда [litres]

– Что это?

– Плод паломничества Рагдара. Поэма «Меч и мечта Кшартара».

– При других обстоятельствах, мой царь, – снова заговорил Джарс, – я бы первый настаивал на том, чтоб автора такой поэмы клеймили и изгнали из всех городов. Но сейчас… Карагартцы проповедуют, что господин Кханк – лжепророк. Мы же объявим, что, напротив, он – пророк, что время демиургов и Запределья кончилось, свидетельствами чему и чудо, явленное господином Кханком на Трех Реках, и твои руны, мой царь, и гибель Воплощенной.

– Да вы, никак, религию менять затеяли. – Вальдераса так поразила дерзость плана, что он на мгновение забыл даже о гибели Ассанты.

– Иначе нам придется вечно оправдываться, а твои противники всегда будут с козырями. Так не лучше ли сделать вид, что больше не существует никакого Извне? – улыбнулся Бальвир и достал из-за пояса свернутый лист. – Вот, послушай, ведь не хуже, чем в Гальдаре: «В обычных вещах я неожиданно прозрел все мироздание, и невыразимым образом оно соединилось и слилось со мною, и вошло в меня, как будто между нами ничего не было, как огонь в железо и свет в стекло. Я стал всем тем, что прежде лишь видел и за чем наблюдал издалека. Я не знаю, как передать вам это чудо» ( текст цитируется по переводу господина Норатиона Бенсена, который пожертвовал стихотворной формой для более точной передачи образной системы ).

– Кэльва, – Вальдерас узнал, не мог не узнать учение Кханков, которое ему втолковывал отец Рагдара.

– А главный герой – Кшартар. Похож на тебя. Просто человек, не Воплощенный. Его могущество не от Запределья и не от Атальпас. Рагдар сохранил имена и события Гальдара, но наполнил их новым, нужным нам смыслом… Он выполнил свое обещание – тебе больше не понадобятся царские жертвы.

Бальвир убедил Рагдара встретиться с Вальдерасом.

– Ассанты нет, а вы оба еще живы! Займитесь царством, пока Ульм не стал провинцией Карагарта! – Бальвир бросал слова резко, надеясь стряхнуть апатию, овладевшую другом.

Час встречи с Вальдерасом близился.

Выпад, еще выпад, смена позиции, отход… Каждое движение Рагдар выполнял механически, совсем не так, как учил отец. Кэльва… Заглянуть в себя и сказать: это жизнь – и это я, это смерть – и это тоже я… Но с тех пор как кровь Ассанты пролилась на альгирд, заглядывать в себя стало невыносимо. Он читал, фехтовал, писал стихи женщинам для того, чтоб избежать собственных мыслей и воспоминаний.

Но рядом с Вальдерасом от себя не скрыться. В лице друга, осунувшемся от безысходного горя и неизбывной вины, Рагдар прозревал свои черты – взыскующие и гневные.

Вальдерас, собираясь на клятый тот поединок, осознавал неизбежность своей гибели. А Ассанта доверилась Рагдару… Вспоминая все, что наговорил ей в ту ночь, Рагдар хотел кричать и оправдываться: «Меня вынудили! Я спасал друга!» Хотелось думать, что Вальдерас во всем и виноват – если бы он отказался от поединка, если бы выставил вместо себя – его, первого мечника! К чему играть в какие-то царские жертвы?!

Но воин сам направляет свой меч. Ошибившись в движении, он не винит друга… «Я же думал, что Тени бессильны против человеческой воли», – мысленно оправдывался Рагдар снова и снова. «Ты думал?! Если бы твой ум был хотя бы вполовину твоего самомнения!» – безо всякого снисхождения отвечала ему совесть голосом отца. «Я слишком много о себе возомнил, полагая, что переиграю Тени», – с горечью признавал Рагдар.

На торговой площади пробил гонг, отмечавший полдень и час встречи с Вальдерасом.

Когда он вошел в царский теун, Вальдерас с перекошенным от ярости лицом сунул ему в руку какой-то свиток и прошипел:

– Читай!

Рагдар пробежал глазами.

– Это правда? – Губы царя побелели. Он уже знал ответ.

– Правда.

Удар в челюсть был так силен, что Рагдар не устоял. Вальдерас набросился на него и начал избивать – руками, ногами, не различая куда. Рагдар не закрывался от беспощадных беспорядочных ударов, которые сыпались, казалось, отовсюду.

Вдруг все прекратилось. Две пары рук оттащили Вальдераса.

– Что стряслось? – спросил Бальвир.

– Он! Вот! Читай!

– У него не было выбора, – Бальвир едва взглянул на свиток.

– Ты знал?! – Вальдерас захлебывался от ярости.

– Я тоже, – Нартор прочитал из-за плеча Бальвира.

– Если бы он не снял с нее ту штуку, у тебя не было бы ни шанса, – бесстрастно заступился за Рагдара Бальвир.

– Я же просил – не вмешиваться! Не приходило в головы, что я сделал выбор?!

– Погибнуть на поединке, от которого не отказаться, – это не выбор! – отрезал Нартор.

– Но это я решил отдать свою жизнь в ее руки! Я был готов умереть! Умереть – не убивать! А ты, Рагдар, ты…

Вальдерас было снова накинулся с кулаками на смиренно молчавшего друга, но Нартор и Бальвир его удержали, и он бессильно взревел:

– Вон! Навсегда! Из моего дома! Из моего царства! Чтоб я тебя больше никогда не видел!

Рагдар, не обронив ни слова, вышел.

Весь следующий день Рагдар бродил по многолюдному Ульму, вспоминая свои бездумные поединки, мимолетные свидания, кутежи и авантюры, свидетелями которых стали улицы города. Прогуливаясь по мостовой мимо крепостных стен, мимо башен, мимо гранатовых садов и питьевых фонтанчиков, мимо высоких клепсидр на рыночной площади, он прощался с собой прошлым – безответственным и безвинным.

Вечером в портовой таверне «Хмельная волна» его уже поджидали Нартор и Бальвир.

– Мы пытались переубедить Вальдераса, – Нартор разливал из кувшина арс, – но он ни в какую, уперся, как карагартец в Гальдар. И я придумал! Он точно переменит решение, если мы уйдем с тобой!

– Уйдете? – недоуменно переспросил Рагдар.

– Поставим вопрос ребром: или он простит тебя, или уйдем с тобой! Правда, Бальвир, как всегда…

– Да, – раздраженно перебил его Бальвир. – Да, я, как всегда, думаю не только о своих прихотях, в отличие от вас обоих! Тебе совсем не интересно узнать, кто написал то письмо?

– Кшаран, кто ж еще?! Отстоим Рагдара, а там разберемся!

– Да не отстоишь угрозами! Ублюдка не знаешь?! Рассвирепеет еще хлеще и сам нас вышвырнет. И Карагарт поблагодарит нас за то, что мы помогли убрать не только Рагдара, но и самих себя.

– Да ну брось! Ублюдок, конечно, горяч, как наккирская буря, но добровольно отказаться от друзей…

– Любимая женщина отдалась его лучшему другу. Он ее заколол, хотя предпочел бы сам пасть от ее меча. Ты веришь, что страх одиночества его сейчас остановит?

– И что? Вот так отпустить Рагдара восвояси?

– Пока я не уверюсь, что царство в безопасности, не сдвинусь никуда – думай, что хочешь.

– Он прав, Нартор. Оставайтесь с Вальдерасом. А я вверх по Великой Ульме. До Тильзана. Наймусь в караван на север. Умелый мечник без лепешки и арса не останется.