Екатерина Кинн - Кыз-Жибек и белые птицы

Байбише тоже не утерпела, а с собой всех взяла, в своей арбе одна Равшан осталась, нездоровилось ей.

Еще издали увидел Базарбай белоснежные юрты и дымок от очагов. Вот подъехали Базарбай с женами поближе и увидели чудесных золотых коней, быстрых тулпаров [8] Тулпар — фантастически быстрый конь. , что паслись на увядшем лугу. Вышел навстречу гостю предводитель — в зеленом чапане [9] Чапан, шапан — приталенная верхняя одежда, как мужская, так и женская. , шапка белого войлока, опушка из белой лисы, на кованом поясе переливаются смарагды. Отдал Базарбаю салам, женам его поклонился и сказал:

— Знаю я, о Базарбай из соколиного рода, что занял вашу стоянку. От всей души прошу прощенья за дерзость.

— А, пустое, — молвил Базарбай. — Вы нас не стесните, места всем хватит. Будьте моими гостями, почтенные.

Тут и караван подошел, стали юрты ставить, бешбармак варить. Занимается делами своими Базарбай, подходит к нему байбише и говорит:

— Слушай, муж, а почему этот человек сказал, что ты из соколиного рода?

— Сам не знаю, Шолпан, — ответил Базарбай, почесал в затылке камчой. — Вот разве что… На тамге у нас сокол-дербник, а его в старину звали словом жагалбай.

— Странные они, — сказала Шолпан. — Все нарядно одеты, пояса в самоцветах, оружие в серебре. Ни стад с ними нет, ни повозки для женщин. Мужчины у котла хлопочут, женщины за конями ходят. Что за народ? Ты хоть тамгу их разглядел?

Но как ни щурился Базарбай, а тамги не разглядел.

Ну ладно, пришли тут от чужаков звать за достархан [10] Достархан — праздничная скатерть, а также низкий переносной стол для еды. . С одного конца усадили Базарбая, да Ермека, да других старших домочадцев, с другой стороны с женщинами жен усадили. Не успел Базарбай руки омыть, уж перед ним блюдо с бешбармаком, да лепешки, и всякое угощенье, какое не на всяком пиру бывает. Вот поели, тут же поднесли руки умыть, а на достархане уж сладости, и пахлава с медом, и китайский чай в пиалах — прозрачных, словно скорлупки, в руку взять боязно. Тут потеснились гости, и вышла девушка с домброй [11] Домбра — музыкальный инструмент. — платье белого шелка, рукава словно крылья, зеленый чапан стянут драгоценным поясом, такия серебром расшита, лебедиными перьями украшена, и во лбу серебряный полумесяц. Увидела она Базарбая, улыбнулась ему, села и заиграла кюй [12] Кюй — инструментальная пьеса, исполняется на домбре или другом инструменте, часто со словами. , какого ни Базарбай, ни жены его, ни домочадцы ни разу не слышали. Так прекрасна была та музыка, что слезы на глаза наворачивались. Доиграла она и говорит:

— А теперь я спою для почтенного Базарбая, который спас меня.

Тут все чужаки зашептались, а красавица с месяцем во лбу заиграла и запела. Слушал Базарбай — и как будто всю жизнь свою заново увидал, и радость, и горе. Как в степи скакал, радовался высокому небу, как детей хоронил, как по ночам лежал молча, слушал, как всхлипывает Шолпан, как даже самая сладкая вода горчит…

Кончилась песня. Встала девица, подошла к Базарбаю и протянула ему на ладони яблоко — большое, краснобокое.

— Ты спас меня от когтей старухи у брода, железнозубой Карагал. За это она прокляла тебя. Но не бывает так волей всевышнего, чтобы человек страдал за добро. Возьми это яблоко. Дай его своей жене. Съест она и родит тебе сыновей, и не прервется твой род. Одно лишь условие должны выполнить ты и твои жены — не вмешиваться, когда станет твой сын выбирать жену себе и свататься к ней. А тот, кто родится, не должен никогда нарушать своих обещаний.

Поклонился ей Базарбай, взял яблоко.

В своей юрте сел Базарбай среди жен и сказал:

— Все вы мне дороги, с каждой из вас сошелся я если и не по любви, то по уважению. Сами решите, кто из вас съест это яблоко и родит сына, потому что не мне это решать.

Первой заговорила Шолпан-байбише:

— Стара я уже, и женское у меня прекратилось. Не мне родить этого ребенка.

И отдала яблоко Карлыгаш.

— И я уже стара, боюсь, не родить мне этого ребенка.

И отдала яблоко Майгуль.

— Хоть я и крепка телом, и глаз до сих пор верен, и стрелы мои не знают промаха, но, боюсь, не мне родить этого ребенка.

И отдала яблоко Сауле.

— Четверых родила я, один мертвым родился. Истощено мое чрево, не мне родить этого ребенка.

И отдала яблоко Равшан.

— Больна я, зимой кровью кашляю, летом от пыли задыхаюсь, в седло давно не сажусь. Не мне родить этого ребенка.

И отдала яблоко Суюмхан.

Было Суюмхан уже сорок лет и еще четыре, и красавицей она не была, но все ее любили за добрый нрав.

— Нельзя отвергнуть благословение чильтан [13] Чильтан — в мифологиях народов Средней Азии категория духов. Согласно наиболее распространённым мифам, чильтан — сорок могущественных святых, управляющих миром. Чильтаны могут быть невидимы для людей, а могут в человеческом облике жить среди них (нередко принимая образ бедного, презираемого окружающими человека). Обычный эпитет чильтанов — гайиб эрен («невидимые святые»; у киргизов духи кайып эрен — покровители диких жвачных животных, иногда отождествляемые с чильтанами) или эрен, арангляр («святые»). По казахско-узбекскому мифу, чильтаны живут на острове среди моря, куда людям доступ закрыт, по другим мифам, они собираются обсуждать свои дела в безлюдных местах (на кладбищах, вдали от жилья), где их может увидеть случайный прохожий. В некоторых районах таджики считали, что чильтаны по ночам воруют младенцев и скот и уносят их в свои горные пристанища. У узбеков и туркмен чильтаны — также покровители юношей, в Хорезмском оазисе — покровители воды и (как и у горных таджиков) патроны кондитеров, у уйгуров — также первые шаманы и покровители шаманов. Согласно представлениям некоторых групп узбеков и таджиков, чильтаны — шаманские духи-помощники, близкие кырк кыз (у узбеков иногда отождествляются с ними, в таджикских мифах чильтаны и сорок дев вместе гуляют и танцуют в период цветения растений). , — сказала Суюмхан. — Да будет со мной милость всевышнего и благословения чильтан, кырек эрен и кырек кыз [14] Кырек кыз — сорок девушек, в мифологиях тюркоязычных народов Средней Азии праведницы, которых аллах по их просьбе превратил в камень (в других вариантах мифа — скрыл в скалах), чтобы спасти от преследователей — «неверных». Место, где, как считалось, это произошло, также называется Кырк кыз. Кроме того, в мифологии каракалпаков кырк кыз — девы-воительницы, героини одноимённого эпоса. Они живут на острове общиной, возглавляемые мудрой и справедливой девой Гулаим. Кырк кыз спасают каракалпаков от нашествия калмыкского хана Суртайши. В мифологии узбеков Зеравшанской долины кырк кыз (чаще — кыркынкыз) — также особая категория духов, помощников шамана, слуги основных шаманских духов пари, иногда отождествляемые с чильтанами. Образ кырк кыз таджикско-персидского происхождения. В мифологии таджиков сорок дев (чильдухтарон) выступают и как мусульманские святые, и как шаманские духи-помощники. До принятия ислама кырк кыз почитались как добрые духи-покровительницы (к помощи которых прибегали и шаманы) народами Средней Азии, в Иране и ряде других стран, а затем приобрели роль мусульманских святых. Древний пласт представлений о кырк кыз содержится в каракалпакском эпосе и поздних генеалогических преданиях киргизов (в них кырк кыз выступают как родоначальницы киргизов, давшие имя народу). , чтобы родить этого ребенка.